Война миров
Шрифт:
– Даже интересно, кто дал такую рекомендацию, я ведь работаю всего ничего.
– Ну, во-первых, я хорошо знаю Мигеля Баша, у которого вы арендуете машину. А во-вторых, я слежу за отзывами клиентов в других диспетчерских.
– О-о, понятно.
– Всего хорошего. Надеюсь, мы с вами еще поработаем.
– Буду рада, сеньора Перес.
Я дошла до машины, села и несколько секунд тупо глядела перед собой. Все, что мне приходило в голову, – наш резидент изобрел такой эктравагантный способ лично познакомиться. Но зачем это ему?
У
Господи, Энрике Вальдес!
Счастливый такой.
Он плюхнулся в салон и воскликнул:
– Долорес! Как я рад новой встрече! В прошлый раз вы исчезли так быстро, словно сбежали, а я хотел расспросить вас еще…
– Добрый вечер, сеньор Энрике.
– Слушайте, ну зачем вы так официально? Я не высокомерен, совсем…
– Куда вас доставить?
Он задумался:
– А куда бы вы хотели? Может, у вас есть на примете какое-нибудь простое кафе, где вы любите пить кофе? Давайте поедем туда!
– Сеньор Энрике, я не пью кофе с клиентами.
Он удивился.
– Совсем? Хорошо, давайте я буду вашим клиентом только до этого кафе.
– Сеньор Энрике, сегодня я работаю. Мне некогда пить кофе.
Ну да, так он и отстал от меня.
– Хорошо, давайте встретимся завтра.
– Завтра я тоже работаю.
– А послезавтра?
– И послезавтра тоже. Сеньор Энрике, у меня нет средств к существованию, кроме тех, какие я сама заработаю.
– Понимаю. Но ведь когда-то же вы отдыхаете?
– Конечно. В четверг.
– Отлично! Я свободен целый день именно в четверг. Какое совпадение! А чем вы предпочитаете заниматься в выходной?
– Хожу в Народный парк и катаюсь на каруселях, – не выдержала я.
Он засмеялся:
– Вы иронизируете. Но я ловлю вас на слове. Приглашаю вас погулять в парке и покататься на каруселях! Надеюсь, там найдется какой-нибудь действительно впечатляющий аттракцион…
Я повернула голову и посмотрела ему в лицо. Он улыбался.
– Зачем вам это, сеньор Энрике? Мы живем в одном городе, но на самом деле – в разных мирах. Я ничем не превосхожу вашу прислугу, а иной раз и уступаю ей. Вы аристократ, а я деревенская. Вы блестяще образованный, перспективный молодой человек, красивый, с будущим политика, а я – вчерашняя школьница, чей удел пахать и пахать. Даже если мне удастся поступить в колледж и закончить его, я все равно буду пахать. Даже когда я выйду замуж, не смогу оставить работу. Если я буду работать хорошо, мои дети, возможно, смогут не надрываться хотя бы во время учебы. Простите уж за откровенность… Что у нас с вами может быть общего?
Со стороны могло показаться, что я говорю слишком жестко для простушки Долорес Кастро, но деревенские, они именно такие, когда их задели за живое – режут правду-матку,
– Я думаю, что общего у нас очень много, – произнес Энрике мягко. – Нужно лишь поискать. Я понимаю, Долорес, вы опасаетесь показаться скучной… Уверяю вас, не покажетесь.
– Я опасаюсь, что, если мы и дальше будем торчать на этой чертовой парковке, мною заинтересуется охрана клуба.
– О, – спохватился Энрике. – Конечно. Помните, где я живу?
Я молча вырулила с парковки и влилась в городской поток. Энрике несколько минут следил за тем, как я шныряла между других машин, потом изрек:
– Вы отлично водите. Профессионально. Я помню вашу историю про машину, которой было шестнадцать лет, но… Где-то доучивались?
– Нет, только сама. Инструктор уверял, что у меня талант.
– Соглашусь с ним.
Снова повисло молчание. Энрике не выдержал:
– Долорес, ну расскажите же, как вы жили эти дни! Что у вас случилось, что видели… Может, возили мамаш с выводками детей? Или бродячего проповедника?
Рассказала бы я тебе… и посмотрела, как ты на ходу за борт выпрыгнешь.
– Сеньор Энрике, я работаю за деньги, а не потому, что люблю интересных клиентов. Клиентов я предпочитаю тихих, которым нужно то же самое, что и мне: быстро и комфортно доехать из точки А в точку Б. И я очень-очень скучный человек. Я не читала тех книг, какие читали ваши сверстницы из университета. Если честно, я за всю жизнь прочла одну книгу – ее мне дал ваш отец, генерал Вальдес. И то я прочла ее не всю. Остальные книги я только слушала. Я совсем не умею вести разговор так, как вы привыкли в ваших салонах, клубах и прочих гостиных. Я даже не знаю, о чем вы там говорите.
– О том же, о чем и вы со своими друзьями. Сплетничаем, делимся новостями. Иногда – о делах. Но ведь ваши сверстники тоже говорят о делах.
– Дела у нас с вами разные.
– Боюсь, что если я попаду на вечеринку инженеров, то буду чувствовать себя очень глупо, – сказал Энрике. – И совершенно неуместно. Долорес, это – чепуха. Вы стараетесь уверить меня, что вы неинтересный человек. Но зачем? Если я знаю, что вы – интересная.
Я вздохнула:
– Хорошо, сеньор Энрике. В четверг мы сходим в парк, и вы сами убедитесь.
– Я уверен, что ни капельки не разочаруюсь.
Черт подери, да возьми же себя в руки, приказала я себе. Мало ли что пока никаких распоряжений из штаба нет. Вдруг там просто опомниться от радости не могут? Крупная рыбка-то. Может, Энстон в отъезде, а без его одобрения начштаба боится поручить мне самоценную миссию. Нельзя позволять Энрике сорваться с крючка.
Я лукаво покосилась на него из-под ресниц:
– Да, да. Я буду рассказывать вам о содержании крупного рогатого скота и репродуктивной функции у овец, а вы мне – о Канте, Гегеле и войне с республикой США, оттяпавшей у нас Техас и еще кучу территорий.