Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 2
Шрифт:
Два беззвучных вопля, слившиеся в один. Жутко обезображенная личина Сеамни исчезает, вместо неё…
Императора и его противника стремглав потащило вверх, правитель Мельина даже не заметил, как исчезли путы. Не то лопнули сами, не то он стряхнул их, словно невесомую паутину. Разламываясь, затрещали и без того надколотые своды подземного зала. Лопается сам алтарный камень, его размалывает в мелкую крошку, прокатившаяся под рушащимися арками волна опрокидывает кристаллы, пылающие нестерпимо-ярким зелёным светом.
Человек и тень, плоть и призрак помчались вверх,
А Император и его враг воспаряли высоко-высоко над миром, и правитель Мельина видел ясно очерченные границы доставшегося козлоногим – там вновь копошились скопившиеся полчища тварей. Пока они ещё не устремились вперёд, но этот миг не за горами, и тогда встретить бестий окажется нечем.
Есть только один выход. Безумный и страшный.
А тварь совсем близко, шипит и плюётся призрачной слюной, тянет на себя белую перчатку, не понимая, что две половинки одного артефакта спаяны сейчас намертво – их разнимет только смерть одного из противников.
От ногтей и кончиков пальцев вверх по жилам, мышцам и кости начинает распространяться холодное пламя. Белая перчатка словно впитывает в себя силу, щедро возвращая Императору некогда взятое у него. Под ними – Мельин, огромный мир, но его правитель не видит ни своей армии, ни противостоящих ей аколитов Нерга. Видит только огромное коричневое пятно, пятно гнили, расползшееся по лику земли. Не хватит никакого войска, никаких легионов, чтобы счистить эту грязь, никакой крови, чтобы её смыть.
Но даже сейчас, сцепившись с призраком, Император знает, что ему делать. Он не должен победить. Его дело – закрыть Разлом. Любым способом. И «вопроса цены» перед ним не стоит.
Нет больше башни Нерга, нет близких и битвы – остались лишь они с тенью и Разлом. Разлом да копошащиеся на огромных пространствах Империи козлоногие.
Ракот помог. Один раз. Дальше – ты сам.
А тварь шипит, притягивает всё ближе, норовя вобрать тебя в собственную зияющую пустоту, ибо кто же ещё эти – обобщённо – твари Разлома, если не пустота?
Император не ищет новообретённого наставника. Он знает – Ракот появится, когда нужно. Не раньше и не позже. А пока – человеческая воля поджигает кровь в собственных жилах, вбирает в себя холодное пламя и, не разжимая объятий, в свою очередь не даёт вырваться вражьей тени.
Близится миг для того самого «последнего удара».
Сеамни слабо ахнула и обмякла, повисая на железных руках Кер-Тинора.
Башня Нерга, неприступный бастион всебесцветных, взорвалась изнутри, каменные блоки разлетались, словно сухие листья под ветром, из развалин вырвался тёмный смерч, дохнуло сухим жаром, точно в глубине под каменными плитами запылали слои чёрного угля.
Сежес рванула шнурок гномьего амулета, тот вспыхнул, рассыпаясь пеплом, – напрасно, башня уже оседала, проваливаясь внутрь, проваливаясь в раскрывшиеся утробы подземелий;
Проконсул Клавдий на миг зажмурился. Глаза невыносимо щипало, грудь сжало, горло сдавило так, что воздух едва пробивался в лёгкие.
Повелитель ушёл истинно по-императорски. Нерга больше нет, а вот Разлом – остался ли Разлом?!
Но об этом проконсул подумает позже.
Глава пятнадцатая
Гарпия Гелерра не успела. Её полк подошёл к Эвиалу, когда вокруг закрытого мира вновь сомкнулась чёрная блистающая броня. Крылатая соратница Хедина и Ракота чувствовала, что эти доспехи совсем свежи, только что народились, но сделать всё равно ничего не могла. Надо было останавливаться и приступать к правильной осаде.
– Притащились, – буркнул Аррис. – Вернее сказать, дотащились. Сколько у нас отставших, Ульвейн?
– Хватает, – только и отозвался второй эльф. – Спасибо гномам. Волокли на закорках.
– Н-да, кому рассказать – воинство великого Хедина бредёт еле-еле, подбирая обессилевших…
– А ты никому и не рассказывай, – пробасил Арбаз, заботливо протиравший и без того начищенный до блеска ствол бомбарды. – Даже аэтеросу, как вы его называете.
Эльфы только отмахнулись.
– И что теперь? – сменил тему Ульвейн. – Эвиал наглухо заперт. Пробиваться туда…
– Придётся силой, – закончил за него гном. – Ничего, не впервой.
Эйвилль умела ждать. А ещё лучше – умела прятаться. Она видела всё и всё слышала. Два отряда хединских подмастерьев встали в непосредственной близости от запертого Эвиала, явно готовясь к штурму и пока что не видя друг друга.
Самое время ударить, разгромив их по частям.
Вампирша чуть шевельнулась – она оставалась в неподвижности уже многие часы по её собственному счёту. Шевельнулась не от «усталости» – от подобного она неудобств не чувствовала, – а просто чтобы ощутить себя «живой».
Кровь богов оставляет глубокие следы.
Глупцы – и тупоумная курица Гелерра, и эльфы, так и не осознавшие, в какой стороне истина, а уж про грязных гномов и говорить не приходится. Они ещё ждут и на что-то надеются. Хотя судьбы Новых Богов уже определены, и им ничто не поможет.
Закрытие Эвиала, возрождение окутывавшей его завесы эльфийка-вампир встретила с восторгом. Пообещавшие ей в награду кровь богов не теряли времени даром.
Вновь – забытое как будто чувство жизни. Трепет, растекающийся по жилам, где давно не осталось настоящей крови, одна магическая видимость. Теперь Эйвилль не рассталась бы с этим ни за какие блага земные; блаженство ожидания превосходило всё, когда-либо ею испытанное.