Война мага. Том 4: Конец игры
Шрифт:
— Счастье, что ты этого не слышишь, государыня, — пробормотал про себя вампир, изо всех сил работая крыльями. — Иначе бы и спасать их не стала.
Мегана молчала. Заклятье работало, высасывая последние остатки жизненной силы; вампир заскрежетал зубами — он чувствовал эту жизнь, стремительно покидающую тело волшебницы, и ему оставалось доступно только одно средство, потому что связи не разрывались и даже скрывшая землю внизу завеса мрака ничем не помогла.
Гигантская летучая мышь изогнулась, острые зубы впились в шею чародейки, и хозяйка Волшебного Двора закричала.
…Старый вампир Эфраим летел медленно-медленно, едва взмахивая уставшими
Смертельно бледная чародейка, словно кукла, болталась в когтях летучей мыши, на открывшейся шее алели две пары небольших пятнышек — след вампирьего укуса. Эфраим, в свою очередь, отдал почти всё, что имел; ему удалось разорвать гибельную связь, заклинание больше не высасывало жизненные силы из Меганы, вампирий укус и его магия сделали своё дело, но что скажет (а, главное, что сделает) волшебница, когда очнётся?..
Медленно, лишь чуть быстрее едущего рысью всадника, Эфраим летел на север. Куда — он сам пока не знал, лишь бы подальше от проклятой Тьмы, овладевшей Святым городом.
«Надо же, — уныло думал вампир, едва взмахивая отяжелевшими крыльями. — Сколько живу, радовался Тьме. А оказалось, что от неё надо бежать ещё резвее и шибче, чем от Света…»
Анэто не находил себе места. Мегана внезапно умолкла, он не мог достучаться до её сознания. Приближалась полночь, назначенное Вейде «смотрение в глаза Западной Тьме», и чародей, наученный горьким опытом, не ждал от этих переглядушек ничего хорошего.
Все те мёртвые, подъятые Вейде в прошлый раз; все те погибшие эльфы — они стояли перед его мысленным взором, и он вновь и вновь повторял — королева Вечного леса обманула всех и вся, включая нарнийцев. Вейде служила всем — и никому, кроме самой себя.
Доказательства? О, на формальном суде, перед неподкупным Белым Советом, он едва ли смог бы выстроить хоть сколько-нибудь стройное обвинение. Чтобы явить собратьям-чародеям все деяния Вейде, потребовались бы многомесячные усилия всего Ордоса вкупе с Волшебным Двором — чтобы отследить сотворенные эльфийской королевой чары, расшифровать их и продемонстрировать высокому трибуналу.
Оставалось лишь действовать так, как он и намеревался. В одиночку. Анэто не удивился бы, узнав, что его разговор с той же Мег стал известен Вейде. Но пылкие объяснения с возлюбленной — одно, а вызов на помощь нескольких десятков чародеев Ордоса — совсем другое. Это помимо всего прочего и открытый разрыв с Нарном. Схватиться же сейчас ещё и с Тёмными эльфами означало погубить всё.
Анэто вызвал на разговор Ксавьера, старшего из лекарей-магов. Тщательно подбирая слова, ректор Академии задавал вроде бы важные вопросы — как дела в лагере, что с войсками, подошли ли ещё полки, каков их дух, нет ли перебоев с припасами; но пожилой целитель повидал слишком многое и слишком хорошо знал самого Анэто, чтобы остаться после этой беседы в полном неведении.
Сейчас милорд ректор запоздало корил себя, что так и не озаботился создать тайный код, известный
Он мог рассчитывать только на себя.
И всё потому, что слишком доверился эльфке…
Он подобных размышлений его отвлёк всёнарастающий где-то в вышине протяжный рёв. Что-то ломилось сверху, из резко прохудившихся в последнее время небесных сфер; не один ли из этих загадочных болидов?..
Задирая голову, маг постарался выбраться на открытое место — задача не из простых, когда ты в самом сердце великого Нарна. Двое эльфов, его «почётный эскорт», спешили следом.
Гром рос и ширился, он сотрясал вековые стволы, и мелкие лесные обитатели носились в несусветной панике.
— Кажется, это летит прямо сюда! — нарниец утратил всю обычную невозмутимость.
Он прав, смятенно подумал Анэто.
А миг спустя увидел и само загадочное нечто.
Огненный шар, обвитый языками пламени, в сердце которого билась и корчилась изломанная бесформенная тень.
— Превеликие пущи… — только и успел простонать кто-то из эльфов, когда яростно пылающее ядро врезалось в землю за недальними деревьями.
Земля содрогнулась, так, что ни Анэто, ни нарнийцы не устояли на ногах. Древние стволы лопались с оглушительным треском, горячий вихрь подхватил и унёс сломанные ветви; к небу спиралью устремился чёрный дым, за уцелевшими деревьями заполыхало пламя.
И одновременно Анэто почувствовал там, в самом сердце пожара, чужую жизнь. Абсолютно, совершенно чужую, явившуюся из иного мира, не подчиняющуюся законам Эвиала, высокомерно и презрительно попирающую их… и в то же самое время — так же абсолютно и совершенно несвободную, пленённую ещё более могущественной сущностью, представить себе истинные масштабы которой потрясённый маг сейчас не мог.
— Туда! Скорее!..
Но оба нарнийца, похоже, придерживались противоположного мнения.
— Надо известить набольших, — начал старший.
— Надо дождаться подмоги, — вторил ему младший.
— И это бесстрашные Тёмные эльфы великого Нарна! — не сдержался волшебник.
— Наши честь и смелость — ничто по сравнению с благом Леса, — сквозь зубы процедил старший; рука младшего рванулась к оружию, остановившись лишь в последний момент.
— Как хотите, милостивые государи, — Анэто повернулся к ним спиной и решительно зашагал прямо к гудящему пожару.
Однако Нарн и впрямь защищали могущественные чары — маг даже не успел подумать, как он, собственно говоря, будет пробиваться сквозь пламя, а огонь уже угасал, языки его бессильно шипели: их, словно нашкодивших котят, за шкирки, отбрасывала от вековых стволов неведомая сила. Милорд ректор ощутил вмешавшееся волшебство, но прочесть его уже не успел — последние искры унёс промчавшийся ветер, задушив их трепещущие огоньки.
В теле Нарна открылась уродливая чёрная рана: расщеплённые исполинские дубы, покрытая обугленной щепою земля, выжженные лесные травы и сам подлесок; а в середине этого непотребства, заключенное в сферу прозрачного пламени, корчилось, свивая и развивая многочленистое тело, невиданное и неведомое в Эвиале существо. Во всяком случае — и Анэто ничуть в этом не сомневался — это создание не входило ни в один каталог монстров и чудовищ, прилежно составлявшийся и пополнявшийся многими поколениями ордосских магов.