Война Евы
Шрифт:
– Да, я устал. И мне определённо нужен отдых. И меньше всего мне нужно, чтобы кто-то трахал мне мозги такой чушью!
– с нескрываемой агрессией проговаривает Глеб, нависая надо мной.
– Простите, что побеспокоила, я вас оставлю, - хочу выйти из кабинета, но мне не дают.
– Вывела меня, и сбегаешь? Как это по-женски, - усмехается исполнительный директор без веселья в глазах.
– Простите?
– сведя брови, уточняю у него.
Что это вообще за предъявление?!
– И меня начинает раздражать, что ты всё время отказываешься от меня, хотя даже не
– Очевидно, что «неизвестно что в идеальном фантике», - бросаю ему, почувствовав не меньшее раздражение внутри.
– Это что за формулировка?..
– недоверчиво и с откровенной претензией спрашивает Глеб.
– Очень четкое описание вас. Вы выглядите идеально. К тому же вы - профессионал, к которому не придраться. Но в данный момент вы прижимаете меня к стене, и выражение вашего лица откровенно пугает, - произношу, глядя ему в глаза, - поэтому я и говорю: "неизвестно что в идеальном фантике".
– Так, может, пора уже узнать, что у меня за содержание?
– интересуется мужчина, а затем склоняется к моему лицу.
– Что вы делаете?
– отворачиваю голову.
– Вы что, с другой планеты?
– уже всерьёз недоумевая, спрашивает Глеб, вынуждая меня вновь повернуться к нему в попытке понять - что это за реакция такая?..
– О чём вы?..
– выдавливаю из себя.
– Я целую вас, - поясняет мужчина, глядя мне в глаза, а затем воплощает слова в реальность.
Не успеваю отвернуть голову и чувствую его губы на своих губах. Так, вот, они какие?.. я долго думала над тем, как они будут ощущаться…
…стоп…
А когда это я об этом думала?..
Его язык оказывается внутри меня так же неожиданно, как его колено - между моих ног. Не успеваю сдержать свою реакцию... и это провоцирует появление настойчивых горячих рук на моей талии, быстро пробирающихся под рубашку и прикасающихся к моей коже.
– Ты вообще понимаешь, что ты вся в мурашках?
– тихо спрашивает Глеб, на секунду оторвавшись от моих губ.
Но я в этот момент вообще мало что понимаю, потому что сама притягиваю его обратно, желая вновь ощутить в себе его проворный наглый язык, который мне так часто хотелось отрезать! Чёрт бы его побрал, он слишком хорош! А его хозяин слишком не сдержан, и, кажется, мне это нравится. Его желание не имеет тормозов. Это не Сева, который всегда знает, когда остановиться. Это целая лавина похоти, лишающая здравого рассудка и мешающая связно думать. Все мои мысли сейчас направлены на одно: дать ему возможность сделать мне приятно. Не останавливать его. Потому что он знает, что делает. И потому что моё тело хочет, чтобы он продолжал это делать…
– Тихо, тихо, - ладонь мягко накрывает мой рот, а я откровенно не понимаю, почему мы остановились.
Глазами спрашиваю, что не так, и вижу довольную, но отнюдь не сытую улыбку на его лице…
– Я не знал, что ты такая громкая, - произносит Глеб, глядя на меня с каким-то странным предвкушением.
О чём он?.. Что значит «я…»..?
Осознание приходит так внезапно, что, если бы моя голова уже не прижималась к стене, то она обязательно бы об неё ударилась.
Я -
Резко убираю его руку со своего лица, делаю шаг в сторону, распахиваю дверь и вырываюсь из кабинета.
Стремительно иду до дамской комнаты. Останавливаюсь у зеркала.
Боже, Ева, что за вид?.. У кого-то может сложиться впечатление, что ты обжималась с исполнительным директором за дверями его кабинета!
Крепко зажмуриваюсь и сжимаю ладони, лежавшие на краях раковины.
Этого не должно повториться. Никогда.
…
За минуту привожу себя в порядок, терплю крах в попытке навести такой же порядок у себя в мыслях, а затем иду в офис.
То, что произошло… должно остаться в том кабинете.
Я не буду думать о том, как моё тело реагировало на его ласки. НЕ БУДУ!
Останавливаюсь. Вновь зажмуриваюсь и вновь сжимаю кулаки.
– Что с тобой?
– спрашивает Саша, заметив моё состояние.
– Это ты у меня спрашиваешь?
– мгновенно воскресив в памяти ситуацию в зале, уточняю у неё.
Второй редактор тут же осекается и опускает взгляд на экран.
О, как хорошо, что я об этом вспомнила!
Поднимаю подбородок, обхожу свой стол и усаживаюсь в кресло.
Отличный повод остудить голову. Спасибо, дорогие коллеги! Без вашей помощи я бы точно потерпела фиаско. Но теперь я готова к работе.
Нет. Я даже жажду работы!
И пусть хоть кто-то попытается ко мне придраться! Я буду безупречной, как всегда. Ко мне не будет претензий. И все быстро вспомнят, почему я считалась лучшей сотрудницей на протяжении стольких лет.
Слухи и сплетни - всё это временно. Это пройдёт. И Глеб уйдёт через пару месяцев.
Всё снова станет, как прежде.
Да…
Тело вспоминает прикосновение его рук, его колено между моих ног, его…
– Боже!
– закрываю лицо ладонями.
– Ева… - взволнованно произносит второй редактор, приподнимаясь со своего места.
– Не сейчас, Саша, - прошу, крепко зажмурившись.
– Ева, пожалуйста, прости меня. Я не знала, что это так далеко зайдёт… я всего один раз пожаловалась, что Глеб к тебе хорошо относится… я не думала, что они это так раздуют… Боже мой, у тебя всё лицо горит!
– Саша бежит на кухню и возвращается со стаканом воды, - Пожалуйста, давай поговорим. Я уже давно хотела, но ты от меня закрылась и вообще к себе не подпускала… я виновата. Теперь я вижу, что между вами ничего нет: только то, что вы оба работаете, как проклятые. Я была неправа. Но я готова всё исправить! Если ты позволишь, я помогу тебе!
Некоторое время сижу, а затем убираю ладони от лица, беру стакан в руки и залпом выпиваю.
– Ты готова помочь мне?
– спрашиваю ровным голосом.
– Да. Я всем всё объясню, я…
– Не надо, - останавливаю её, - с этим я разберусь сама, как-нибудь. Мне нужен твой не замыленный взгляд.
– На что?
– нахмурившись, переспрашивает Саша.
– На одно произведение… хочу, чтобы ты оценила небольшой отрывок, как редактор, не имеющий к тексту отношения. Высказалась по поводу языка, задумки и сюжета.