Война Ассасина
Шрифт:
— Не знаю. Мы на связи.
Пришлось связываться с Ливси, говорить, что я освободился и скоро буду. Хил продиктовал адрес. Я повторил для Онотоле:
— Улица Сорок вторая водная, строение пятьдесят.
— А-а-а, кажется, знаю. Современный район, там одни баржи и плавучие здания. Находится на другом конце города. Надо попотеть, чтоб добраться, не привлекая внимания.
— Оружейники случайно не по пути? Надо бы к ним наведаться без ведома друзей Барсов. У меня с ними очень важное дело.
— Хорошо. Будь по-твоему. Вот только дыхание переведу —
Переводили дыхание минут пятнадцать. Наш капитан заточил батон с колбасой, запил винищем, я отказался.
Потом Онотоле переоделся в камуфляж, перетянул пузо кожаным поясом, мы пересели на синюю шестиместную лодку. Гудвин лег на пол, я накрыл его брезентом, чтобы не смущать капитана, но после проявленного меха-псом геройства Онотоле решил его не бояться. Попугай отказался оставаться в ангаре и уселся на моем плече. От него была польза: он, клацая клювом, отгонял от лица гнус.
Мерно рокотал мотор, плескалась вода, пахло гнилью и тиной. Позади лодки от мотора тянулись две пенные дорожки. Вдалеке показалась лодка, почти как у нас, Онотоле ругнулся и незаметно повернул между двумя покосившимися шпилями.
Вскоре начались трущобы — пункты по приему металлолома, огромные плоты, сбитые из чего попало, где бомжи соорудили себе хижины, похожие на деревенские туалеты. Чем ближе к центру, тем ухоженней здания и больше лодки. Сначала, когда кто-то попадался навстречу, я невольно втягивал голову в плечи, потом привык. Плечи свело от напряжения, начала ныть спина. Хотелось забиться в нору… Нет, вернуться в Технозамок, где я неуязвим.
Миновали густонаселенный квартал с лодками возле домов с подвесными мостами, вырулили на открытое водное пространство, на другом конце которого серело квадратное бетонное здание с зарешеченными бойницами. На его плоской крыше были закреплены турели. Над зданием развевался огромный красный флаг со старинными пушками по краям и перекрещенными черными мушкетами в центре.
Перечеркивая отражение здания с флагом, навстречу друг другу плыло два патрульных катера с пулеметами, на бортах прохаживались автоматчики в черном.
— Куда ты меня привез? Тут окопались оружейники?
— Да, — Онотоле убрал руки за спину. — Когда-то тут была тюрьма. Теперь — укрепленный, отлично охраняемый штаб. Прежде чем попасть внутрь, тебе надо будет переговорить с охраной. С Мафией у них нейтральные отношения, так что они тебя не выдадут, даже если узнают.
— Граждане в синей лодке, — грянул голос, усиленный громкоговорителем. — Вы нарушили частные владения. Просьба немедленно покинуть территорию, иначе мы откроем огонь.
Катера изменили маршрут и двинулись к нам. Я мысленно кликнул по охраннику на корме, держащему меня под прицелом, выделил его, достал КПК и написал:
«Здравствуйте, Ким. Я прибыл, чтобы заключить контракт на поставку пороха».
— Поднимите руки вверх, — разорялись в громкоговоритель. — Не двигайтесь.
Я выполнил требование. Горынычу стало неудобно на плече, и он перелез на голову. Ким
— Не стрелять. У вас назначена встреча с Мамонтом?
— Нет. Не нашел на него выход и решил приехать.
— Вы не внушаете доверия и оставляете впечатление человека малообеспеченного. По-моему, вы меня обманываете и даже не соблаговолили представиться.
— Меня зовут Шад, — я встал и улыбнулся. — Меня интересуют оптовые поставки пороха. Свяжитесь, пожалуйста, с вашим главным. Уверен, он захочет со мной увидеться.
Чуть отвернувшись, Ким заговорил в рацию, поглядывая то на меня, то на Онотоле. Наконец он закончил и махнул мне:
— Поднимайся на борт катера. Одно неловкое движение, и я стреляю.
Я кивнул Онотоле и направился к катеру, ухватился за железную лестницу, вскарабкался. Двое охранников меня тотчас обыскали, забрали пистолет-пулемет и нож. Горыныча такое обращение возмутило, он потянулся и дважды долбанул охранника Барта мощным клювом в макушку:
— Сдохни!
— Гражданин — в морг!
Всплыло окошко:
Барт получает 40 единиц урона.
— Пррростите, любезный, — извинилась левая голова.
Горыныч вспорхнул и полетел к Онотоле, нецензурно бранясь. Охранник тоже выругался, хотел разрядить в мутанта обойму, но передумал.
— Оружие на выходе вернем, — не обращая внимания на произошедшее, сказал Ким и приказал человеку у штурвала: — Поехали в штаб.
Серое здание медленно приближалось, раздавалось вширь и нависало серой бетонной глыбой. Только сейчас я заметил ступеньки возле двери, больше напоминающей иллюминатор, и бревна для парковки. Первым спрыгнул Ким, со скрежетом отворил дверь и поманил меня, я последовал за ним.
Пригнувшись, я переступил порог и оказался в узком сером коридоре с рядом железных дверей. Двое молодых охранников не ждали начальство и резались в карты. На скрип двери вскочили, один принялся собирать рассыпавшиеся карты, второй испуганно вытаращился на Кима, он покачал головой:
— С вами потом разберемся. Сопроводите гражданина к Мамонту.
Тот, что собирал карты, выпрямился, взял прислоненную к стене винтовку и сказал голосом строгого следователя:
— Пройдемте за мной.
Возле узкой серой лестницы был еще один пост, меня передали другим охранникам. Так, сменив второй конвой, я поднялся этажом выше и будто попал в другой мир, где преобладали бело-золотые тона, буковые двери были одинаковые, без номеров.
Коридор прошли до середины, первый охранник постучал, дождался вкрадчивого «входите» и шагнул в кабинет начальника первым. Я последовал за ним и чуть ли не нос к носу столкнулся со здоровенным мужиком. Действительно Мамонт: ноги — колонны, пузо с пивную бочку, кулак с ведро. Рубаха плотно обтягивала пузо, и сквозь петли пуговиц выбивалась черная кудрявая шерсть. Шерсть покрывала даже пальцы рук с тарелками перстней и шею. Лицо Мамонт выбривал до синевы. В правом ухе поблескивала серьга.