Война или мир
Шрифт:
– А что мы можем сделать?
– механически спросил полковник.
– Есть приказ...
– А ещё есть Шанхай... точнее, что от него осталось!
– с жаром возразил штурман.
– Если русские так отомстили за Сиань, то что же будет, когда погибнет батальон-другой - сколько там нужно для быстрого захвата авиабазы?
– их осназа? Ты хочешь начать новую мировую войну, теперь уже атомную?
– Хорошо, - Ройс в упор посмотрел на штурмана.
– Что ты предлагаешь, Майк? Что?
– Предлагаю чуть ошибиться и сбросить бомбу в районе цели, но в стороне, так чтобы не попасть. Могли же мы промазать? Даже если это как-то выплывет, ну выкинут нас в отставку в крайнем случае - и что, такие бравые парни и опытные летуны не сможем найти работу хоть в "Пан Ам"? Я и с Эндрю говорил, ему это тоже всё не по нутру...
Ройс поморщился - вот уже и бортинженер вовлечён в заговор. Да-да, в заговор. Они ж не дети, надо называть вещи своими именами. С другой стороны, штурман был прав: начинать третью мировую войну ему не хотелось. И ходят упорные слухи, что Советы пригрозили ударить по прибрежным городам в Штатах - как в том нашумевшем фантастическом романе, изданном пять лет назад, о войне между "Континентальным Альянсом" и "Атлантической Лигой"; может, атомные суперторпеды в сто мегатонн и вымысел, но ведь на Шанхай с моря что-то прилетело! А у Ройса в Нью-Йорке семья - и страшно представить, атомный гриб над Большим Яблоком, и обуглившиеся трупики дочерей на лужайке перед домом! Макаки в Сиани, это другое - общеизвестно, что у черной и желтой рас более примитивная душевная организация и простое отношение к смерти. Потому, их гибель, это совсем не трагедия. Но смерть ста тысяч цивилизованных белых людей, это совсем другое!
– До цели пять минут, - сообщил штурман.
Ройс до боли в глазах всматривался в темноту, но впереди - там, где лежала база, не было ни проблеска света. Неужели Майк оказался прав? И это паскудное задание станет концом его карьеры?
– Сэр, нас облучают локатором, - встревоженно сообщил оператор РЛС.
– Может, это наши с базы?
– для порядка спросил Ройс.
– Нет, сэр, наши радары используют другие частоты. Это определённо русский локатор!
Дьявол! Если есть локатор - значит, он дает целеуказание чему-то. Полбеды, если зенитки, даже тяжелые, попасть в одиночный бомбардировщик, летящий на десяти километрах, не так просто. А если истребители - тем более, Ройс успел узнать, что над Синьчжуном уже успел пропасть разведывательный RB-29?
– Диполи за борт! Огневые установки, в готовность!
И летят вниз пачки фольги, рассеиваясь облаками, от которых на экране локатора сигнал, как от настоящего самолета. Правда, быстро отстают и вниз опускаются, так что опытный оператор радара помеху различит. По громадному фюзеляжу бомбардировщика прошла короткая вибрация, когда дистанционно управляемые турели двадцатимиллиметровых пушек выдвигались из походного положения в боевое. Наводчики всматривались в визиры - но в ночи ничего нельзя было разглядеть. Хорошо - значит и нас не видят!
– И, я думаю, пора пришпорить нашу малышку.
С мягким свистом ожили до сих пор молчавшие J47. И словно могучая рука великана ухватила многотонную машину и повлекла её вперёд. Скорость увеличивалась, с крейсерских меньше четырехсот километров в час, до максимальных шестисот пятидесяти (прим - автору известно, что у американцев измеряют в милях). Что давало хороший шанс на неуязвимость - Ройс знал, что на учениях в Штатах даже новейшие Ф-84 не могли перехватить В-36Е, идущий на полном газу на большой высоте. Скоро уже можно бросать - и домой, доложить что задание выполнено. Ну а кто после предъявит претензию по точности бомбометания, тот пусть попробует бомбить ночью вслепую сам!
Двигатели выли и свистели, пищали сервомоторы, гудела вентиляция, даже несущие фермы фюзеляжа вибрировали и скрипели от нагрузки на максимальном режиме полета, как мост под тяжелым составом. Внезапно к шуму добавился отрывистый лай огневых точек. И крик оператора:
– Нас облучают! Это уже истребители!
Американские бомбардировщики заслуженно считались "летающими крепостями". Если В-17 в этом плане не отличался от других, выделяясь лишь числом стволов, то уже на В-29, затем на В-50 и В-36 сначала пулеметы кольт-браунинг, затем 20мм пушки М24А1 наводились по данным радара заднего обзора, с помощью весьма совершенной для своего времени системы управления огнем, причем каждый стрелок-оператор мог вести огонь из нескольких турелей. Но сейчас созданная еще в 1943 году автоматика прицелов, рассчитанная на поражение японских "Зеро", уже не соответствовала эпохе, реактивные истребители были гораздо быстрее, и потому большая часть снарядов уходила в ночную тьму. Зато дульные вспышки и трассеры обозначили цель для русских - В-36 сейчас сверкал в ночи, как рождественская елка, стреляя их всех стволов. Ройс включил СПУ.
– Майк, бросай бомбу.
– Но...
– Нас атакуют. Нужно уходить. Приказываю: изделие сбросить. Немедленно!
Медленно, с натугой, раскрываются бомболюки. Бледный, как смерть, штурман нажал кнопку сброса. Плевать, куда упадет бомба - главное, выжить! И тут русские истребители открыли огонь, их пушки были дальнобойнее и точнее, снаряды кромсали фюзеляж и правое крыло, два самых крайних двигателя выбросили снопы пламени. Ройс рефлекторно рванул штурвал в сторону. Тяжёлая, не израсходовавшая и половины топлива, машина реагировала неохотно. В-36 был прочным и живучим самолетом, и вполне мог лететь даже на половине моторов, если налегке, без груза в бомбоотсеке. По крайней мере, можно было дотянуть до побережья, где велик шанс найти американские комендатуры и войска.
– Радист - передать домой: атакованы истребителями!
Ройс успел заметить тень, скользнувшую мимо, правее и выше. Русский ночной истребитель, реактивный, но не Миг, две мотогондолы как у немецких Ме-262 или британских "метеоров". Его не успели обстрелять, слишком велико было угловое перемещение, турели не могли разворачиваться так быстро, а прицелы отрабатывать данные стрельбы. Но русских истребителей было два, и второму повезло меньше. Сразу две турели бомбардировщика скрестили на нем трассы. Казалось, все будет хорошо - и даже карьера не загублена: атака ночных истребителей, это законный повод сбросить бомбу! А повреждения не смертельны - зато достаточное основание, чтобы на повторную миссию (если генерал не отступится) послали бы кого-то другого! Сейчас они скроются в ночи, уходя из зоны видимости русского локатора. И даже от взрыва бомбы в стороне, у русских будут проблемы. А если внизу окажется китайская деревня - макакам точно не позавидуешь, но это их, макак, проблемы!
Это были последние мысли Джеффа Ройса, за мгновение до того, как ведомый Як-25 врезался в бомбардировщик. Был ли таран осознанным, или пилот уже подбитого истребителя просто не сумел разойтись с начавшей маневр целью, и не оценил ее размеры, этого никто не узнает. Но когда восьмитонный истребитель со скоростью 800 километров в час врезается в стотонный бомбардировщик, все еще идущий более чем на шестистах, это страшно!
Обломков не нашли. Впрочем, обстановка в том районе сильно не способствовала - а голодное китайское население тащило все, что могло пригодиться в хозяйстве. Как не нашли и тел десяти американцев и двух русских, капитана Александра Долинина и старшего лейтенанта Дмитрия Васютина. Успел ли кто-то выпрыгнуть с парашютом - не имело значения. Потому что Бомба взорвалась прежде, чем кто-то из парашютистов мог бы приземлиться.
Ни штурман, ни Ройс с Чаком не знали, что уродская тыквообразная форма корпуса бомб типа Mk-3 и их стабилизатор, предназначенный не столько для стабилизации падения, сколько для его замедления, приводили к рысканью 'Толстяка' по курсу и тангажу аж до двадцати пяти градусов. Даже на полигоне эта бомба практически никогда не попадала в цель, отклоняясь иной раз на расстояние до полутора миль от точки прицеливания. А скорости и высоты уже не хватало, чтобы оказаться на безопасном расстоянии от взрыва.