Война на истощение
Шрифт:
— А источник информации? Как он вообще прореагировал?
— Нормально, даже обрадовался. Сказал, что покажем, наконец, евреям «кузькину мать», кстати, по-русски, вспомнив при этом Хрущева… Насчет источников — без проблем: русские хабиры и переводчики, с которыми «Садык» контачит…
— Хорошо. Надеюсь, деза попадет по прямому назначению, — сказал Иванов, закуривая. — Не очень-то это и деза… Постарайтесь, Валерий Геннадьевич, максимально аккуратно работать с «Садыком», не подставьте человека местной контрразведке! — Он посмотрел в окно и задумался. — Подполковник, как я понимаю, человек авантюрного склада… Все может быть…
— Понимаю, Сергей Викторович, — сказал Озеров, сняв очки, без которых он казался удивительно
— А что такое? — спросил Иванов.
— «Садыка» с его батальоном, похоже, опять готовят штурмовать линию «Бар-Лева»…
— Не смешите, Валерий Геннадьевич! Линию «Бар-Лева» пехотным батальоном?…
— Шутка, конечно…Он и сам толком не знает… Видимо, наш «Садык» вновь сыграет роль «камикадзе» в попытке нащупать слабое место в обороне противника…
— Хреново, если это действительно так, — сказал Иванов. — Гиблое дело… Лишимся даже этого выхода на генштаб… Продумайте запасные варианты!
— Какие запасные, Сергей Викторович? — удивленно спросил Озеров. — Будто вы не знаете, что их попросту нет! Точнее есть, но — у «соседей»!
— Так работайте с «соседями», черт возьми! — возмутился резидент. — На личных контактах, в конце концов! Мне что — вас учить? Дело-то общее!
— А табачок врозь! — в сердцах произнес Озеров. — Пересекаемся с «кирпичевскими» иногда, но…
— Что но? Трудно, что ли напоить и накормить?
— Вы, наверное, смеетесь, Сергей Викторович? — едва не задохнулся от возмущения Озеров. — Да у них такие возможности…
— Работайте, майор! Личные контакты… Если нет других вариантов… Они — такие же люди, с такими же человеческими слабостями… Работайте по двум направлениям, где заметите слабинку — все внимание туда! Главное — результат! И постарайтесь вытащить в Каир этого лейтенанта-переводчика…
— Полещука?
— Да. Думаю, он все-таки будет нам полезен… И, будьте любезны, подготовьте мне бумагу о беседе с «Садыком». Хочу проанализировать. Потом свяжусь с Центром, и обсудим с вами перспективы и дальнейшее направление оперативной игры.
…Майор Озеров прекрасно понимал сложность ситуации. А когда она вообще была легкой для любого оперработника ГРУ? Тем более, здесь, в воюющем Египте! Личные контакты с «соседями», о которых, видимо, от отчаяния, говорил «резак», возможны, конечно, но лишь на уровне попить пивка, да и то — с оглядкой. В конторе Кирпичева не те ребята работают, с которыми можно обмениваться информацией, а уж просить что-то — и подавно! Тут же отработают в своих интересах, и будут правы!.. Сафват же всячески уклоняется от того, чтобы вывести на прямой контакт с генералом Хамди, говорит, никогда не пойдет генерал на это… И, черт побери, правильно делает, что уклоняется! Один намек на возможный контакт с русской военной разведкой — и… Более того, не факт, что наша деза дошла до Мирвана и дальше по цепочке… По крайней мере, до сих пор никаких изменений в раскладе сил не замечается. А какие вообще могут последовать меры со стороны противника, получившего неподтвержденную информацию о наращивании советского военного присутствия? Дополнительные поставки американского оружия Израилю? Крики в ООН? Или, не дай Бог, прямое вмешательство США? Но мы-то практически уже участвуем в войне, хоть и негласно! Тоже мне секрет Полишинеля! «Голос Израиля» каждый день сообщает о советской группировке войск ПВО, районах дислокации, номерах частей и подразделений, типах боевой техники — совершенно секретную информацию! Хорошо работает израильская разведка! Американцы, конечно, помогают данными со спутников-шпионов, но и агентура Моссада и АМАНа зря хлеб свой не ест. Поневоле задумаешься, где кроты окопались, кроме египетского генштаба…
Озеров достал из сейфа план оперативного использования агента «Садык», испещренного пометками Иванова, и надолго погрузился в раздумья. Без прямого контакта с генералом Хамди добрую половину пунктов этого плана можно выбросить «коту под хвост». А контакт, черт побери, оказывается теперь почти в области фантастики! Что же придумать?
Он походил по кабинету, подошел к окну. Во дворе возился старенький египтянин, выполнявший в торгпредстве обязанности садовника и дворника по совместительству. Озеров посмотрел, как тот собирает сбитые градом листья, недовольно качает головой, глядя на недавно ухоженный его руками дворик… Понаблюдав за ним пару минут, он, как бы вспомнив что-то, резко повернулся и направился к шкафу. На свет появились початая бутылка армянского коньяка и фужер. В маленьком холодильнике нашлись порезанный на дольки, немного подсохший, лимон и бутылочка «Спрайта». Озеров запер дверь, плеснул в фужер коньяку, выпил и зажевал долькой лимона. Его взгляд вновь остановился на плане использования агента. «Садык» — Сафват, Сафват — садык… Итак, что мы имеем, кроме этого друга? Ни-че-го! Вот если вытащить Полещука, подумал он, и сделать его переводчиком одного из наших генералов, вхожих в генштаб, то… Нет, это — не вариант, да и время не терпит…
Старший опер резидентуры ГРУ прекрасно понимал, что неудача в поисках достойного источника в руководстве минобороны, ГШ или иной структуры, где крутится информация, интересующая Центр, ставит на карту его карьеру, его будущее благополучие…Ведь скоро получать подполковника, а там — и Союз не за горами… И чертовски не хочется менять Москву на какое-нибудь захолустье!
Озерову, никогда не склонному к употреблению алкоголя (всегда пил только символически по праздникам и по необходимости в ходе встреч с агентурой) вдруг захотелось напиться. Вдрызг, до полной отключки! Он посмотрел на бутылку, налил полфужера, отхлебнул, поморщился и понял, что ничего не получится. По крайней мере, в этом его кабинете торгпредства. Тогда — где?
Раздался стук в дверь. «Минуточку!» — крикнул Озеров, быстро убрал фужер и коньяк в холодильник, и отпер дверь.
— Валерий Геннадьевич, вы машину свою будет брать? — спросила Марина, секретарша торгпреда, с любопытством заглянув в кабинет. — Все уже разъехались и гараж закрывают…
— Скажи, пусть закрывают! — ответил Озеров. — Я сегодня своим ходом. Хочу, Мариночка, прогуляться…
Ладно, — сказала Марина. — Я передам.
Она улыбнулась и поцокала каблучками по коридору.
Озеров проводил взглядом стройную фигуру молодой женщины, закрыл дверь, залпом допил коньяк в фужере, глотнул «Спрайта», бросил в рот дольку лимона и стал собираться. В отличие от большинства чистых сотрудников торгпредства, живших в этом здании на улице Азиза Аббаса, ему было рекомендовано арендовать квартиру в другом месте, подальше от лишних глаз и ушей. Торгпредские коллеги вначале удивлялись этому, а затем то ли стали догадываться о его двойной деятельности, то ли просто привыкли. Тем более, что за пределами Замалека жил не один Озеров… Идти домой не хотелось, и он стал перебирать в уме «злачные» места, в которых бывают «соседи» из конторы Кирпичева…
Но в тот вечер удача Озерову не улыбнулась. Посетив пару питейных заведений, о которых рассказывали его коллеги, он никого там не встретил. Надраться тоже не получилось, и Озеров с головной болью приехал на такси домой. Жена, давно привыкшая не задавать супругу лишних вопросов, только удивленно смотрела, как он молча выпил две таблетки «Алки-Зельтцер», разведя их в стакане воды.
…Борщ был действительно вкусным. Красный и наваристый он напомнил Полещуку редкие в последние годы поездки домой и яства, которыми его потчевала мама, мастерица приготовить чего-нибудь вкусненькое. Борщ, правда, она варила украинский с собственноручно испеченными пампушками.