Война ангелов. Великая пустота
Шрифт:
Ибо высокоучёный магистр знал – его путь верен. Откровения святого Серапиона поняты, увы, далеко не всеми. До сих пор усилия монастыря Сил Святых заканчивались ничем, после очередной неудачи и гибели трёх высокоучёных братьев (они вознеслись ко Спасителю, и магистр от всего сердца радовался за них; но дело претерпело немалый ущерб, и тем самым всеобщее Спасение хоть немного, но отодвинулось) – он самолично велел прекратить все работы и ждать.
Но, в конце концов, предложение отца Бенедикта казалось вполне разумным. Рискованно? – конечно.
Но великое Спасение требует и великого риска, и жертв.
Магистр бегло заглянул в библиотеку. Он не ошибся – буйство святых сил прекратилось, Воин успокоился, получив вожделенную пищу. Огненные письмена угасали.
– Михаэль.
– Да, отче магистр?
– Пошлите весть отцу Бенедикту, к Силам Святым. Немедленно. Воинство рождается, пришла пора дать ему Начальствующего.
Глава 1
На сей раз поиск завёл Эварху в болото. Непроходимое и тропическое.
Не так-то легко, знаете ли, добывать хлеб насущный ловлей всякоразличных магических тварей, порой по желанию заказчика лезешь в такие дебри, куда и ворон костей не заносил. А уж какие создания попадают в сети – от одного вида оторопь берёт, не говоря уж о магической их силе! Поди такое поймай, да потом ещё доставь, куда просят. Но ежели хочешь прослыть лучшим на свете охотником на волшебных существ – не жалуйся.
Эварха и не жаловался.
Мир ему попался жаркий, влажный, перенаселённый. Жизнь бурлила, словно кусок соды в пиве, и ловцу пришлось изрядно постараться, чтобы в первый же день его самого бы не изловили; а также – не отравили, не опутали паутиной, не ухватили педипальпами и не уестествили каким-нибудь особо болезненным образом. Местная фауна не отличалась склонностью к вегетарианству – да и флора, надо признать, не отставала.
Эварха был готов к трудному пути, да и как иначе при его-то занятиях? Но тут пришлось совсем лихо; к вечеру он выбился из сил, хотя и жару, и сырость обычно переносил легко.
Это его беспокоило. Заказ, который он взял, прямо скажем, мало какой охотник взял бы, будучи в здравом уме, – но и награду обещали царскую. Такую, что можно больше никогда работой рук не марать, если, конечно, жив останешься. Шутка ли – поймать настоящего Древнего бога, да желательно посильнее!
Потому-то ему сейчас следовало беречь силы, а не выматываться ещё до встречи с добычей.
Но мир словно чувствовал, за чем он пришёл, и сопротивлялся изо всех сил. Каждый шаг ловцу приходилось выверять по десять раз – под весело зеленеющим ковром из ряски и листьев скрывалась толща тёмной, пахнущей гнилью воды; Эварха вовсе не жаждал узнать, погрузится он с макушкой или нет.
В прозрачно-бурой глубине ходили плоские рыбы – пасти их не закрывались из-за длинных, игольчато-острых зубов. Над головой с отвратительным зудением толклись тучи мошек, от укуса которых кожа очень быстро чернела и трескалась. Эвархе хватило одного раза, чтобы с головы до ног облиться алхимическим репеллентом.
Пару раз ловец натыкался на гнёзда болотных змей; от весьма мучительной гибели спасли только ботфорты доброй виверновой кожи, приобретённые как раз на такой случай. Оправдали каждый грош; в своё время он не поскупился, хотя гном-чеботарь, сквалыга, заломил цену втрое большую, чем за сапоги из самонаилучшей, наимягчайшей юфти.
Да уж, воистину – подумал загодя, сделал запросто, как говаривал, бывало, его наставник в ловецком деле, старый Мелге. Ну хоть что-то хорошее, мрачно думал Эварха, отгоняя древком боевой косы весьма недружественно настроенную змеюку. Змеюка, вся раскрашенная ало-чёрно-золотыми полосками, намёков не понимала, с похвальным упорством пытаясь добраться до его плоти. Нет уж, голубушка, поищи закусь где-то ещё.
Первое правило в его деле – не потратишься на амулет или клинок сегодня, завтра друзья отдадут найденные на тебе золотые за твои же похороны. Если, конечно, будет что хоронить.
И если у тебя есть друзья.
Болотина тянулась, словно зелёная река, протоками среди островков, заросших джунглями. В лесу деревья, укутанные тёмно-зелёной листвой, опутанные лианами, возносились к самым облакам; там перепархивали птицы, крошечные как бабочки, и бабочки, огромные как птицы. Оттуда тянуло пряностями и прелью, доносились резкие крики неведомых зверей – охотившихся и убегавших, торжествовавших и погибающих в бесконечном круговороте жизни. В общем, туда Эварха не совался.
На закате, когда небо окрасилось нежно-оранжевым, он остановился. Ближайшие заросли превратились в сгусток резких теней, где вспыхивали и тут же гасли огоньки первых светляков; тащиться в темноте по здешним топям отважился бы разве что безумец.
Следовало отыскать место для ночлега – и хорошо бы так, чтобы добыча раньше времени его не учуяла.
Он двинулся вперёд, осторожно ступая по пружинящему травяному ковру. Совсем стемнело, только небо ещё оставалось прозрачно-зеленоватым, словно кусок льда. Над головой с тревожными криками носились ночные птицы – ловили мошкару. Темнота ловцу не мешала – он отлично видел даже в кромешном мраке подземелий; одно из немногих преимуществ его, полуэльфа, перед обычными людьми, – как и обострённый слух. И сейчас он насторожился, ловя малейшие шорохи и писки, доносящиеся из зарослей, вздохи болотных газов в ряске, тихий плеск воды и странное поскрипывание.
Нет, хватит играть с судьбой в орлянку.
Поколебавшись, ловец таки решил остановиться.
В конце концов, тварь, за которой он пришёл, иногда покидала логово – иначе он не смог бы уловить её след, не нашёл бы никакими поисковыми чарами. Она может выползти и теперь, ночью, и попробовать уловить ловца, и этим тоже можно воспользоваться. Риск есть риск, главное – принять соответствующие меры. Червяку на крючке не больно весело, но такова работа, что приходится иногда побыть и приманкой.
Ловец провозился, пока тьма не сделалась совсем непроглядной. Прочертил не один, не три – пять отпорных кругов; расставил все девять оберегов, хотя редко когда распаковывал больше трёх-четырёх.
Выудил из заплечного мешка и надел на палец грубый железный перстень – вместо камня крохотный череп, смахивавший на эльфийский. Где Пустошник раздобыл эту редкость, ловец не знал. Да и знать не хотел, если по правде.
Теперь можно ждать – или рассвета, чтобы двинуться дальше, или ночного визита добычи. Расстелена подстилка – хоть и не виверновой кожи, как сапоги, но с наложенными на неё водоотталкивающими чарами; ловец лишний раз нанёс репелленты, подложил под голову свёрнутое одеяло и приказал себе спать.