Война Ассасина
Шрифт:
Алые до неприличия губы шевельнулись, Мамонт пригвоздил меня взглядом, как назойливое насекомое — булавкой, и изрек:
— Ну? Че надо? А вы что вытаращились? — он зыркнул на охрану. — За дверь пошли!
— Добрый день, — проговорил я, пересек комнату и сел на стул. — Почем килограмм пороха?
— Килограмм — ни почем. Не продаю, ясно? Ближе к делу.
— Чтобы договориться об оптовых поставках, мне нужно знать цену килограмма, — по возможности мягко и вежливо ответил я, хотя горел желанием уйти в стелс, связать быкующее хамло и разговаривать на
— Тысяча монет, — ухмыльнулся Мамонт, сел напротив меня, скрестив руки на пузе.
Я мысленно присвистнул. Совсем зажрался Мамонт с зеркальной болезнью. Но поскольку больше порох достать неоткуда, придется занимать у Барсов или на что-то менять. Надо внести в КПК координаты его кабинета на случай, если договориться не удастся, и придется сюда телепортироваться, брать Мамонта в заложники или выкручиваться другим способом. Забив данные, я сунул КПК в карман и уставился на Мамонта. Надо поторговаться, причем разговаривать на его языке, тогда он увидит во мне равного.
— А ты не охренел ли?
Мамонт заржал, хлопнул себя по ляжкам, его звериные глазки вперились в меня с интересом:
— А то. Шутка. Двести монет. И ты это, харэ борзеть. Ты знаешь, с кем разговариваешь?
Конечно, знаю, с огромной быкующей кучей дерьма.
Ответил я, конечно, не так. Встал, упершись в стол. Подался вперед, к Мамонту:
— Знаю, а ты в курсе, кто я? Нет? И хорошо. Посмотри на меня и запомни: мое имя — Шад. — Мамонт изменился лицом. — На слуху имя, да? Короче, хватит пальцы гнуть. Ты серьезный чел, я тоже. Даю сотню за килограмм и делаем дело.
Видимо, Мамонт был в курсе моих теплых отношений с Мафией, сообразил, что я парень отчаянный, заозирался и даже побледнел.
— Всем так продаю, — сказал Мамонт обиженно. — Не нравится — бери в другом месте.
Я задумался. Как раз смолу продам — куплю мешок пороху. Еще тонна смолы — полторы тонны пороха. Надо подумать, как увеличить ее промысел.
Мамонт полез в ящик, вынул готовую распечатку Договора и швырнул мне через стол. Действительно, сумма пропечатана, она одна для всех. Прочитав Договор пять раз, подумав над каждым словом, а особенно над пометкой «Оптовой считается закупка от ста килограммов», и не найдя обмана, я поставил подпись. Мамонт тоже расписался.
Всплыло окно:
Вы заключили договор с кланом Оружейников. Договор вступит в силу завтра в 16.00.
Один экземпляр Договора Мамонт оставил себе, второй протянул мне и спросил, когда я встал, собираясь уходить:
— Вот на фига тебе порох? В клане не состоишь, оружейной мастерской у тебя нет… Точно знаю, я справки наводил. Скажи, а то башку сломаю.
— Подожди немного, скоро все всё узнают. И ты обрадуешься, что не стал мне хамить.
— А ну стой. — Я обернулся. Мамонт тужился, словно собирался снести яйцо. Лицо его посветлело — таки снес, но не яйцо, а мысль: — Технозамок… Уж не ты ли?..
— Меньше будешь знать — дольше проживешь, — невозмутимо сказал я и удалился.
Меня сопроводили к выходу и на катере, с Договором в руке, доставили в лодку Онотоле.
Завидев меня, Горыныч захлопал крыльями, как петух, и развопился. Капитан согнал его с плеча, чтоб в ухо не орал, и мутант перелетел ко мне на плечо. Подождав, пока уплывет охрана, Онотоле проговорил:
— Вижу, все у тебя получилось. Не хотел пугать, но Мамонт — очень жестокий человек, бывший убийца и зэк.
Гудвин откинул брезент и полез обниматься, провел стальным языком по щеке — что трактор по ней проехал. Мысленно приказав ему отстать, я прокомментировал фразу Онотоле:
— Ага, заметно. Теперь давай поедем в какое-нибудь тихое место, я свяжусь с Барсами, пусть они меня забирают. И ты заодно с ними переговоришь. Не хочется рисковать, когда все сделано.
Капитан не ошибся: штаб-квартира Барсов была огромной платформой с двухэтажным пластиковым домом наподобие жилища среднестатистического бюргера. Справа и слева от входа — горшки с пальмами и два охранника. Один стоит, второй сидит на лавочке, зажав винтовку коленями.
— Здрррасьте! Чемммогу помочь? — качая головой, будто кланяясь, передразнил их попугай. — Чеммогу?
— Связался я с Умником, — проговорил идущий впереди Росс. — Ввел в курс дела. Он крутой айтишник, обещал по своим каналам разведать, что и как, и с утра быть здесь.
Только лишь с утра?! Чтобы не выругаться Россу в лицо, я сжал челюсти. Третий день прошел впустую! Все только обещают, никто ничего не делает. Как повлиять на ситуацию? Денег им дать? Технозамок заложить? И так почти заложил. Заговорил Ливси:
— Поверь, мы делаем все возможное. Сегодня он никак не успеет.
— А где гарантия, что у него получится добыть сведения? Вдруг ваш Умник обломается или просто не сможет? — не сдержался-таки я. — Поставь себя на мое место. Где-то лежит бомба с часовым механизмом, и время работает против меня!
— Понимаю, но… — он вздохнул. — Мы никак не можем повлиять на ситуацию.
— Привет, гарррантии! Привет! — разорялся Горыныч, привлекая к себе внимание, хотелось схватить его за лапки — и об стену. Уловив мое настроение, он смолк и нахохлился.
Мы вошли в просторный холл, пахнущий ремонтом, Росс кивнул секретарше в конторке — точной копии той, что я видел у Эскулапа. Наверное, стандартная модель неписи. В знакомой обстановке попутай развеселился, с криком, больше напоминающим рев, залетал по комнате и начал ломиться в конторку:
— Жрррать! Гор хочет жрррать!
Гор, ага. Анубис есть. Кого теперь ждать? Сета? Лучше уж Исиду.
— Охрану бы удвоить, — посоветовал Ливси.
— Удесятерить, а не удвоить, — согласился Росс. — Мы ж высокого гостя принимаем, самого владельца Технозамка.
— Не сомневался, что Шад замутит что-то подобное. Он у нас нестандартный паренек.
Росс провел рукой у панели и зашел в отворившуюся дверь. Я отметил, что тут только на вид все хлипкое, пластиковое. На самом деле — металлическое, стену гранатой не пробьешь, это точно.