Война и люди
Шрифт:
Ранним сентябрьским утром по всему фронту корпуса загремела артиллерия. На позициях противника заплясали черные султаны разрывов. Полки пошли вперед. В течение двух дней 8-й стрелковой дивизии удалось продвинуться на 8—12 км и освободить населенные пункты Яремче, Кут Долинный и Петровец. Дальше темп наступления замедлился, дивизия застряла у самых отрогов Яблоновского перевала.
На «Большом командирском совете» (так мы в шутку назвали совещание, которое Гастилович созвал к исходу 14 сентября) попытались разобраться, почему дивизия продвигается медленно.
Одна из главных причин,
После совещания Гастилович спросил у полковника Угрюмова, как долго он думает брать главный перевал?
— Завтра утром доложу, что мы на перевале.
— Не кажи гоп... Так, кажется, говорят на Украине? — в раздумье произнес Антон Иосифович.
Комкор оказался прав. Телефонного звонка пришлось ждать долго. Пять дней шли бои за Ходру и ее отроги. Противник здесь сопротивлялся особенно упорно. Гора прикрывала последние подступы к Яблоновскому перевалу.
На шестой день вместе с генералом Гастиловичем мы выехали в дивизию.
— Напролом лезете, в лоб, без артиллерии — вот и топчетесь на месте, — сказал Гастилович, разобравшись в обстановке.
— А что толку в артиллерии? Она внизу, — оправдывался комдив. — Снизу противника не собьешь.
— А кто сказал, что надо сбивать снизу?! Соседняя высота в ваших руках. Ее вершина почти на одном уровне с Ходрой. Поднимите туда ночью два артдивизиона — бейте прямой наводкой.
— Отбивную из фашистов сделаете, — добавил я. — Ставьте пушки на высоту Мунчелык да скажите спасибо майору Ходыреву за то, что позаботился и взял эту горушку.
Несколькими днями раньше умелым обходным маневром батальон старого моего знакомого майора Ходырева захватил Мунчелык. Мне пришлось быть свидетелем шутливого разговора между двумя боевыми комбатами — Бариновым и Ходыревым. (Тогда Мунчелык был еще в руках у противника.)
— И что ты этой высотки стесняешься? — иронически заметил Баринов. — Там же всего один немец сидит, да и тот насмерть перепуганный.
— Знаю, — невозмутимо отвечал Ходырев. — Я же его, фрица, от самого Курска гоню без продыха. Пусть отдохнет.
Разговор этот состоялся вечером. Хитрец Ходырев и словом не обмолвился о том, что к этому времени уже две его роты обошли Мунчелык с тыла. Ночью гора была взята.
— А план операции ты ведь у меня позаимствовал, — шутил утром Баринов. — Я таким манером «Ячмень» перед Маковицей брал.
— Пользоваться передовым опытом никому не возбраняется, — улыбался в ответ Ходырев...
К подъему орудий на Мунчелык готовились засветло. Командир дивизиона майор Шаломов тщательно осмотрел дорогу, все проверил.
— Поднимем, товарищ
Как только стемнело, две машины подцепили пушки и двинулись вверх по горной дороге. Ох и тяжелая же это была дорога. Непрерывно лил дождь. Машины буксовали на глинистых склонах, в каменных россыпях. Вскоре их пришлось оставить, а орудия тащить вручную.
Противник, видимо услышав шум, открыл артиллерийский и минометный огонь. Но, несмотря пи па что, к четырем часам утра оба дивизиона заняли огневые позиции на высоте. Замаскировавшись, расчеты ждали сигнала. В десятом часу, как только рассеялся туман, паши артиллеристы начали обстрел Ходры. Огонь вели прямой наводкой, огонь на уничтожение — точный, разящий. Почти каждый выстрел достигал цели: оборону противника разведали и изучили заранее.
Гору Ходру взяли в тот же день. Теперь путь на Яблоновский перевал был открыт.
И все же решающую роль в захвате этого важного рубежа сыграла 138-я стрелковая дивизия. Вначале, готовя операцию, ей отвели второстепенное направление. Наступала она самостоятельно, в отрыве от основных частей корпуса, на левом фланге. И, надо прямо сказать, на ее успех мы не очень-то рассчитывали. Но комдив полковник Василий Ефимович Васильев в первый же день наступления показал себя умелым организатором боя в горах. Части этой дивизии, прорвав оборону, стремительно погнали противника параллельно основной дороге, по горным тропам. Они наступали в исключительно трудных условиях, как бы вдоль Карпат, по ущелью, и по водоразделам хребтов. Справа и слева отвесные скалы. Соседей нет. Вся надежда только на себя да на непроходимые высокие хребты.
Я прибыл к Васильеву в тот момент, когда дивизия вела бои южнее шоссе Жабье — Ворохта. Полдня провел в передовых ротах, а к вечеру встретился с начподивом полковником Андреем Игнатьевичем Вишняком. Сели ужинать. Но начподив то и дело откладывал ложку, рассказывал о последних боях, о том изумительном героизме, который проявили бойцы. Да и я забывал о еде, слушая взволнованный рассказ Вишняка.
— Нет, вы не поверите, Никита Степанович, просто диву даешься, как дерутся солдаты. Только что вот перед вашим приходом я послал в 650 й полк редактора дивизионной газеты «Красный боец». Там, в первой стрелковой роте, рядовой Алексеев повторил подвиг Матросова!.. А был он такой неприметный с виду парнишка. Я его хорошо знал! Комсорг роты, разведчик.
Вишняк встал из-за стола, зашагал по блиндажу. Видно было, что он волнуется.
— Вчера штурмовали высоту. Невысокая горка, но на ней дзот. Обзор у пулеметчика отличный, каждый камушек на склоне пристрелян. Вот он и поливает. Прижал к земле целую роту. Кто голову поднял — распрощался с жизнью. И тогда пополз Алексеев. Он в лощинке лежал, на отшибе. Сориентировался в обстановке — и пополз. Подобрался на бросок гранаты. Одна граната, вторая. Обе — в цель. А пулемет все бьет. И гранат больше нет. Рота лежит на открытом склоне. Каждый — как на ладони. Ну тогда этот паренек кинулся к дзоту и прикрыл амбразуру... Грудью!..
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
