Война мага. Т.4. Конец игры
Шрифт:
Может, стоит приглядеться к ним повнимательнее? Но уж очень тщательно они прячутся, уж слишком изощрённая магия идёт в дело. Нет, скорее всего всё же не они.
Методом исключения остаётся опять же единственная возможность.
Дальние. О них Хедин размышлял постоянно, и от бесплодных умствований даже его, Бога, начинали мучить головные боли. Он почти не сомневался, что сейчас сражается именно с ними – но это «почти» никак не помогало. Наверное, Сигрлинн смогла бы рассказать больше – у неё самой случилась некая персональная война с Дальними, и боролась она с ними не без успеха.
Сигрлинн…
Да нет, нет, невозможно. Сигрлинн исчезла, и за все бесконечные годы твоего «правления» и «власти над Упорядоченным» ты не нашёл и малейших её следов. Следы прежних Поколений отыскались, а вот твоя возлюбленная сгинула бесследно.
Оставь и мысль об этом, Познавший Тьму. Твоя неуверенность, твои колебания слишком дорого обойдутся Упорядоченному. Исходи из того, что противостоишь Дальним, и…
Но ты и без того исходил именно из этого. Ничего не добившись в итоге – не значит ли это, что пора сменить изначальную предпосылку?
Теряя терпение, Хедин совеем по-человечески двинул кулаком по подлокотнику. Кирддин по-прежнему исходил кровью, по-прежнему открывались порталы, и быкоголовые воины с великолепно презрительным мужеством шли на верную смерть; захватить с собой кого-то из подмастерьев Познавшего Тьму им удавалось весьма редко. Так почему же ты молчишь, Эйвилль? Почему?..
Сильные и жёсткие пальцы впились в розоватый кристалл так, что он, казалось, вот-вот покроется паутиной трещин. Хедин наклонился совсем близко к магической вещице, вперяя в неё горящий взгляд. Насколько ж было легче, когда он сам ходил на штурм логовища Бога Горы, добывая для Хагена Голубой Меч! А теперь сиди и до рези в глазах пялься на тобою же сработанный кристалл и жди, пока другие, не ты, сделают то, что прежде ты не доверил бы никому, даже Хагену, лучшему из своих Учеников, настоящих Учеников, не то, что нынешние подмастерья…
Стой, ты несправедлив. Та же Гелерра – разве она не достойна?
Не достойна. Настоящий Ученик раскусил бы его замысел. Настоящий Ученик выполнил бы просьбу наставника, однако не преминул бы задать соответствующий вопрос. Как задал его в своё время другой Хаген из Тронье, приближённый королей Бориса, прежде чем отправиться в почти безнадёжный поход к Аттолесу.
Гелерра вопроса не задала. Она свято верила обманувшему её Богу. Бог решительно двинул её через всё игровое поле, и впрямь – словно тавлейную фигурку. Фигурка живая и не хочет умирать, но готова, если такова окажется воля повелителя… Нет, она – не ученица. Подмастерье. И не больше.
Но, может, это твоя вина? Может, ты мало верил им? Или просто не представлял себе настоящего Ученика без его Зерна Судьбы?
…Время грохочущим потоком проносилось мимо застывшего Мага, ставшего против собственной воли Богом. Хедин ждал.
* * *– Ну и что теперь, Ульвейн?
Аррис устало коснулся пальцами лба. На боевой перчатке из тонковыделаннои кожи осталась кровь, повязка сползала, рана никак не затягивалась, несмотря на всю магию.
– Стоять
– Не смешно ли умирать ради людей, а, Ульвейн? – криво улыбнулся Аррис. Тот лишь покачал головой.
– Мы умираем не ради людей, а ради всего Упорядоченного. Ради наших сородичей в том числе.
Его собеседник только сплюнул и вскинул лук. Огненная стрела пронзила темноту, где-то у подножия холма рухнуло пробитое насквозь тело козлоногого, рыжая шерсть немедленно вспыхнула.
– Отличный выстрел, – хладнокровно прокомментировал Ульвейн. – Ты должен быть доволен, Аррис. Мы выполнили приказ аэтероса. Пробивались в пирамиды. Гасили их магию. Собрали на себя, наверное, всех тварей, сколько их ни есть в Мельине. Заставили перебраться на нашу сторону Разлома. Истребили неисчислимые количества – а, как мы с тобой знаем, даже Неназываемый не может мгновенно восполнить их потери, особенно среди тех, кто способен думать и говорить. Мельин получил передышку. А мы… что мы. Аэтерос найдёт других. Но и нас не забудет. Ты ведь знаешь, что он ведёт летопись всех своих учеников? Что в его замке есть тайный храм, где на стенах имена тех, кто сложил головы, выполняя его слово? Что он, не жалея сил, делает всё, чтобы мы смогли вернуться?..
– Ты себя уже похоронил? – огрызнулся Аррис, выпуская вторую стрелу. И вновь – короткий всхрап, тупой удар тела о землю и быстро разгорающееся пламя.
– Нет, и не собираюсь. Но готов ко всему. – Ульвейн казался совершенно спокойным, словно его нимало не волновала собственная участь.
Отряд их занимал вершину плоского холма; сквозь траву поднимались составленные кольцом древние камни, покосившиеся и обильно поросшие мхом. Когда-то здесь звучали гимны, немудрёные, но чистые. Людское святилище, ещё из тех времён, когда учение Спасителя не успело распространиться по Мельину. Здесь был родник – древняя, почти утратившая силу магия вытягивала наверх воду из глубинных жил. Несколько дубов окружали каменное кольцо, на ветвях, словно птицы, устроились эльфы-лучники.
А внизу, у подножия, бесилось живое море. Здесь собрались тысячи и тысячи козлоногих, наверное, и впрямь со всего Мельина (во всяком случае, так хотелось верить Ульвейну); твари не переступали некой невидимой черты, словно ожидая команды, которую начальствующие всё не торопились отдать. Время от времени или эльф-лучник отпускал тетиву, или гном-стрелок нажимал на спуск неуклюжей, но убийственной даже издалека магической бомбарды, и тогда очередная тварь падала; остальные пятились, скрываясь в темноте.
Небольшой отряд, приведенный Ульвейном на помощь Аррису, оказался в полном окружении. Подмастерья Познавшего Тьму показали, что их не зря облекли доверием, их путь устилали трупы козлоногих; десяток выжженных изнутри пирамид – и твари Разлома ринулись на дерзких, забыв обо всём прочем. Приказ аэтероса выполнен, теперь оставалось только выбраться прочь из этого мира – однако дверь в Межреальность оказалась забита наглухо. Неведомая магия всё тех же козлоногих, как решили Аррис с Ульвейном. И теперь ни отправить гонца, ни дозваться до аэтероса иными средствами.