Война 2020. На западном направлении
Шрифт:
– Хорошо, если так, Фрэнк. С последними документами вы ознакомились?
– Да, вполне.
– Вчера план нашей совместной операции, закодированной как Old Shoe, был утвержден на самом верху, и теперь все будет зависеть от качества исполнения.
– Пусть в Пентагоне не сомневаются, в конце концов, здесь не Ирак с Афганистаном и даже не Украина.
– Вы сейчас куда, Фрэнк?
– В аэропорт и обратно в Вильнюс. Меня ждет самолет. Дальнейшую связь будем поддерживать по обычным каналам.
– Тогда удачи, Фрэнк.
– Взаимно, Норберт. Привет супруге.
Через пятнадцать минут машина с посольскими номерами, в которой находился генерал Кирби, выехала из ворот
Пограничный переход Привалка – Райгардас на белорусско-литовской границе. Ночь с 3 на 4 июня.
Когда поздно вечером движение грузовиков и вообще любого автотранспорта через КПП Привалка – Райгардас неожиданно перекрыли, все очень удивились. Такого здесь не было уже давно.
Литовские таможенники ничего не объяснили, отвечая на все вопросы только то, что у них «нет комментариев». Их белорусские коллеги только растерянно пожимали плечами – они вообще ничего не могли понять, поскольку ни из Минска, ни с сопредельной стороны никаких уведомлений о закрытии погранперехода не поступало, хотя по установленным правилам таковое должно было непременно поступить, и заблаговременно.
Попытки слегка ошарашенных водителей звонить своим начальникам, менеджерам или хозяевам перевозимых через границу грузов тоже ничего не дали. Решительно никто не знал, что бы это могло значить, и не был в состоянии прояснить хоть что-то о причинах задержки. Некоторые предположили, что причиной всей этой лажи могли быть недавно начавшиеся по соседству натовские учения. Но при этом все вспомнили, что учения в этих краях НАТО сейчас устраивает чуть ли не по паре раз в год, и до этого ничего подобного во время их проведения не происходило ни разу. Кое-кто отметил и резкое ухудшение качества мобильной связи, начавшееся сразу после закрытия литовцами проезда через погранпереход.
В общем, немолодой белорусский дальнобойщик Борис Сидоренко, чья набитая белорусскими «текстильными изделиями» (в соответствии с обычной практикой последних лет текстиль был белорусским только по документам, а по сути это был китайский ширпотреб, шедший в Европу в обход санкций, под которые недавно угодила Поднебесная, с убедительной «сопроводиловкой») следовавшая из Орши в Клайпеду фура оказалась в числе застрявших,
– Экая пофигень! – буркнул себе под нос Борис и полез в темную кабину своего видавшего виды MANа, освещенную только тусклым светом компьютерного дисплея.
– Ну и чего там, дядя Борь? – нехотя поинтересовался при его появлении молодой напарник и по совместительству двоюродный племянник жены, двадцатилетний раздолбай Веня Корчун, стараясь не отрывать взгляд от лежащего на коленях ноутбука, где, несмотря на приглушенный звук, судя по всему, шла оглушительная стрельба бронебойными, ревели моторы и лязгали гусеничные траки. Дядя Боря скосил глаза на виртуальное поле боя – кажется, там ИС-7 совместно с Е-75 опять вели бой против Т-10 и Е-100…
– Затык, – кратко ответил он напарнику.
– Что, так и не открывают? – удивился Веня, по-прежнему не отрываясь от своей очередной призрачной «Прохоровки».
– Откуда. Хрен знает, чего эти литовцы там опять придумали. И главное – хоть бы слово сказали, раз чем-то недовольны. Так нет же – как перекрыли, так и молчат в тряпочку.
– А почему?
– По кочану и по кочерыжке. Никто причин объяснить не может ни по эту сторону границы, ни по ту. Дай бог, если к утру что-то разрулят.
– Н-да, дядя Боря, – сказал Вениамин философическим тоном. – Все-таки тяжело нынче жить, когда кругом санкции да террористы с бомбами.
– Вот только террористов тебе, ботану, и не хватает для полного счастья, – буркнул дядя Боря и добавил: – По мне, так ничего не остается, кроме как залечь дрыхнуть и ждать, чем все закончится.
С этими словами он полез на спальное место, в кормовую часть кабины.
– Ты спать не будешь? – уточнил он у напарника, устраиваясь на узкой и жесткой лежанке.
– Нет, – ответил тот, все так же уткнувшись в свой ноутбук.
– Тогда сиди и поглядывай по сторонам – вдруг эти жмудины передумают да шлагбаум откроют?
– Ага.
– Вот-вот. Только ты хоть иногда от своего агрегата отрывайся. Ты все в «Танчики» режешься?
– Да.
– Говорил же я тебе и еще раз повторю, что это игра для дебилов.
– Почему? – лениво-казенно поинтересовался Вениамин, который слышал подобные мнения от своего родственника и наставника уже даже и не в сотый раз.
– Потому что я хотя бы в армии служил, еще в советской. И знаю, что нельзя воевать вот так – одними танками, без пехоты и артиллерии, особенно когда, как у тебя в этой коробочке, бои почему-то идут почти сплошь среди городских пейзажей…
Юный Вениамин промолчал, выдерживая паузу. Со своей лежанки дядя Боря не видел, как он недовольно скривил физиономию, как бы намекая на то, что, дескать, сам ты, дядя Боря, дебил, перхоть старая.
В общем, Борис Сидоренко заснул под продолжавшие доноситься из ноутбука приглушенную стрельбу и лязг гусениц. Он уже успел привыкнуть к этим звукам, хотя первое время требовал от напарника играть в наушниках. И Веня даже пытался соответствовать. Только одну пару наушников он быстро поломал, а другую вообще потерял, что при нынешней дороговизне всяческих компьютерных прибамбасов было совершенно недопустимо. Дядя Боря, конечно, поворчал, но потом смирился.