Война Чарли
Шрифт:
Он показал на обложку каталога:
– Их кто-нибудь покупает?
– Откровенно говоря, не знаю, – улыбнулся торговец. – Но нам велено сообщать, если кто-нибудь заинтересуется такой штукой.
Лано стало любопытно.
– А вам когда-нибудь приходилось их продавать?
Торговец покачал головой:
– Ракетные установки – нет. – Он перегнулся через прилавок и прошептал: – Зато гранаты – да, приходилось. Несколько штук. И мины. Как-то продал две сабли шотландских горцев. А ракетные установки – нет, никогда.
– Гранаты,
Франконе встал рядом с Кучча у окна, выходящего на бассейн. Оба прислонились к стеклу и принялись глазеть на загорающих женщин.
– Как ты думаешь, они здесь действительно живут по понятиям? – спросил Кучча, не отрываясь от бинокля. – Вместо настоящего законника подослали какого-то паршивого бухгалтеришку.
– Ты о Фейне? Да, мне он тоже не понравился. Больно умный, по всему видно. И смотрел на нас сверху вниз, как будто считает себя лучше нас.
Кучча следил за низенькой женщиной в розовых трусиках-танга. Она брела вдоль дальнего бортика, держа в руке бокал.
– Фейн из-за своих пяти кусков чуть не обделался, – сказал Кучча. – Дядя говорит, здешний авторитет носу не кажет из своей норы. Живет как отшельник, больше всего боится, как бы не засветиться. Наверное, у него много таких, как Фейн, на побегушках.
– Ты сделал все как надо, – сказал Франконе.
Кучча опустил бинокль.
– Кстати, – сказал он. – За что мы заплатили Фейну пять кусков? Что он такого сделал? Неужели столько стоит один паршивый выбитый зуб?
– Все прошло гладко, если не считать Лано. Баба того парня, Пеллеккьи, была именно там, где нам сказали. Ее бывшенького, который сломал тебе челюсть, разделали, как бог черепаху. Сам Фейн и привел его к нам на стройплощадку.
– Значит, местные все сделали как надо?
– Винни смылся с их деньгами. – Франконе покачал головой. – Похоже, совсем спятил. Ты бы слышал, что он нес! У меня просто уши завяли слушать.
Кучча почесал низ живота, наблюдая за другой женщиной в крошечном бикини, которая хихикала на отмели бассейна. Ее окружали трое мужчин.
– По-моему, местный дон не понимает, в чем радость жизни, – заявил он. – Не вылезает из своей конуры, когда вокруг пасется столько красивых баб! Нет, такое не по мне. Когда я попаду на самый верх, уж я не буду сидеть тихо. Даже не думай. И сейчас я своего не упущу. Пусть я приезжий, я все-таки «капо».
Франконе посмотрел на часы.
– Что нам делать с Лано?
Кучча не отрываясь следил за низенькой женщиной в розовом. Она подалась вперед. Груди под тонкой розовой тканью были идеально круглыми, как мячики. Кучча снова почесал промежность.
– Господи ты боже мой, – сказал он, – просто с ума сойти можно, столько красоток! – Он развернулся и посмотрел Франконе в лицо. – А что там с Лано?
– Он у нас как бельмо на глазу. Надо его убрать. Надо было убрать его еще раньше, как только тебя повысили.
– Что
– Во-первых, он предлагал, чтобы мы не выбивали бабе зуб, а пошли к какому-нибудь гребаному дантисту и взяли у него, представляешь? Считает, что бить бабу – не по понятиям. В общем, послушать Лано, мы вообще все делаем не так, как надо.
– Значит, Лано распустил язык? Что же он говорил?
– Он много чего говорил, босс. Много чего.
Кучча устремил на подручного свой самый свирепый взгляд. Он специально тренировался перед зеркалом, чтобы выходило как можно убедительнее.
– Подрывные разговорчики ведет? – спросил он. – Не уважает мой авторитет?
Франконе бессознательно потер подбородок и тут же отвернулся.
– Он никого не уважает, – сказал он. – Помнишь, я тебе еще в Нью-Йорке говорил. Не нравятся ему перемены.
– Больше не звони ему на пейджер.
– А толку что? Я еще вчера ночью перестал. Он либо сбежал, либо уже сдох от непрерывного курения – весь день и ночь смолит.
– Если не сдох, то скоро сдохнет. Он твой. Как только найдем его, отбери деньги и пускай его в расход.
Франконе ухмыльнулся.
– Кстати, у меня есть для тебя и другая работенка, – продолжал Кучча. К женщине в розовом купальнике подошел высокий блондин. – Сюда скоро прилетит Тони Рицци. Он говорит, что готов вступить в наши стройные ряды. Но мне сдается, ему просто стало жалко своих денежек. Если завтра утром я не прочитаю в газете, что поганца Пеллеккью нашли мертвым, возьми-ка ты Рицци и позаботьтесь обо всем сами до нашего отъезда.
– Рицци? – озадаченно переспросил Франконе.
Кучча нахмурился, превозмогая боль. Какой-то здоровяк заслонил красотку, за которой он следил.
– Подготовь Рицци, накрути его как следует. Обращайся с ним так, как будто он уже наш. Води его с собой, накачай как следует. А когда вернемся в Нью-Йорк, можешь его прикончить. Он начал жмотничать. На что он нам сдался без денег? Чем давить на него, лучше вообще избавиться, и дело с концом. Если надавим, он еще испугается и побежит нас закладывать. Он был нам нужен, но то дело прошлое. Постараемся еще здесь его растрясти – напоследок. Возьми его с собой к Пеллеккье. Пусть Рицци сам его уберет, если у него, по-твоему, хватит духу, но я бы на него не очень рассчитывал.
Кучча отер слюну с подбородка.
– Если ты уберешь Пеллеккью и Рицци, когда мы вернемся в Нью-Йорк, я расскажу о тебе дяде. Тебе не придется ждать повышения до старости.
Франконе расплылся в улыбке. Кучча подмигнул ему и опять навел бинокль на бассейн. Здоровяк отошел, и Кучча мог снова беспрепятственно разглядывать женщину в розовом купальнике.
– Ах, что бы я с ней сделал! – воскликнул он.
Франконе изучал мужчин у бассейна: у кого из них фигура лучше, чем у него? Он сосредоточился на одном здоровяке.