Война Моря и Суши
Шрифт:
***
"Что я делаю? Я же влюблена в офицера Моря! А соблазнила мужчину Суши. Да ещё своего собственного агента. А он к тому же, старше. Нет, нестарый, но ведь не тот, не тот, о ком я мечтала! Что я делаю? Что я себе позволила? А он хорош: и ласковый, и осторожный... А я - падшая женщина, я всё-таки ступила на путь разврата, а ведь боялась этого больше всего! Оттличчного такого ррразврата... укусить его, что ли? Вот сюда, за мочку уха.... Ах, так? Вот, именно так падшие женщины и предают свою любовь. Теперь я не посмею даже приблизиться к сероглазому офицеру в хакама,
– Больше так не делай? Это мне?
– охнул тот.
Агилар поняла, что выболтала часть своего внутреннего монолога и тихо засмеялась.
– Хватило бы сил вернуться назад, к гостям...
– прошептала она, щекоча Борджия спустившейся тугой прядью волос.
– Мы.. будем... очень... расчетливо... тратить...
– отозвался Касс, в улёте от полного слияния с женщиной, тело которой трепетало и пело в его ладонях. "Только не умри, старина, под ней, только не умри - от радости или..." - он выдохнул в унисон с Марией и, разметавшись, лежал с бешено бьющимся сердцем.
"Хочу троих детей. Нет, пятерых. С ней. Пятерых хорошеньких малышей. Она сможет. Эта - всё сможет!"
Проводив возбуждение, он решился спросить, стараясь при этом не думать, куда
заведёт разговор:
– Далеко-далеко отсюда тебя звали Эмилия. Ты знаешь это?
– Да.
Она затаилась.
– Я не буду вспоминать об этом, раз ты не хочешь.
– Обо мне - не хочу. О тебе. Как ты узнал моё имя?
– Я следовал за тобой, - шепнул Кассий. А совесть спросила: "Ты опять за своё? Зачем соврал ей?"
"Потому что я люблю её и хочу её. И я хочу растить нашего ребёнка" - ответил совести Кассий.
"А без вранья никак?"
"Получается, никак. На моём плече лежит счастливая женщина. Я хочу сделать её ещё счастливее. Какая ей разница, как я это сделаю?"
– Ты? Следовал за мной? Что это значит?
– Я искал тебя, Мария.
"Что, опять вру? Если вру, то самую малость: сегодня я по-настоящему понял, почему оказался там, где оказался. Ради этой женщины".
Мария лежала, затаив дыхание. Она размышляла.
Он слишком резко ворвался в её жизнь и как будто не собирается выходить. Любит ли она его? Нет. Тогда как всё получилось? Она сама впустила его. А ведь уже примирилась со своим прошлым, и позволила себе быть Марией, решив: пусть уйдёт Эмилия, которая была очень несчастна. Возможно, счастье найдёт Марию Хосе?
Агилар оборвала свои размышления: "Ты можешь выбирать. Это право у тебя никто не отнимет. Это твоя жизнь, и делаешь её ты сама, а не какой-то агент Кассий Борджия, или кто-то другой. Смело смотри вперёд, сама решай, и всё будет, как хочешь ты!"
Она вскочила с дивана, принялась быстро и деловито застёгивать на теле все женские штучки, словно Кассия и не было рядом. Ему ничего не оставалось, как поспешить облачиться в джинсы и рубашку и выйти следом за ней. Мария уже мчалась в ночь, расцвеченную фонариками. Лёгкий цокот каблучков по полу перебился на входе и отозвался новым, сбивчивым, ритмом на плитках мощёной корявым камнем дорожки.
Кассий на ходу кое-как завязывал шейный платок.
У него не получалось.
Он смял тугой шёлковый треугольник с лейбом, за который заплатил, как за костюм, и сунул его в карман.
В душной ночи на излёте аргентинского лета в кустах звенели насекомые. Из-за непроглядно-чёрного полога ветвей донёсся женский шёпот и приглушенный кашляющий смех из прокуренного горла. На самодельной эстраде снова загрохотала музыка.
"Будет трудно Касс, - подумал он, провожая глазами силуэт в светлом платье.
– Но ничего. Этакая штучка - для настоящих мужиков!"
Он вышел на лужайку, стараясь не смотреть ту в сторону, где мелькало в свете фонариков светло-лиловое платье Марии. Нашёл Лукрецию, - та буйной накладной гривой выделялась среди притомившейся, но ещё оживлённой толпы гостей, как матёрый лев посреди прайда. Кассий на правах агента пообщался с младшей Агилар: расспросил малышку, о чём она мечтает? Оказалось, крошке для счастья нужен какой-то белый мамонт со своей семьёй: мамой мамонтихой и детками мамонтятами, и чтобы обязательно цеплялись хвостиками и шли друг за другом. Других, не белых мамонтов без магнитных хвостиков, Еве не надо.
– Правильно!
– кивнул расчувствовавшийся Кассий, которому очень хотелось обнять своё дитя, - даёшь крепкую семью! Все должны цепляться друг за друга хвостиками и прочим...
И прикусил язык, потому что чуть было не сказал: "Горжусь тобою, дочка! Вся в меня!"
Предстояло выяснить, что за зверь - мамонт? Борджия не мог припомнить, как выглядит это существо, и наличие хвоста ничего не проясняло. И где покупают белых с магнитными хвостами? Борджия попытался представить, каким образом несколько зверей цепляются хвостами так, чтобы потом двигаться вместе? Хвосты очень длинные? Или они их закусывают зубами?
"Бррр!.. Впрочем, всё может быть... Семейные отношения - дело замысловатое: или ты вопьёшься зубами, или вопьются в тебя".
Только он сел в автомобиль, включил зажигание, и кондиционер подал первую струю охлаждённого воздуха, как в телефоне всплыло сообщение: "Срочно. Благодарные поклонники в Кордобе ждут восходящую звезду Марию Агилар. Долговременный контракт. Поторопитесь организовать выезд певицы с семьёй утром одиннадцатого марта. А. Валевский".
Как это понимать?!
Борджия несколько раз перечитал сообщение.
Это совет? Просьба? Нет, практически, приказ. Какие основания у обер-лейтенанта Армии Моря приказывать ему? Никаких. Но он делает это, сопроводив точными указаниями. И ещё: "...выезд певицы с семьёй".
По большому счёту, когда и кому было важно, есть ли у певицы семья? Её проблемы. Если гастроли - это её гастроли, это бизнес, какая, к чёрту, семья? И одиннадцатое марта - уже завтра. Вечером ожидается всплытие о-тэ в Пипиносе, он неплохо поднялся на продаже билетов и в доле с прокатчиком воздушных шаров; надо быть на берегу. Кстати, он хотел сделать сюрприз для Марии, и заранее предвкушал, как появится в кампании такой женщины...