Шрифт:
Пролог
– …Вообще бардак в городе! – словоохотливый таксист не умолкал. – Прикинь, по всему центру перестрелки шли! Новый Арбат чуть не разнесли на хрен! На юго-западе тоже, говорят, бойня была – мама не горюй! Что-то там взорвали. Воронка теперь такая, что несколько кварталов перекрыли. Настоящая война, короче, и не разберешь, кто с кем мочился.
Пассажир – интеллигентный мужчина лет под сорок в деловом костюме и с аккуратной «дизайнерской» бородкой – вежливо кивал, слушая экспрессивную тираду водителя, но смотрел при этом не на собеседника, а в окно.
– Войска в город вводили, – не унимался таксист. Его широкое лицо с толстыми складками у шеи наливалось красным. – Танки на улицах, вертушки в небе! Дожили, блин! Объявили, типа, контртеррористическую операцию. Потом вроде о путче заговорили. До сих пор на улицах стреляют! То машину изрешетят, то стекла побьют. Гильзы на тротуарах валяются, как мусор. Правда, трупы не всегда находят. В общем, непонятки полные.
Пассажир чуть заметно улыбнулся. Именно из-за этих «непоняток» он сейчас здесь. В мутной воде хорошо ловится рыбка. И большая, и маленькая. И живая, и мертвая.
* * *
Сообщение о той «метрополевской» публикации Егерь прочитал в Интернете совершенно случайно, когда отвлекся от серьезного мониторинга на курьезы и журналистские «утки». Статью некоего Дмитрия Павлова, посвященную Мертвым Братствам, в обзоре прессы на второстепенном новостийном сайте упомянули лишь вскользь. К тому же просочившуюся в сеть информацию быстро удалили: мертвяки тоже мониторят всемирную паутину и в случае утечки действуют оперативно. Но это уже не имело значения: Егерь ехал в аэропорт, надеясь успеть на ближайший рейс до Москвы.
После очередной пластической операции – обычной, без магии, как у простых «жильцов» (сам Егерь не был специалистом в области магипластики, а варианты с привлечением сторонних профи даже не рассматривались), можно было не беспокоиться, что его узнают. Лишь самые сильные Магистры могли разглядеть в нем истинную суть, да и то только столкнувшись с ним нос к носу, но их присутствие Егерь почуял бы раньше. Так что риска – почти никакого, а вот поспешить стоило.
Автор статьи мог оказаться пробуждающимся Диким Фениксом, так что Братства наверняка начнут охоту на него и в итоге столкнутся лбами друг с другом. Так оно и вышло. Когда Егерь прибыл в Москву, заинтересовавший его номер «Метрополии» уже исчез из продажи, а на улицах города начались разборки с использованием магии, которые не могли возникнуть без активного участия со стороны Мертвых Братств. Официальные сообщения о происходящем в российской столице несли в себе такой мощный заряд Темной Харизмы, что не оставалось никаких сомнений: Ордена схлестнулись не на шутку, но тщательно скрывают конфликт от простых «жильцов». А там, где мертвяки устраивают заварушку, можно под шумок урвать и себе кусок пожирнее.
Собственно, Егерь этим и занимался. Проносясь по опустевшим ночным улицам, он мысленно сканировал пространство. Если поблизости окажется мертвяк, почувствовать его труда не составит.
Ага, вот оно! На ловца и зверь бежит.
Труднообъяснимое, но такое знакомое ощущение холодной пустоты и пульсирующей в ней жизни, подчиненной смерти и упорядоченной магией, Егерь не спутал бы ни с чем. Источник жизни, смерти и магии находился
– Остановите, будьте любезны, – попросил Егерь.
– Так это… – опешил таксист. – Мы же еще не приехали.
– Знаю. Но мне нужно выйти здесь.
Таксист недовольно засопел, ставя машину впритирку к тротуару.
– Я могу подождать, – предложил он.
– Спасибо, не надо. – Егерь протянул водителю несколько купюр. – Сдачи тоже не нужно.
Такой щедрости таксист не ожидал.
– Вы бы поосторожнее тут, – посоветовал он, пряча деньги в карман. – Одному ночью сейчас опасно.
– Я в курсе, – улыбнулся Егерь. – Всего хорошего.
* * *
Первые выстрелы прозвучали, как только машина с шашечками тронулась с места. Стреляли где-то неподалеку, но ни таксист, ни любой другой «жилец» услышать этого не смог бы: чье-то маскирующее заклинание превратило интенсивную пальбу в модную ритмичную музыку. Егерь «жильцом» не был, а потому поспешил на шум.
Выглянув из-за угла, он обнаружил на соседней улице Мертвых Братьев. Между двумя высотками стоял заехавший на тротуар и едва не боднувший бампером газетный киоск «форд» с двумя распахнутыми дверцами.
Довольно плотная магическая «маска» накрывала и машину, и киоск, и подступы к ним. Обычный «жилец» видел и слышал бы сейчас меломана, врубившего автозвук. Но вот если смотреть сквозь «маску»…
Шла перестрелка. Лобовое стекло иномарки было разбито. Два колеса – прострелены, отчего автомобиль заметно перекосился. На кузове и капоте виднелись пулевые отметины. Со стороны водительского сиденья из машины свешивалось вяло шевелящееся тело, уже изрядно нашпигованное «тленом»: там на асфальт натекла большая лужа белой пены. В пене лежал оброненный водителем пистолет-пулемет «Бизон».
За киоском, к которому приткнулась машина, укрылся пассажир автомобиля.
По «форду» и киоску палили с двух сторон из автоматов. Из-за киоска отстреливались: в короткие злые очереди вклинивалось редкое буханье пистолетных выстрелов. Автоматчикам пока не удавалось достать противника. Но и пассажир «форда» не мог поднять головы. Стрелял он больше для острастки, не целясь, наугад.
Егерь легко вычислил позиции автоматчиков: те расположились справа и слева от дороги. Один прятался за остановкой, другой – за бетонным основанием рекламного щита. Ситуация – яснее некуда: выехавший из дворов «форд» попал под пули киллеров. Перекрестный огонь из автоматического оружия вывел из строя водителя и повредил машину, но сразу ликвидировать пассажира у нападавших не получилось.
За тылами киллеры не следили. Автоматчики явно не ожидали, что кто-то придет на помощь их жертве. Впрочем, Егерь и не собирался никому помогать. К стрелку под рекламным щитом он сейчас подкрадывался из других соображений.
Пыльные кусты на газоне позволяли незаметно подползти к автоматчику сзади, и Егерь, не заботясь о сохранности костюма, воспользовался этой возможностью.
Спина автоматчика была уже в полудюжине шагов. В правое плечо упирался приклад «калаша». Но Егерь вглядывался в другое – в левое. Зрение быстро перестраивалось. Теперь Егерь видел то, чего не способны видеть ни «жильцы», ни мертвяки, ни Фениксы.