Война крылатых людей [Война крылатых людей. Сатанинские игры. Звездный торговец. Люди ветра. Право первородства. Повелитель тысячи солнц.]
Шрифт:
Однако дженеранцы могли не торопиться — они действовали наверняка: детектор металлов уже, должно быть, сказал им, что Лэрд находится именно в этой пирамиде, а не в какой-нибудь из тех, что рассеяны по долине. А счетчики энергии засекли его здесь…
Он погасил свет и присел за одной из машин, тяжело сжимая в руке свой огнемет.
Шаги стихли, и голос из-за двери сказал:
— Сопротивление бесполезно, Солнечник. Выходите!
Лэрд закусил губу и замер. Затем раздался женский голос, — красивый голос, как отметил некстати Лэрд, низкий, хорошо модулированный, но с металлическим
— Вам лучше выйти, Солнечник. Вы хорошо поработали для нас. Мы давно предполагали, что вы попытаетесь добраться сюда. Археологические рапорты от нас ускользнули, поэтому мы не рискнули действовать сами. Но мой патруль стоял поблизости от этого солнца, а на орбите вокруг планеты кружилось мое судно с детекторами. Мы выследили вас, дали вам время поработать, а теперь пришли взять то, что вы нашли.
— Убирайтесь, — крикнул Лэрд, отчаянно блефуя. — Я поставил бомбу. Уходите, или я взорву ее.
В ответ раздался презрительный смех.
— Если бы вы ее сделали, мы об этом знали бы. Солнечник, вы даже не сняли космический комбинезон. Выходите с поднятыми руками, иначе мы пустим в усыпальницу газ.
— Отлично! — вскричал он, едва ли сознавая, что говорит. — Отлично, вы сами этого хотели!
И двинул переключатель каски.
В голове его словно взорвалось что-то — с таким грохотом осветилась темнота. Обезумев от охватившей его ярости, чувствуя боль, бегущую вдоль его нервов и сухожилий. Лэрд тяжело упал на пол и над ним сомкнулись тени. Ночь и смерть, и гибель мира. И где-то высоко, над всем этим, Лэрд услышал… взрыв смеха.
Скрюченный, стонущий, он лежал за машиной. Дженеранцы медленно, осторожно вошли в усыпальницу и теперь стояли над ним, наблюдая за последними судорогами его тела.
Они были высоки и хорошо сложены, эти мятежники дженеранцы. Триста лет тому назад Земля послала самых лучших из тех, что у нее были, для колонизации планет Стрельца. Им пришлось вести долгую и жестокую борьбу, завоевывать, строить, привыкать к планетам, которые не были и никогда не будут Землей, и все это изменило их, сделало их тело похожим на металл и заледенило их души.
Все началось с ссоры по поводу таможенных тарифов, которая затем переросла в восстание против Империи. В сущности, это была новая культура, желающая как можно быстрей самоутвердиться, культура, рожденная в огне и одиночестве громадных пустых пространств между звездами. Это было диким и безудержным мятежом ребенка-мутанта. Они стояли, бесстрастно смотрели на распростертое перед ними тело и ждали, когда оно затихнет в неподвижности. Затем один из них наклонился и снял с Лэрда каску, сделанную из какого-то блестящего металла, похожего на стекло.
— Он, видимо, принял это за инструмент, которым можно воспользоваться против нас, — сказал дженеранец, вертя в руках каску, — но эта вещь не приспособлена к его жизненному типу. У древних обитателей этой планеты был совершенно человеческий вид, но не думаю, что сходство с людьми шло дальше поверхности кожи.
Женщина-командир с некоторой жалостью опустила глаза.
— Он был храбрым человеком, —
— Подождите, кажется он еще жив. Смотрите, он шевелится…
Дариш заставил свое дрожащее тело встать на четвереньки. Он чувствовал жалкую его слабость, ощущал заледеневшее горло, напряженные нервы, сведенные судорогой мускулы. Мозг его наполняли страх и отчаяние. Перед ним были враги, и это означало смерть цивилизации и миру. Но самое главное, он испытывал страшную тяжесть, онемение в нервной системе. Он был нем, глух, слеп, отрезан от самого себя и от управления своими пятью слабыми чувствами.
Ввирдда, Ввирдда, боже мой, он оказался пленником чужого мозга, который не содержал участка, излучающего телепатические волны. Он был призраком, воплотившимся во что-то, что казалось ему наполовину трупом!
Сильные руки помогли ему встать.
— Глупо было пытаться, — сказал холодный женский голос.
Дариш чувствовал, как возвращаются к нему силы по мере того, как нервная и эндокринная системы и мускулатура находили новое равновесие, а его ум проснулся, готовый бороться с безумцем, который был Лэрдом. Он дышал и вздрагивал от давно забытого ощущения: воздух в его ноздрях после… стольких лет? Сколько времени он был мертвым?
Глаза его уставились на женщину. Она была высока и красива. Рыжие волосы выбивались из-под шлема с забралом, широко расставленные голубые глаза смотрели открыто, немного резкие, но прекрасного рисунка черты лица, окрашенные свежестью молодости. Он на минуту вспомнил Илорну, и старая боль вдруг охватила его… Усилием воли он погасил ее, снова поднял на женщину глаза и улыбнулся.
Это была оскорбительная улыбка, и женщина гневно выпрямилась.
— Кто вы, Солнечник? — спросила она. Смысл вопроса был вполне ясен Дариш, который располагал теперь и воспоминаниями хозяина этого мозга с его лингвистическими познаниями, и своими собственными воспоминаниями, а также знаниями Ввирдды. Он твердо ответил:
— Лейтенант Джон Лэрд Императорского Солнечного Флота к вашим услугам. А кто вы?
— Вы слишком далеко заходите, — ответила она ледяным тоном, — но поскольку я намерена допросить вас более детально… Я капитан Джоана Ростов, Дженеранский Флот.
Дариш огляделся вокруг. Он не мог сейчас рыться в глубине воспоминаний Лэрда, но и так было ясно, что он стоит перед врагом. Что было справедливым и несправедливым в ссоре, затеянной века назад, после гибели Ввирдды ничего для него не значило, ровным счетом ничего. Но ему необходимо было узнать как можно больше, чтобы действовать свободно. Тем более, что Лэрд, видимо, выжил и стал сопротивляться.
Знакомые машины выглядели как-то беспокояще. Тут было чем превратить в пыль целые планеты! Культура, которая должна была унаследовать их, казалась варварской. Но во всяком случае, решение об использовании этих адских слуг принадлежало ему. Он поднял голову с бессознательным высокомерием. Ему! Потому что он — последний представитель Ввирдды, а эти машины строила Ввирдда. Это было его наследство.
Он должен был убежать.
Джоана Ростов смотрела на него со смесью любопытства, сурового подозрения, смущения и страха.