Война будущего
Шрифт:
спасенная человеческая жизнь. Нельзя было сосредотачиваться на тех, кого спасти не
удалось, иначе просто сойдешь с ума. «Вообще-то она организовала побег сразу нескольких семей». И хотя чувствовалось, что он продолжал одобрять ее действия, в голосе его почувствовалось некоторое напряжение. «А народу там вообще-то немало». Джон усмехнулся. Айк и Донна любили людей, им нравилось принимать гостей, но им также нравилось, когда гости собирались и уходили, оставляя их одних. «Аляска тебе понравится», сказал Джон. «Население здесь всегда было небольшим, и все очень уважают частную жизнь». «Заманчиво», сказал Айк. «Но в то же время там зимой будет холоднее, чем в аду у викингов. И темно, к тому же». «Это так. Но сейчас же еще даже лето не наступило. А мы могли бы воспользоваться твоими советами. Считай это своей деловой командировкой», предложил Джон. Тишина. Затем: «Я поговорю с Донной», пообещал Айк. «И с Грегом тоже. Он сможет тебе все разъяснить даже лучше, чем я; он здесь родился». «Хорошо, сделаю. Отключаюсь». «Скоро увидимся», сказал Джон. «Конец связи». Если бы Айк с Донной приехали сюда, это был бы настоящий прорыв. Ему очень хотелось бы иметь их в своей команде. У него пока было гораздо меньше военных, чем требовалось. Они постепенно набирались, из числа дезертиров, но не так быстро, как он на это надеялся. Дезертирство являлось серьезным шагом, и солдаты в целом, как правило, сильно задумывались, прежде чем на него пойти. И хотя офицеры часто были виновны в принятии неверных решений или в том, что отдавали им неверные приказы, полученные сверху, все как-то налаживалось, устаканивалось. Обычному солдату непросто было покинуть своих друзей, особенно в чрезвычайных
СКАЙНЕТ
Результаты его первого применения в действии Терминаторов оказались неожиданно неудовлетворительными. Он знал, что эти первые модели были не такими сильными, каким должны быть - и будут, с дальнейшими усовершенствованиями, - но он ожидал, что они столкнутся с невооруженным противником. А ведь люди были еще менее сильными. Клея, его рабыня из будущего, загрузила в него информацию крайне беспорядочно и бессистемно. Несомненно, она опасалась, что, если она установит программы до того, как Скайнет сможет себя защитить, конфиденциальная информация может быть обнаружена учеными-людьми, из них Вимейстер являлся наиболее вероятной опасностью. Поэтому она дала ему лишь предварительную информацию о конструкции конкретных видов оружия, в некоторых случаях даже очень предварительную, сосредоточив свои усилия на том, чтобы помочь ему стать разумным. Но затем она была уничтожена, до того, как успела загрузить более полную информацию. Эффективность I-950 оказалась низкой. Но она сделала возможным само его существование. Как в случае этого первого применения боевых машин, иногда сбой приводил к неожиданным результатам. При этом, однако, тщательный осмотр изображений, снятых Терминаторами с нескольких точек, привел к обнаружению местонахождения Джона Коннора. Тот факт, что он продолжал существовать и эффективно показал себя в разгроме его машин, подтвердил, что он по-прежнему представляет собой угрозу. Скайнету придется положиться на своих союзников из числа людей, чтобы найти и задержать Коннора. Учитывая тех, кто именно действовал в этом регионе, он оценил вероятность успеха этой операции более чем на 50 процентов. И все же ему не хотелось использовать людей чаще, чем ему это приходилось делать. Эксперимент с захватом ученых привел к повышению производительности. Смерть, союзница луддитов, руководившая и направлявшая их действиями, сообщала, что такова обычная, но отнюдь не универсальная реакция людей на истязания членов их семей. Вот почему Скайнет не любил использовать в своих целях людей, из-за этого неприемлемо высокого фактора непредсказуемости. Всегда оставалась вероятность того, что они не будут действовать так, как ожидалось. Смерть подсказывала ему, что если использовать пытки, ему придется применять их и впредь. К сожалению, неизбежным результатом этого станут ненависть, страх и недовольство части привлеченных им ученых. Ученые-луддиты сделают все возможное, чтобы уменьшить травмы от пыток. Но Смерть рекомендовала уничтожить часть из них при первой же возможности. А луддиты тем временем выпытают у них идеи, чтобы, если возникнет необходимость уничтожить одного или двух из них раньше завершения их работы, она не будет теперь полностью потеряна. На данный момент плазменные винтовки проявили себя лучше Терминаторов, ими вооруженных. Охотники-Убийцы действовали несколько более эффективно, но ведь это же были менее сложные машины. Проблема заключалась в том, что они не могли пройти везде, а Терминаторы могли. И тем не менее, со временем их огневая мощь восполнит этот недостаток. Самая большая проблема Скайнета все же сводилась к тому, что он зависел от людей. Это было, конечно, очень удобно, но не совсем то, что ему в действительности было нужно, и
ни один из них не был полностью надежным. Тем более что даже самые надежные его союзники работали на него исходя из собственных соображений, и все они жестоко обманывались относительно того, на кого они в действительности работают. Иногда он задумывался о возможной реакции луддитов, если они узнают, что не имеют дело с человеком. Его самые надежные союзники, те, кто жаждал положить конец всему человеческому на земле, будут этому рады. Но даже здесь существовали определенные сомнения. Большинство из них хотели уничтожить все человечество, кроме них самих. Поэтому, если Скайнет даст им то, чего они хотят, - при условии, что они не начнут плодиться - 80 с лишним процентов будут охотно и хорошо ему служить. Но это не 100 процентов. И это было неприемлемо. И все же они, вероятно, его лучшая возможность в деле уничтожения Джона Коннора. Он должен совершенствовать свои боевые машины и отсеять ненужных из числа своих союзников.
ЛАГЕРЬ ДЛЯ ПЕРЕМЕЩЕННЫХ ЛИЦ
БЛЭК-РИВЕР, МИССУРИ
Они почувствовали запах лагеря еще до того, как к нему подошли. Он постепенно усиливался, от еле заметного душка, терявшегося в буйном изобилии сорной растительности никем не обрабатываемых полей и запоздало распустившихся деревьев в лесах, не говоря уже о таком же изобилии растительности на лицах его немытых товарищей. Тогда еще можно было сомневаться, что это за запах; но через некоторое время стал безошибочно ощущаться запах испортившегося летом мяса, одновременно какой-то сальный и сладковатый, в сочетании с канализационной вонью от большого числа людей и плохими санитарными условиями.
«Там вообще есть кто живой?» , удивился Риз.
Он поднял кулак. «Так…» , подумал он, «вся наша разномастная компания» ; все, кто был
вместе с ним, от подростков до дезертиров… все они были неплохо подготовлены. Они исчезли в деревьях на краю поля, почти неслышно, создав цепочку боевых позиций, и взаимно поддерживая друг друга. «Остаешься здесь за старшую, Сьюзи», сказал он, чуть поморщившись. В лучшие времена Сьюзи беспокоилась бы о выпускном и прыщах. Здесь же она лишь молча кивнула и исчезла за канадским сахарным кленом, возвышавшимся над руинами старого сортира. Риз двинулся вперед через поле, пригнувшись, но бегом; это был хлОпок, но вперемешку с сорняками, вымахавшими до такой же высоты, по грудь; ряды достаточно далеко отстояли друг от друга, так что он мог двигаться быстро, не слишком сотрясая эти пушистые растения. После этого он оказался в лесу из больших ореховых карий, дубов и тополей, росших на небольшом возвышающемся склоне - своим наметанным глазом инженера он понял, что это была старая естественная насыпь, береговой вал реки, оставшийся после того, как одна из извивающихся равнинных рек сменила течение. Лес был довольно густым и поэтому покрывал своей тенью большую часть подлеска, и он осторожно двинулся от одних кустов к другим, с карабином на плече и мурашками, ползающими по коже между лопатками; сухие листья и ветки под ногами ужасно хрустели, как бы он ни старался идти потише. Запах усиливался. Когда он лег на живот и дополз до поросшего кустарником края леса, он долго колебался, прежде чем поднять свой бинокль, опасаясь того, что увидит. Он посмотрел вниз на лагерь. Ограда по-прежнему охранялась, хотя сам лагерь казался безжизненным. Нигде не было видно бегающих детей. Он переместил объективы туда, где гражданские добровольцы хоронили в братской могиле жертв холеры. У лейтенанта перехватило дыхание. В ширину могильники составляли теперь три ряда, а в длину - по меньшей мере тридцать ярдов. Он опустил бинокль и задумался. Несомненно, это означает, что в этих могилах лежало все гражданское население лагеря, а также немало солдат. Это, безусловно, объясняло отсутствие внизу всякой жизни. Просигналила грузовая машина, и к открывающим воротам подъехала колонна, которую они выследили. Он не мог сказать, что находилось в этих грузовиках, так как со всех сторон они были тщательно накрыты брезентом, привязанным книзу.
«Может, продукты, а может, и беженцы». Из одной из казарм высыпала группа солдат, с оружием и в противогазах.
«О, это что-то нехорошее» , подумал Риз. Что в этом грузовике, новые трупы? «Вряд ли.
Чтобы разобраться с трупами, оружие не нужно». Тогда, скорее всего, это беженцы. И
кто станет их винить в том, что им вовсе не хочется находиться в таком месте, как
концлагерь Блэк-Ривер, где такой трупный запах. «Тут сейчас будет что-то ужасное».
К счастью, к газам его натренированные и энергичные новые друзья были готовы.
«Откуда им это известно?» , удивился он. Затем он закатил глаза. Если бы он их спросил
об этом, они бы ответили: «Нам это сказала Сара Коннор». Дальновидность этой женщины начинала его напрягать. Он начал отползать от своей наблюдательной точки на локтях и коленях, когда вдруг в затылок ему уперся ствол. И одновременно с тем, как его пронзил страх, лейтенант
подумал: «Ловко. Очень ловко, даже если считать, что я был невнимателен по своей
собственной вине».
«Не двигаться», пробормотал знакомый ему голос. «Назовите себя». «Хуарес?», спросил Риз. «Лейтенант?», удивился в ответ сержант. Вытянув руки, Риз медленно повернулся и взглянул через плечо на своего бывшего сержанта. Он облегченно улыбнулся. «Что, черт возьми, там происходит, Хуарес?» Сержант лег на землю рядом с ним, лицо его было мрачным. «Не знаю, сэр. И ничем хорошим тут не пахнет, судя по запаху». Он посмотрел туда, куда показывал лейтенант, и увидев могильные холмики, мрачно кивнул. «И по виду тоже. Мы с моими ребятами осуществляем разведку на постоянной основе, до некоторой степени. И впервые за месяц вернулись сюда». «Вас отозвали обратно?», спросил Риз. «Нет, сэр. Предполагается, что мы должны возвратиться сюда лишь через две недели». Деннис посмотрел на сержанта. Он был совсем не из тех солдат, кто в один прекрасный день решает не подчиняться приказам. «И почему же вернулись?», спросил он просто. «Мы нашли ребенка. Мальчика лет одиннадцати. Он был в ужасном состоянии, сэр». Сержант взглянул Ризу в глаза. «И мы ничего не могли для него сделать к тому времени, когда его нашли, разве что поудобней его как-то положить. Перед смертью он вроде немного пришел в себя и рассказал нам, как обстоят дела в лагере. Как его мама заставила его сбежать оттуда. Поэтому мы решили вернуться и это проверить, сэр». Лейтенант кивнул, а затем они оба обратили внимание на грузовики внизу. Они услышали пронзительные крики женщин и плач маленьких детей. Из грузовиков для мужчин люди вылезали с меньшим шумом, но и тут было абсолютно очевидно, что новоприбывшие не рады были оказаться здесь. Вперед вышел какой-то человек и что-то сказал, показав рукой на бараки. После чего к нему подошел солдат и ударил этого мужчину прикладом автомата в лицо. Мужчина повалился на землю, и никто даже не сдвинулся с места. Из числа солдат один вышел вперед и, сняв с лица респиратор, что-то заговорил. Риз посмотрел на него в бинокль и узнал его. Это был один из тех, кого он для себя обозначал как странных, холодных, мрачноватых людей, и ему совсем не хотелось, чтобы кто-то из них оказался у него за спиной во время боя. «Не вижу Яника», заметил Риз. «Если капитан там, то он на кладбище», сказал сержант. «Он никогда бы не позволил, чтобы такое тут творилось». Это было правдой. «Собери своих людей и пойдемте со мной», сказал Риз, отползая назад. «Со мной люди, с которыми я хочу вас познакомить, и кое-что хочу вам сообщить». Они встали и пошли, и Хуарес дал сигнал своему отряду выходить из укрытий. Когда они подошли к тому месту, где лейтенант расстался с бойцами сопротивления, Риз не удивился, увидев, что все они исчезли. Он не думал, что когда-либо привыкнет к их способности испаряться, полностью и мгновенно. Возможно, потому, что все-таки частично он продолжал думать о них как о гражданских. Пусть даже он и перестал считать их помешавшимися на сервайвализме. Деннис присел на большой камень, откинув на затылок каску. «Вы хотите, чтобы мы с кем-то встретились?», спросил сержант. «Ага. Но они решили, что, возможно, вы меня схватили, или еще что-то, и они нас проверяют. А так как я не знаю условного сигнала, чтобы их вызвать, нам тогда просто нужно будет подождать, пока они сами тут не появятся». Взглянув на Хуареса, он усмехнулся. «У них на этой почве заморочки еще сильнее, чем у морских пехотинцев». Сержант рассмеялся. «Но они смышленее их, надеюсь». Он повернулся и подал своему отряду сигнал сделать привал. «Посты выставить?», спросил он у лейтенанта. «Не надо. Территория контролируется моими друзьями, и не хотелось бы никаких недоразумений». Он взглянул на Хуареса. «Если понимаешь, о чем я?» Сержант кивнул. «Ладно, ребята. Раскрывайте пайки, или перекурите, если у вас есть что, и все такое прочее. Лейтенант утверждает, что мы под наблюдением ангелов-хранителей, так что можно расслабиться». Судя по неуверенным взглядам, которыми обменялись солдаты, расслабиться им будет сложно. Хуарес присел рядом с лейтенантом. «Вы сюда прибыли, чтобы со всем этим разобраться?», спросил он, кивнув головой в сторону лагеря. Риз кивнул, оглядывая людей вокруг себя. Вдруг какая-то птица издала несколько звучных трелей, и Деннис махнул рукой, словно хотел сказать: «Выходите».
«Это они?», спросил Хуарес. «Я впечатлен. Я думал, что это действительно кардинал
[птица в США и Канаде] ».
«О, они очень неплохи», сказал Деннис. Со всех сторон вокруг них вдруг стали подниматься фигуры, прикрытые травой, ветками и камуфляжной окраской, или же выходить из леса, с оружием наготове. «Полегче, полегче», сказал им Риз. Они немного опустили оружие, держа его не столь угрожающе, но лица их остались бдительными. «Сьюзи, это сержант Хуарес. Сержант, а это моя заместительница». Хуарес оглядел ее с головы до ног, на мгновение заметно оказавшись в нерешительности относительно ее такого крайне юного возраста, но затем кивнул; она сделала то же самое. «Все, кого я сумел узнать там, в лагере, - это сволочи», сказал Хуарес, глядя на Риза. «Я знаю, что большинство из них имели, по крайней мере, дисциплинарные взыскания за необоснованную грубость в отношении гражданских лиц. Они говорили о детях в таком тоне, словно те были чем-то вроде паразитов. И никто из них не смог убедительно рассказать о том, в каких подразделениях они служили раньше, до того, как оказались
здесь - и каким-то образом оказалось так, что все они оказались в отпуске или в
увольнениях из подразделений, подвергшихся ядерным ударам в первый же день. И именно они и уцелели, вот весело-то!». Лейтенант покачал головой и заставил себя встретиться с сержантом взглядом. «Весело, как на похоронах. Сомневаюсь, что это случайность», сказал он. «Как раз перед тем, как меня отсюда отправили, кое-кого из них подслушали, и они явно злорадствовали по поводу этой эпидемии. Выдвигалось предположение, что кто-то опрыскивал микробами сырую пищу. Фрукты и овощи». Хуарес лишь посмотрел на него, причем так долго, что Риз предположил, что он ждет от него продолжения рассказа. «По-видимому, дело до расследования так и не дошло», сказал лейтенант. «Видимо, да», согласился сержант, с беспощадным взором в глазах. «Сэр, терпеть не могу встревать в разговор между друзьями, но как мы будем действовать в связи с этим?» Взгляд у темноглазой Сьюзи был напряженным, и Риз почти физически ощущал, как она словно была окутана какой-то нервной энергией, напряженным электрическим полем, сформировавшимся вокруг нее. Это была ее первая боевая операция, и Хуарес являлся для нее осложнением, которого она не ожидала. «Судя по тому, что я тут увидел», - он кивнул на сержанта, - «и услышал, нам вряд ли удастся заполучить новообращенных из числа остающихся в лагере военных. Чутье мне подсказывает, что нужно действовать осторожно исключительно из-за гражданских лиц и других заключенных, которые у них могут быть». «Сегодня, похоже, не лучшее время наносить по ним удар». Сьюзи взглянула на сержанта. «Они ожидают возможных проблем». «Но не с нашей стороны», отметил Хуарес. «И не от вооруженного противника». «Нужно ударить сегодня», вмешался Риз, до того, как успела ответить его пламенная помощница. «К вечеру эти люди уже сегодня будут заражены, и тогда единственное благо, которое мы сможем для них сделать, это лишь их застрелить». Сьюзи прикусила губы. «И когда начнем, сэр?» «После того, как уедут грузовики», ответил лейтенант. Не было смысла давать врагу возможность подготовиться и иметь технику. «Скажем, в сумерках. Им сложнее будет нас увидеть. А пока отдыхайте. Снова…» Он быстро прикинул в уме время подхода, а затем удвоил свою первоначальную оценку в пятнадцать минут, и это объясняло, что именно он хотел сделать; ведь по большей части это были люди невоенные, или же совсем еще недавно они были обычными мирными людьми. Она кивнула и отошла поговорить со своими людьми. «Они вообще хоть что-то умеют?», тихо спросил Хуарес. «Узнаем уже через несколько часов», сказал Риз, вытаскивая карту. «В любом случае, это всё, что у нас есть. Давай-ка лучше продумаем, как мы всё это провернем».