Война Колдунов (Дилогия)
Шрифт:
Куда более надежный способ убить подобную нежить – лишить ее черепа.
К сожалению, один недостаток некроманты серых преодолеть пока что не смогли. Костяки боятся солнечного света. Поэтому использовать их можно только в закрытых помещениях или ночью.
Логмир, привыкший всегда действовать по наитию, положившись на счастливую звезду, разрубил надвое очередного ревенанта и замер в нерешительности. Как и положено главной тюрьме сначала старых, а потом новых властей, крепость оказалась обширной. И весьма. Семь надземных этажей, да еще четыре подземных. Попробуй-ка, разыщи здесь
Правда, еще есть кентавр. О нем тоже мало что известно, но вряд ли здесь так уж много этих четвероногих, верно?… Значит, если найдем кентавра – найдем и девушку.
– Хой, приятель!… – легонько постучал в ближайшую камеру Логмир. – Ты тут кентавра не видел?…
Узник поднял голову… всмотрелся в темноту… и принялся бешено тереть глаза, словно убеждая себя, что ему не мерещится. Но нет – за дверным окошечком и в самом деле виднеется краснокожий закатонец.
– Ты… кто?… – с трудом выговорили отвыкшие от разговоров губы.
– Я – Логмир! – гордо ударил себя в грудь гость. – А ты кто?
Узник поднялся с грязной соломы, медленно подошел к двери и крепко уцепился за прутья в окошечке.
– Выпусти меня!… – с жаром зашептал он. – Я тут уже четвертый месяц!… Я свихнусь скоро!…
– Да не вопрос, – пожал плечами Логмир, шаря глазами. – Не знаешь, где ключи?…
– Не знаю… Поищи, пожалуйста, поищи!… – взмолился узник.
– Да ищу, ищу уже… – пошарил в лохмотьях ревенанта Логмир. – Ты кто такой будешь-то, приятель?… За воровство, что ли?
– Ха-ха-ха!… – истерично хохотнул узник. – За воровство!… Да ты что, головой ударился?… Серым на уголовку начхать, они за это не сажают! Те, кто тут раньше сидел – воры, душегубцы, насильники – они вон, по коридорам теперь бродят! С ними и возиться не стали – прямо на месте всех кончили, не разбираясь, кого за что! Да тут же и снова подняли…
– Ну а ты-то кто такой?
– А я… я никто. Просто человек.
– И за что ты тут, просто человек?
– Да ни за что. Я почти с самого начала тут – еще с тех дней, как город брали… Серые мою жену стали насиловать – а я возьми да вступись… Голову одному разбил табуретом – а остальные меня скрутили, да и сюда… По-моему, про меня просто забыли – как кинули в камеру, так и забыли. За все месяцы даже не допрашивали ни разу – только баланду раз в день приносят…
– А, вот оно как… – жизнерадостно кивнул Логмир, отряхивая руки. – Фу, ну и тухлятник. Чего-то не нашел я никаких ключей. Извини.
– Придумай что-нибудь! – ожесточенно затряс прутья узник. – Выпусти меня!…
– Да как я тебя выпущу-то?
– Не знаю… как хочешь! Выпусти, или начну кричать! – с отчаяния пригрозил узник. – Со всей тюрьмы стража сбежится!
Логмир хмыкнул. Ладони легли на рукояти катан.
– Эй!… – отступил назад узник. Сабель-то бояться нечего, через дверь не дотянется, но вдруг у этого краснокожего и пистоль имеется? – Эй, эй, я пошутил, я пошутил же!… Ты что, всерьез?! Не буду я кричать, не буду!
– Х-ха!… – гаркнул Логмир, нанося резкий удар крест-накрест.
Небесное железо Рарога и Флейма рассекло дубовую дверь, как мягкую глину. Гладкие, словно выпиленные пилой куски со стуком попадали на пол. Сжавшийся в углу лариец ошалело выпучил глаза, не в силах вымолвить ни слова.
– Я тебя выпустил, – объявил Логмир, ухмыляясь своей обычной жизнерадостной ухмылкой. – Выходи. Если пойдешь туда, потом направо, налево и прямо, увидишь окошко. Я через него сюда залез. Как будешь спускаться – не знаю. Веревку не отдам – она мне самому нужна будет. Думай сам. И я чего спросить-то хотел – ты тут кентавра не видел? Или если не видел – так может, знаешь, где его искать? Если знаешь, скажи.
– Кентавра?… – начал постепенно приходить в себя освобожденный. – Не знаю, не видел… Хотя… Тебе, наверное, вниз – слухи ходят, там серьезных держат… Не таких, как я, а настоящих бунтарей, шпионов…
– Ясно, – кивнул Логмир, без лишних раздумий зашагав в указанном направлении.
– Эй, друг, а как там снаружи-то сейчас?… – спросил вслед лариец. – Что слышно – Рокуш серые уже завоевали, или как?…
– Да ни хаба они не завоевали, – оскалился Логмир. – Мы им объяснили, что арбуз в рот не влезает! Я один не меньше тыщи серых кончил!
– Тыщи?!
– Не меньше. Или больше. Что я их, считал, что ли?!
– Да ты кто такой?! – пораженно отступил лариец.
– Я-то?! Да я Логмир! Про меня песни поют! Может, слыхал?
– Не слыхал…
– Это плохо. Ну ничего, еще услышишь. Я однажды султаном стану!
Подземная часть Промонцери Юджери оказалась еще неприветливее наземной. Правда, ревенантов и костяков поубавилось – похоже, здесь службу несут уже другие тюремщики.
Добравшись до минус третьего этажа, Логмир замедлил ход. В воздухе пахнет мертвечиной. Не теми бродячими трупами, что заполонили надземную часть, – к их вони он уже попривык. Нет, свежей мертвечиной, еще даже толком не начавшей разлагаться, и уж подавно не помышляющей о том, чтобы вновь подняться на ноги.
Даже факелы на стенах чадят как-то по-другому. Судя по сладковатому аромату, вместо масла их заправляют животным жиром. Очень может быть, что человечьим.
Ну правильно – зачем добру зря пропадать?
Пыточная камера. Вот куда в конце концов явился Логмир Двурукий. Огромная пыточная камера, уставленная самыми разными приспособлениями.
Общее у них только одно – каждое вызывает мороз по коже.
Логмир трижды бывал в пыточных закатонских султанов. Из них дважды – клиентом. В первый раз, правда, выяснилось, что султан просто хочет его припугнуть, но вот во второй… эту историю Логмир вспоминает крайне неохотно.
Однако опыт есть опыт, даже такой неприятный. Благодаря ему Логмир сразу понял – большинство приспособлений появились здесь сравнительно недавно. Старые инструменты нетрудно отличить – потемнели за годы службы, деревянные части рассохлись, железные проржавели.
Высококультурные ларийцы не то чтобы совсем уж чурались подобных методов, но все же никогда не применяли их так охотно, как серые. При старой власти эту комнату явно держали для того же, что и тот султан – стращать особо несговорчивых узников.