Война-56. Книга 1. Зов Лавкрафта
Шрифт:
Он видел нежную, с легким свечением здоровья и красоты кожу ее плеч. Грейс нахмурила брови:
– Вы сами меня пригласили!
– Похоже, придется мне вызвать полицию.
– Даже принцессам иногда хочется тепла, – сказала Грейс.
– Понимаю, – ответил Коннери.
Шон перешагнул через бутылку шампанского – из нее выливалась, пузырясь, желтая жидкость.
«Вдова Клико». В общем, где-то так я это себе и представлял, подумал он.
Он подошел к кровати, наклонился к Грейс, смотревшей на его приближение широко расставленными голубыми глазами. В них было выражение
Странное сочетание.
Коннери сказал:
– Мне кажется, у нас не так много времени.
– Тогда не будем его терять.
Он поднял брови, в задумчивости вспоминая, кого им сейчас следует опасаться.
Она взяла его за узел галстука, притянула к себе.
Их губы почти соприкоснулись.
Это было одно из самых приятных ощущений в его жизни. Момент ожидания. Когда оба любовника уже готовы (предвкушение) и сейчас это случится.
Но еще не случилось.
– Кажется, – сказал он. – Мне все-таки надо быть осмотрительней.
– Молчи.
Они двинулись друг к другу. Губы остановились в миллиметре, уже физическое ощущение… Полмиллиметра… четверть…
Когда их губы соприкоснулись, Коннери почудилось, что комнату залило ярким всепоглощающим светом, стекла дребезжат, а его голова вот-вот оторвется от мучительного наслаждения. Он почувствовал физически, как вспыхивают вокруг предметы, словно проявленные рентгеновскими лучами, как исчезают в белом пламени гостиница, и номер, и кровать, и Грейс, и сам Коннери.
В следующее мгновение принцесса отшатнулась.
Кровать ходила ходуном.
– Что это? – спросила Грейс.
Коннери пригнулся и потянул ее за собой на пол. Стекла уже не дребезжали, хотя, похоже, взрыв (а что еще?) был в стороне княжеского дворца.
– Взрыв, – сказал Коннери. – Что-то большое взорвалось.
Зарево пожара было видно издалека. Пылало в стороне дворца – огненные отсветы лежали на небе и на поверхности моря.
Потом в пламени возникла небольшая заминка. Только что мелькали в недрах здания пылающие красные язычки, а затем все как-то разом вздрогнуло, промялось, и здание начало разваливаться на куски.
Коннери стоял на балконе, глядя на это.
В горящем аду, извергающем пылающие осколки, он видел крошечные фигурки людей, кричащих и дергающихся. Крыша левого крыла вздулась, словно ее накачивали изнутри сжатым воздухом. Пауза. И прорвалось выплеском огня. Маленький атомный взрыв, подумал Коннери, наблюдая, как впрыскивается в черное небо огненно-красный гриб. Маленький, крошечный. Похоже, принцессе стоило опасаться не людей принца…
А кого-то еще.
– Что там? – спросила Грейс, выглядывая из номера.
– Не ходите, там стекло, – сказал Коннери, не оборачиваясь. – Пораните ноги.
– Что там? – спросила она неожиданно низким, севшим голосом.
– Ваш муж был во дворце? – Он никак не мог оторваться от зрелища гибнущего в огне здания. Вот тебе и тихое княжество. Ветер с моря разбрасывал искры, летящие потоком, в сторону тропических садов и кантри-клуба. Возможно, скоро будет гореть не только дворец.
– Да.
– Что «да»? – Крыша треснула и развалилась на глазах. Даже отсюда он чувствовал горячее дыхание огня, слышал рев его и крики сгорающих заживо людей. Кранк! В пламени что-то взорвалось, в небо взлетел металлический баллон, прочертил огненный след, как комета. И упал в море. Коннери повернулся к Грейс.
Она стояла в дверях балкона, закрываясь простыней, как римской тогой. Прекрасна. И на вид совершенно спокойна.
Грейс перевела взгляд на Коннери. В ее глазах отражалось пламя пожара.
– Мой муж… Он мертв?
Шон подумал и кивнул:
– Возможно. Накиньте что-нибудь. Полагаю, нам придется бежать.
Грейс подчинилась. Он прошел за ней в номер. Пока она искала одежду, он налил себе выпить. Полный стакан водки, отличная штука от нервов. И стал смотреть, как она одевается.
Грейс совершенно спокойно, нагая, не стесняясь его (очень красивая: когда принцесса нагнулась, на ее спине словно выступила цепочка круглых бусин), подняла свою одежду. Он стал пить мелкими глотками. Водка обжигала нёбо и прогрела пищевод до самого желудка. По вкусу она была как вода. Только ледяная.
– Нет, – сказал он, когда Грейс взялась за юбку. Она посмотрела на него, словно не понимая, кого перед собой видит. Коннери мягко вынул юбку из ее рук, бросил на кровать. Потом вдруг ударил принцессу по лицу. Хлесткая пощечина. Красный след пальцев. Она схватилась за щеку, глядя на него с недоумением и растерянностью… набрала воздуху в грудь, чтобы что-то сказать… и вдруг разрыдалась. Рыдание прорвалось, словно вода сквозь плотину в Новом Орлеане. Скоро не останется ничего живого. С красным лицом, с потекшими глазами, Грейс всхлипывала и дрожала. Изнутри нее поднимался вой. Коннери шагнул вперед, взял принцессу за подбородок одной рукой, с силой запрокинул ей голову и поднял стакан.
– Пейте, – сказал он.
Она замотала головой, он удержал. Ударил ее по щеке еще раз.
– Пейте.
Шон прижал стакан к ее губам, заставил разжать зубы. Она начала пить. Коннери влил в нее весь стакан, заставил проглотить (из нее рвались рыдания) и только тогда отпустил. Грейс упала на ковер, скорчившись от боли в желудке и приступов тошноты. Сквозь и то, и другое прорывались всхлипы.
Он собрался, проверил «вальтер», вынул из сейфа пачку денег и британский дипломатический паспорт. Он больше не пригодится, слишком велики шансы засветиться. Скорее всего, те, кто взорвал дворец, быстро вычислят, где сейчас находится Грейс и с кем она.
Теперь предстояло увезти ее отсюда.
Он вернулся в комнату. Грейс уже сидела на ковре. Глаза красные. Его мгновенно захватило желание овладеть ею здесь же и сейчас (что было бы разумно в психологических целях, но не совсем удачно в целях выживания). Убийцы скоро будут здесь. Конечно, если целились в нее. Но взрывать даже из-за принцессы целый дворец – это слишком. Сколько взрывчатки понадобилось? И какому безумцу это нужно?
Он подумал и вернулся в спальню. Вынул из шкафа один из своих костюмов, светло-серый, пошитый в Лондоне, на Сэвил-роу. Перекинул через локоть и добавил шляпу.