Война и мир Ивана Грозного
Шрифт:
В апреле 1545, по указанию великого князя Ивана, князья Пунков, Иван Шереметев и Давид Палецкий пошли к Казани на стругах, с Вятки двинулся кн. В. Серебряный и из Перми воевода Львов. Сперва, на Вятке и Каме, русским воеводам сопутствовал успех, они неизменно громили казанские отряды. Воеводы Серебряный и Пунков, сойдясь у Казани, разбили посланное на них войско, но затем… отправились назад. А воевода Львов, который с пермяками подошел к Казани слишком поздно, был уничтожен казанцами вместе со своим отрядом.
Несмотря на то, что и это поход показал все огромные минусы русской военной
17 января 1546 казанцы прогоняют Сафа-Гирея и его крымскую камарилью. «Воста в Казани в вельможах и во всем народе, и во всем люду казанском смятение великое; воздвигоша бо крамолу, все соединившися болшие с меншими, на царя своего Сапкирея и свергоша его с царства, и выгнаша ис Казани со царицами его».
В июне 1546 в Казани садится на трон московский ставленник Шиг-Алей, но вскоре Сафа-Гирей, отдохнувший у ногаев, возвращается. Шиг-Алей бежит, а татарские князья, поддержавшие его, уничтожены крымской партией.
В декабре 1547 русские войска направились из Нижнего Новгорода к Казани, но на Волге лед оказался тонок, потонуло много пушек и пищалей. Кн. Д. Бельский, Микулинский и Шиг-Алей дошли до Казани. На Арском поле Сафа-Гирей был разбит и вдавлен в город передовым полком кн. Микулинского. Однако через 7 дней русские, потеряв в бою воеводу Г. Шереметева, отправились домой.
Постоянные организационные проблемы, порожденные в первую очередь феодальным мышлением военачальников, плюс наличие второго «крымского фронта», раз за разом делают казанские походы неуспешными, и это дорого обходится пограничным русским областям.
В сентябре 1548 г. казанцы под началом Арака-Богатыря нападают на галицкие земли, но костромской наместник Яковлев разбивает их. Арак-Богатырь погибает в бою. В марте следующего года казанцы ходят в Муромские земли. В том же месяце умирает старый ненавистник России казанский хан Сафа-Гирей.
Казанское ханство оказалось в особо уязвимом положении и Иван IV, обладавший ясным стратегическим мышлением, сделал всё необходимое для того, чтобы окончательно решить «восточный вопрос».
Решительные действия против Казани до определенной степени были подстрахованы укреплением крымского рубежа. К началу 1550-х гг. оборона от крымцев была уже достаточно глубокой и надежной. Все города «от поля», то есть находящиеся южнее Оки, были снабжены крепостями.
Передняя линия обороны проходила по крепостям Пронск-Михайлов-Зарайск-Тула-Одоев-Белев-Козельск-Карачев-Мценск.
В тульской земле, помимо самого тульского кремля, стояли крепости Городенск-Венев, Епифань, Скопин, Печерники, Дедилов, Лонков.
Русские полки теперь располагались и в Северской земле, в Путивле, Новгород-Северском.
Много было русских крепостей в заокско-брянском крае – Воротынск, Брянск, Калуга, Лихвин, Белев, Болхов, Карачев, Новосиль, Мосальск, Перемышль.
Крепости Венев, Тула, Одоев, Белев, Лихвин, Козельск прикрывали проход между брянскими и мещерскими лесами.
По «берегу» проходила вторая линия обороны. Рязань, Коломна, Кашира, Серпухов, Калуга были хорошо укрепленными городами с крупными гарнизонами.
В это время уже прекратились за ненадобностью росписи «угорских воевод» – река Угра оказалась в тылу.
Любой наш турист, который проплывает на прогулочном кораблике по Рейну или Мозелю, поражается обилию средневековых каменных крепостей (или, вернее, их развалин, после того, как там поработали саперы Наполеона) – такое впечатление, что они стоят на каждом километре. Такое количество каменных фортификаций объясняется вовсе не интенсивностью французских набегов. А, во-первых, обилием камня в этих краях, во-вторых, густотой населения на плодородных почвах, в-третьих, интенсивностью транспортного потока на указанных речных артериях. Рыцари обирали купцов и крестьян и естественно имели средства для воздвижения фортификаций, необходимых для конкурентной борьбы с такими же псами-рыцарями (Rauber-Ritter).
По сравнению с рейнскими замками, русские крепости были редки и строились из дерева. Обычно они ставились у переправ, на реках, и при их слиянии. Типичная крепость стояла на мысу, находящегося в центре естественной дуги, образуемой высоким берегом реки.
Крепости со стороны плато дополнительно защищались земляными валами, рвами, острожками, где располагалась артиллерия и стрелки. В качестве переднего края обороны крепостей использовались волчьи ямы и плотины.
Русскими войсками использовались и мобильные полевые фортификации, именуемые «гуляй-город».
То, что правительство постоянно создавало новые засечные черты, указывает на эффективость этой оборонной технологии.
Засечные черты опирались на массивы Брянских и Мещерских лесов, на реки Ока, Вожа, Осетр, Ула.
С 1550-х начнется строительство Большой засечной черты, которая пройдет через Козельск, Белев, Одоев, Лихвин, Крапивну, Тулу, Венев, Переяславль-Рязанский.
Всего за первую половину XVI века разрядные книги упоминают 43 крупных крымских набега на Московскую Русь и около 40 казанских. Из всех европейских стран, Россия была более всего вовлечена в противостояние с государственными образованиями кочевого или полукочевого типа. И то, что кочевники, когда-то доходившие до центра Европы, сейчас были заперты на восточных окраинах континента, являлось заслугой нашей страны.
В. О. Ключевский пишет: «Теперь посмотрим, какое место заняло Московское государство среди других государств Европы. Тогдашняя Западная Европа не дала бы ответа на этот вопрос, потому что слабо замечала самое существование этого государства. Это, впрочем, не мешало ему быть очень полезным для Европы. У каждого народа своя судьба и свое назначение. Судьба народа слагается из совокупности внешних условий, среди которых ему приходится жить и действовать. Назначение народа выражается в том употреблении, какое народ делает из этих условий, какое он вырабатывает из них для своей жизни и деятельности. Наш народ поставлен был судьбой у восточных ворот Европы, на страже ломившейся в них кочевой хищной Азии».