Война Ириса и Розы. Секрет турмалина

Рина Каролина

– Нет, жертвовать не стану. Но и Вашим заложником быть не хочу. Я не ребенок. Позвольте мне сразиться честно за свою справедливость, как подобает дворянину и сыну барона.

– Хочешь сражаться? Как бы не пожалеть тебе, юнец. Ты еще не дорос для дуэлей. И урок этот может обойтись слишком дорого.

– Вас это не должно волновать.

– Ты прав. Меня и не волнует. Но как дворянин, такое право ты имеешь, это я признаю.

Ижени бежала так быстро, как только могла. Еще издалека она увидела, как из шатра вышел ее брат, человек в маске и один из военных. Его хорошо было видно по алому цвету плаща. Но вот двое из них скинули свои плащи. Эмиль и незнакомец приготовили оружие к бою. А человек в маске просто стоял в стороне и смотрел на них. Ижени смотреть не стала. Едва они приготовились сражаться, она бросилась к ним, налетела на противника Эмиля, не позволяя ему подойти ближе к ее брату.

– Эмиль! Не трогайте его! Оставьте! – кричала она.

Военный оттолкнул ее в сторону с такой легкостью, точно она была пылинкой.

Тогда битва началась, и противники скрестили шпаги. Но от толчка сильной руки Ижени отлетела несколько дальше, чем хотелось бы. Она не удержалась на ногах, и рухнула на спину около срубленного ствола дерева, ударившись виском о его шершавый край. На лбу проступил кровавый порез, и струйка крови потекла по ее щеке. В последнюю секунду Ижени увидела, как противник ее брата совершает ловкий выпад, и его шпага вонзается прямо в грудь Эмилю. Юноша падает на траву, держась за рану. Ижени в этот момент хотела закричать, но из груди вырвался лишь короткий вздох. Она бессильно сомкнула веки. Тело брата на траве – последнее, что она увидела, а резкая боль в голове – последнее, что почувствовала. После этого ни страха, ни ужаса, ни боли – только темнота.

Глава 2

Спустя какое-то время после приезда в столицу Реджис де Баккард стал свидетелем неприятных слухов. Якобы принц Карлос, прибывший в Фиале по приказу брата, проявляет особое внимание к леди Алин. Настоящее ее имя было Астрид Перкуа, графиня де Баккард. Но при дворе ее прозвали Алин, что значило «иностранка». Имя так хорошо закрепилось за девушкой, что его произносили безо всякого сарказма, и она даже не думала обижаться. Не так давно вместе с королевой она приехала в Калерию из визардийской столицы. С тех пор еще не смогла как следует выучить местный язык и говорила с заметным акцентом. Однако это не мешало другим ее понимать. Королева очень ценила свою придворную даму, доверяя ей все секреты. Она была ее другом детства, ее главной компанией, ее поддержкой во всех делах. Они вместе выросли на юге Визардании, вместе гостили в столице у дяди-короля. Неразлучно отправились в далекую поездку, когда Розамунда должна была выйти замуж за Магнуса Арку. И вот теперь леди Алин постоянно находилась при дворе, где многие даже и не знали наверняка ее настоящего имени. Королева без возражений дала позволение на брак своей фрейлины с Реджисом де Баккардом, молодым человеком из офицеров короля. Эта была очень хорошая партия и позволяла надеяться, что молодые люди не станут надолго уезжать из столицы. Так и получилось. Даже после рождения сына леди Алин большую часть своего времени находилась при дворе, пока ребенком занималась няня и прислуга. Последние события с утратой кольца и невозможностью коронации Магнуса Арку и вовсе убедили графиню, что королеву сейчас нельзя оставлять одну. И потому по просьбе мужа она не поехала с ним в Манже.

Принц Карлос давно не был при дворе. Он прибыл туда без настроения, зная, что сделал это вовсе не по доброй воле. Просто без возможности собственной коронации и без наследника он теперь не мог как следует противостоять брату. Мрачные мысли одолевали его каждую минуту. Он был здесь, пока принцесса Лорена в одиночестве в Вилоне оплакивала смерть младенца. Король позволил ей не приезжать. Карлос Арку всех при дворе ненавидел, всех считал за врагов, в особенности королеву Розамунду. Он прямо-таки чувствовал, что она намерена сражаться до конца, даже там, где Магнус давно отступил бы. Сторонники принца по-прежнему в тайне выражали ему свою преданность. Но звучали их слова уже не так убедительно, как в то время, когда у принца был наследник и возможность получить перстень Арку. А Кавелье, главный его сторонник, в это время ловко скрылся в Фоссе со всей семьей, оправдываясь перед королем продолжительной болезнью и смертью одного из своих детей.

И вот среди всех этих печальных событий и до тошноты ненавистных лиц, он вдруг заметил ее. Красивая иностранка с карими глазами, ярким румянцем на загорелых щеках, длинными локонами орехового цвета. Она была высокой, изящной, одевалась ярче, чем было принято. Принц казался увлеченным. Ухаживал красиво и не слишком в открытую, как полагается при дворе, как будто все цветы и знаки внимания, оказанные вскользь, могли отвлечь его от тоски и заставить вновь ощутить себя живым. По началу леди Алин принимала его внимание за простую вежливость. Затем, когда получила от него цветы с запиской, начала что-то подозревать. Точно не ясно в какой момент, однако вскоре она призналась королеве в своей симпатии к Карлосу Арку и попросила не считать ее поступки за предательство. Королева поняла ее правильно. Но очень насторожилась. Ей чудилось, что вовсе не просто так принц отказался около ее хорошей подруги. Она как могла предостерегла графиню от опасности. Молодая женщина была неумолима. На последнем балу их видели вместе. Их видели вместе везде, куда обращались взоры любопытных придворных. Но вскоре после этого, влюбленные вдруг расстались. И принц более не смотрел в сторону графини, а та ходила бледная как мел. Целый день королева как могла утешала свою фрейлину и расспрашивала ее о том, что произошло. Неужели принц Карлос посмел обидеть ее? Леди Алин все отрицала. По ее словам, со вчерашнего вечера он охладел к ней. Сказал, что не хочет больше ее видеть. Королева не удивилась. Эгоизм принца Карлоса был ей известен, да и, судя по всему, ему

и впрямь никто не нужен кроме его Лорены Мартен. Все остальные люди, что мужчины, что женщины, для него вовсе не существовали и служили лишь фигурками для исполнения его целей и желаний. Итак, они расстались. Розамунда было подумала, что это к лучшему. Ничего хорошего из этого увлечения выйти не могло. Только вскоре она поняла, что ужасно ошиблась.

После недолгого ожидания Карлос Арку отправился прямиком к королю и заявил, что это леди Алин, фрейлина королевы, виновна в отравлении его сына. Якобы она сама призналась ему. Была влюблена, мучилась совестью, не могла больше скрывать. Мотив у нее простой – они с королевой близкие подруги, та просто хотела помочь ей, избавить от одной из проблем. Ведь сама королева так и не родила наследника. Слова принца нельзя было подвергнуть сомнению, ведь это не слова простого подчиненного. Кроме того, у Карлоса не было ни малейших причин, как думал король, обвинять кого-то просто так и без оснований. Все-таки речь шла о его сыне. И король поверил брату, надеясь, что на этом дело о смерти младенца будет наконец закрыто и прекратятся все слухи и подозрения. Леди Алин не казнили, а выслали из страны с запретом приезжать обратно. Слезные просьбы королевы смягчили приговор, а принц, на удивление, оказался не против этого. Однако во время путешествия по морю ее корабль попал в шторм и затонул, не добравшись до берегов Визардании. А так как при дворе мало кто понял, в чем суть этой темной истории, то слухов стало еще больше, чем прежде. И несчастную леди Алин представляли уже героиней трагической драмы, дорисовывая туда все новые детали. Король быстро запретил вспоминать те события. Не хотел расстраивать королеву и чернить имя графа де Баккарда, который преданно служил у Фотье вот уже несколько лет, и поневоле оказался связан с этой историей.

Когда граф приехал в столицу, единственное, что он успел, так это узнать о слухах, которые бродили по дворцу касательно его жены и принца. После чего, приговор был вынесен, и Алин уехала из города, не успев толком проститься с ним и сказать хоть пару слов. Он собирался последовать за ней, но должность не позволяла ему выезжать за границы страны, а брак король обещал вскоре расторгнуть. Реджис не находил себе места, обратился за советом к Фотье, хотел даже отказаться от службы в тайной полиции и титула, если понадобится. Но начальник посоветовал ему не парить горячку и подождать, пока вся эта история уляжется. Ведь очевидно, принц не просто так обвинил фрейлину королевы, после чего не настоял на ее казни, разрешив отъезд. Милосердие – не его основная черта. А для Реджиса столь же очевидным было то, что его жена никого не могла отправить. Даже ради королевы Розамунды, которую она любила и уважала. Подождав немного новостей из Визардании, Реджис вскоре узнал о крушении корабля, на котором ни осталось на одного выжившего. Он написал родственникам жены, письмо шло очень долго. В конце концов, те подтвердили информацию о несчастном случае. Погода в то время менялась так стремительно, что отправляться в плавание было никак нельзя. Но приказ властей был безоговорочным. Немедленно выслать виновную из страны. Что и было сделано. После всего что произошло, Реджис уехал обратно в Манже. Пробыл там некоторое время. Его сын остался в Фиале с няней. Когда граф вернулся с столицу и снова оказался при дворе, по началу не находил себе места. Даже явившись как обыкновенно к генералу Фотье, он чувствовал, что делает что-то странное. И идя по коридорам мимо красивых гостиных к знакомому кабинету, впервые ощущал себя здесь чужим человеком, а не слугой короля.

– Господин де Баккард. – мягкий голос за его спиной заставил его очнуться от размышлений и остановить шаги.

Он обернулся и увидел перед собой королеву Розамунду. Та была одета в черный траурный наряд, на лоб ее падала тень от темного головного убора с откинутой назад вуалью, отчего глаза ее казались еще более печальными.

– Ваше Величество! Простите, что не заметил Вас сразу. Это моя вина.

Реджис склонился в почтительном низком поклоне. А королева приглашающе махнула рукой в сторону одной из дверей.

– Ничего, граф. Идемте со мной.

Реджис без колебания послушался. Королева привела его в пустую гостиную, где присела на диван, и пригласила гостя так же сесть. Но тот долго отказывался, в итоге так и остался стоять подле нее и с вниманием рассматривать ее лицо, похудевшее от слез. Розамунда и без того была очень худа, а печаль о подруге еще больше сделала ее похожей на тростинку. Она по-прежнему была красива, даже черное платье ее не портило, однако в ее глазах совершенно не было жизни, точно они умерли, как и все надежды самого графа де Баккарда. Он смотрел на нее с пониманием и сочувствием и по всем правилам ждал, когда она начнет разговор.

– Я ничего не могла сделать, чтобы спасти ее. – внезапно призналась королева. – Магнус был неумолим. Хотел разобраться с этим делом побыстрее. Теперь при дворе пусто без Астрид. Я понимаю Вашу боль, граф. Мне самой теперь кажется, что вокруг все чужое и я не знаю, как жить дальше. Я никому здесь не могла доверять кроме нее. Мы выросли вместе. Она была мне самым преданным другом. Больше у меня никого нет.

Реджис испытывал все те же чувства сейчас, что заставляло его сердце сжиматься от тоски. Одновременно ему было приятно, что не кто-нибудь, а именно королева Розамунда понимает всю его боль. Он готов был сказать все что угодно, чтобы успокоить ее. И очень старался сделать это.