Война химеры
Шрифт:
– Заклинание и так не слишком стабильно! – сердито выдохнул Эстельнаэр. – Пусть лучше воздушники проследят, чтобы не было сильного ветра или дождя, иначе все мои усилия будут напрасны. – Мучительный кашель сотряс его тело, на губах запенилась кровь. Остатки сил покинули мага, и он со стоном потерял сознание.
– Отнесите мессира к целителям, – кивнул я паре орков, приставленных к магу для охраны. – И поаккуратней!
Орки притащили парусиновые носилки, осторожно положили на них мага и унесли со стен в один из домов, где уже второй
Вытерев Химеру о край плаща, убираю меч обратно в ножны. На стене орки и гномы добивают остатки гоблинов, сбрасывая убитых и раненых в стелющееся у стены ядовитое облако. Сколько гоблинов мы истребили за эти два дня, не знает даже Падший. У стен крепости вырос самый настоящий вал из тел. Если так пойдет и дальше, то для штурма гоблинам станут не нужны крючья и лестницы – они просто поднимутся на стены по телам. В пропитанный запахом крови и пота воздух медленно просачивался кисловато-терпкий трупный запах.
Первый день был самым сложным. Передовые отряды гоблинов вышли к Тверди незадолго до рассвета – огромная огненная змея из светящихся факелов, ползущая по дороге вдоль ущелья. Кривые мечи, булавы, копья, ненависть и ярость, брошенные на стены… Мы знали, что они придут… Мы ждали их… Мы встретили их арбалетными болтами, топорами и молотами гномов, сталью оркских мечей и заклинаниями магов. Мы встретили их и сдержали. А цена? Цена всегда одинакова. Темный жнец вновь и вновь беспечно метал свой жребий: одним – жизнь, другим – вечное забвение.
Из тех орков, что я взял с собой в королевство гномов, в строю осталось меньше половины. Потери гномов были куда страшней. Из набранных Бальдором восьми сотен в первый же день погибла треть. Старики и мальчишки, почти дети – вот чем мы затыкали дыры в обороне. Я видел, как они гибли…
Да, у нас не было выбора! Но разве от этого легче?
– Бальдор! Сколько еще нужно времени, чтобы оставшиеся жители покинули крепость?
– Пять-семь часов.
– Поторопи их, к вечеру мы должны убраться отсюда. Эти два дня нам и так дорого обошлись.
– Сделаю что смогу.
То, что Тверди нам не удержать, было понятно даже гномам. Едва расспросив гонца, Бальдор приказал жителям и беженцам уходить в Ничейные земли. Нам лишь оставалось выиграть время.
Я едва не споткнулся о тело мертвого орка. Шлем с его головы был сбит, и на лице навсегда застыло какое-то детское недоумение. Почему я? Почему именно здесь?
Наклоняюсь и закрываю орку глаза. Сколько уже вас, идущих за мной, легло в сырую землю? Сколько еще ляжет?
Ради чего они умирали, Леклис? Ради высокой политики, твоих великих замыслов и высших интересов? Скажи это их семьям – это наверняка избавит их от боли потерь.
– Проклятые горы, – прошептал я, усаживаясь на скользкие камни крепостной стены рядом с мертвецом.
Тело скрутила усталость и резкие, колючие молнии боли в мышцах. Хотелось стать каменной статуей
– Ты не ранен, Леклис? – Бальдор протянул мне свою могучую руку. – Поднимайся, надо показать тебя целителям.
Встать даже с помощью гнома удалось с трудом. Налитые свинцовой тяжестью мышцы просто взвыли от боли, перед глазами все поплыло.
– Дышать трудно, – прохрипел я.
– Это неудивительно, – хмыкнул гном. – Твой доспех на груди смят, словно по нему усиленно молотила пара дюжих молотобойцев. Надо снять с тебя эту железку, теперь ей прямая дорога на переплавку. Жаль, добрая работа. Старые мастера делали. Этот доспех хоть и парадный, но сделан нами, а мы свою работу знаем.
Поцокав языком, гном принялся рассматривать специальные замки-защелки, с помощью которых две половины доспеха соединялись воедино. После короткой возни ему удалось открыть одну, но на месте второй виднелась внушительная вмятина.
– Попробуем по-другому! – потянулся за своей секирой Бальдор. – Так! – Тонкое, словно бритва, лезвие вошло в сочленение между двумя половинками панциря. Раздался хруст. Надеюсь, это были защелки доспехов, а не мои кости. – Все, можешь начать дышать. На вот, выпей. – Гном сунул мне под нос небольшую фляжку, на дне которой плескалась непонятная жидкость с едким острым запахом.
– Что это? Какая-то алхимическая гадость?
Не обладающие магией гномы слыли неплохими алхимиками. Созданные ими зелья могли бы составить конкуренцию зельям магов Земли. К счастью для магов, гномы делали их только для себя. Да еще и с превеликим удовольствием выкупали добрую треть произведенных земными магами снадобий и ингредиентов.
– Она самая! – радостно подтвердил гном мои худшие опасения. – Пей, не бойся, мы ее уже испытали… – Я отпил неприятно пахнущую жидкость – вкус у зелья оказался еще хуже, чем запах. – Правда, только на крысах, и они умерли. Из клетки убежали, и кошка алхимика их сожрала, – хохотнув, добавил Бальдор.
Между тем зелье волной вяжущей горечи проникло в желудок, проверило его на прочность и попыталось выбраться наружу. Пришлось приложить усилия и не дать ему этого сделать. Внезапно боль в мышцах ушла, а в голове прояснилось.
– Вижу, работает, – с наигранной бодростью потряс меня за плечо Бальдор. Не думаю, что ему на самом деле так уж весело: слишком много боли было в его взгляде, то и дело натыкавшемся на раненых и убитых. Каждый сам выбирает, как бороться с окружающей кровью и грязью. Один спрячется за маской холодного безразличия, другой – за наигранным весельем. А то, что творится на душе у обоих, знают только ночные кошмары. – Действие, правда, пока недолгое, но до целителей мы дойти успеем. – Бальдор приложился к фляжке сам. – Ты прав – вкус омерзительный, – добавил он, утерев губы, и, закрыв фляжку, убрал ее за отворот сапога. – Сперва к целителям, а потом надо хорошенько отдохнуть: поесть и обязательно выпить!