Война двух королев
Шрифт:
То, что она сказала, было прямолинейно. Жестоко. Но это была правда. То немногое, что они мне дали, подтолкнуло меня к краю. Но без этого? Я бы исчез.
Поппи опустила руку вниз, приблизив запястье к моему рту. Даже в слабом свете я увидел бледно-голубые вены под ее кожей. Мои губы разошлись. Мышцы болезненно напряглись.
"Я не давала тебе разрешения проливать кровь за него". Голос Кровавой Королевы был ближе, но я не мог отвести взгляд от этой вены.
"Мне не нужно твое разрешение", - прошипела Поппи.
"Не
Поппи повернула голову в ее сторону. "Попробуй остановить меня".
Наступило молчание. "И что? Ты обрушишь этот камень на мою голову, как обещала? Если да, то ты обрушишь его на всех нас".
"Да будет так", - шипела Поппи.
"Она сделает это", - сказал я, обхватывая правой рукой ее руку, заставляя себя отвести взгляд от ее запястья. "И я хочу посмотреть, как она это сделает".
Губы Изабет скривились. "Ты хочешь чего-то настолько идиотского".
Я улыбнулся ей.
"Неважно." Исбет вскинула руку. "Накорми его и покончим с этим. Вся эта сцена утомительна".
Поппи повернулась ко мне, положив руку мне на шею. " Покормись."
Мой взгляд снова упал на вену. Я колебался, даже когда мой желудок сжался. Ее кровь... она была сильной, и она уже возвращала меня с края. Но ей нужна была сила. Я не знал, узнала ли она, нужно ли ей питаться или нет, и не собирался спрашивать об этом в нашей нынешней компании. Я не хотел рисковать ее благополучием.
Я опустил рот к ее запястью, опустив поцелуй на вену, борясь со всплеском потребности и голода. Я не блокировал боль. Я заглушил ее, зная, что она будет искать ее. "Мне не нужно питаться".
"Нет, нужно". Поппи наклонила голову. "Тебе нужна кровь".
"Твое прикосновение... оно вернуло меня назад. Этого было достаточно". Я опустил ее запястье.
Ее дыхание сбилось. "Кас..."
Я застонал, почувствовав, что мое имя прозвучало так, как она, вероятно, сочла бы крайне неуместным в данной ситуации. "Будет лучше, если я этого не сделаю".
Брови Поппи скривились от разочарования. "Тогда еда. Я хочу, чтобы принесли еду. Сейчас же."
"Еду ему принесут", - ответил Каллум, и мне потребовалось все силы, чтобы не рассмеяться. Черствый хлеб? Заплесневелый сыр. Да, еду.
"Тогда иди и принеси", - приказала Поппи. "Сейчас же".
Я поборол улыбку. О, как она боролась за меня. "Моя королева", - прошептал я, проводя пальцами по изгибу ее челюсти. "Такая требовательная".
"Да. Она такая", - холодно заявила Кровавая Королева. "Она также покинет твои объятия".
"Нет." Она обхватила меня за плечи. "Я не оставлю его. Я останусь здесь, с ним".
"Это не было частью сделки. Ты обещала, что поговоришь со мной".
"Я обещала поговорить с тобой. Я не соглашалась делать это в каком-то определенном месте", - ответила Поппи.
"Ты, наверное, шутишь", - пробормотала Исбет. "Ты ожидаешь, что я останусь здесь?"
"Мне все равно, что ты будешь делать", - огрызнулась Поппи.
" А тебе бы следовало. Если ты думаешь, что я позволю тебе, моей дочери, остаться здесь внизу, то ты глупо ошибаешься".
" Ты держишь здесь короля", - воскликнула Поппи, ее глаза вспыхнули. "Человека, за которым замужем твоя дочь".
"О, теперь ты узнала себя как мою дочь?" Исбет рассмеялась, и звук был подобен падающему льду. "Ты испытываешь мое терпение, Пенеллаф".
Я знаю, что произойдет. Она не стала бы нападать на Поппи. Кровавая королева набросится на кого-то другого, просто чтобы нанести такую боль, которая никогда не заживает. Я бы этого не позволил. И хотя я не хотел, чтобы Поппи пропадала из моих глаз и рук, я также не хотел, чтобы она находилась здесь, в этом адском месте. Я не хотел, чтобы эти стены, запахи и проклятый холод присоединились к кошмарам, которые уже мучили ее.
"Ты не можешь оставаться здесь", - сказал я ей, проводя большим пальцем по ее губам. "Я не хочу этого".
" Я хочу."
"Поппи". Я держал ее взгляд, ненавидя влажность, которая там росла. Ненавижу больше всего на свете. "Я не могу допустить, чтобы ты спустилась сюда".
Ее нижняя губа дрогнула, когда она прошептала: "Я не хочу оставлять тебя".
"Ты не уйдешь". Я поцеловал ее лоб. "Ты никогда не уходила. И никогда не оставишь".
"Моя дочь, очевидно, все еще отчаянно беспокоится о тебе", - сказала Исбет, насмешка капала, как сироп, из ее слов. "Я заверила ее, что ты жив и здоров".
" В порядке?" повторила Поппи, и это одно слово заставило все мои инстинкты прийти в состояние повышенной готовности. Это был ее голос. Я никогда раньше не слышал, чтобы он звучал так. Как будто он был сделан из теней и дыма.
Обычно болтливая служанка разжала руки и устремила взгляд на Поппи.
Поппи вернула свое внимание ко мне. Ее руки скользнули к моим щекам, затем к плечам. В слабеющем свете свечи ее взгляд прошелся по моему лицу, а затем ниже - по многочисленным, уже потускневшим порезам. Ее рука скользнула вниз по моей левой руке, потянула, пока ее пальцы не достигли края повязки. Ее грудь замерла.
Пульсация статического электричества пронеслась по воздуху, вызвав шипение у золотого Рева. Медленно, ее глаза поднялись к моим, и я увидел это - свечение за ее зрачками. Сила пульсировала, а затем расходилась тонкими серебристыми полосками по прекрасным зеленым радужкам. Зрелище было завораживающим. Ошеломляющим. Ее упрямая челюсть сжалась. Она не моргала, и я знал этот взгляд. Черт. Я был на его стороне, прямо перед тем, как она вонзила кинжал в мою грудь.
Я хотел бы, чтобы мы были в другом месте. Где бы я мог показать ей своими губами, языком и каждой частью себя, насколько невероятно интригующим было это проявление жестокой силы.