Война на море. 1939-1945

Руге Фридрих

3 крейсеров (два из них были вооружены девятью 18-см орудиями каждый);

47 эсминцев и миноносцев;

96 подводных лодок и многочисленных малых судов.

Никто из офицеров флота, сражавшихся в 1914–1917 гг. против русских, не питал особого уважения к этому флоту. Правда, русские хорошо стреляли, а очутившись в тяжелом положении, экипажи мужественно сражались до конца. Однако как в. русско-японской войне, так и в 1914–1917 гг. им не хватало способности быстро оценивать и использовать столь быстро меняющуюся на море оперативную и тактическую обстановку. Советская система воспитания не была приспособлена к тому, чтобы устранить именно этот недостаток. Если в первую мировую войну небольшие отряды устаревших, плохо вооруженных судов действовали, можно сказать, перед самым носом русского флота, то теперь много раз испытанные в бою немецкие соединения не имели оснований особенно бояться советского военно-морского флота [55] . Морская и воздушная война на Средиземном море и безрезультатные действия итальянских подводных лодок, начиная с июня 1940 г., достаточно ясно показали, как мало значат голые цифры и как много знания и вера в свои

силы.

55

В стремлении опорочить Военно-Морской Флот СССР Руге искажает и историю 1-й мировой войны. Следуя по стопам немецких военно-морских историков этой войны, он повторяет придуманную ими легенду о победоносных действиях небольших немецких соединений против русского Балтийского флота. Напомним, что в первую мировую войну в Балтийском море через Кильский канал неоднократно вводились соединения Флота открытого моря, неизмеримо превышавшие силы русского Балтийского флота. Несмотря на свое подавляющее превосходство, немецкие морские силы на Балтийском море несли большие потери, но успехов добиться не могли. Собственно говоря, только одна из немецких операций на Балтийском море, операция по овладению Рижским заливом, проведенная в октябре 1917 года при огромном превосходстве сил на немецкой стороне, закончилась достижением поставленных целей.

Подробно о фальсификации немецкими авторами истории войны на Балтике см. редакционное предисловие и подстрочные примечания к русскому переводу книги Рудольфа Фирле «Война на Балтийском море» (Военное издательство, 1957 г.), а также в главе III книги В. А. Алафузова «Доктрины германского флота» (Военное издательство, 1956 г.). — Ред.

Центр тяжести — в борьбе против Англии? В принципе это было, конечно, справедливо; однако коль скоро военно-морской флот оказался целиком поставленным на службу Норвежской экспедиции, было бы только последовательно, если бы теперь он предоставил возможно более крупные силы и сделал все от него зависящее, чтобы привести к победному концу предприятие, провал которого поставил бы под вопрос все успехи, достигнутые до этого момента. Правда, при появлении директивы «Барбаросса» действия надводных кораблей находились еще в разгаре. Однако и при посредстве легких сил и десантных судов можно было, при условии достаточной поддержки с воздуха, предпринять смелые действия. Финны были нашими союзниками, и, значит, все южное побережье Финляндии могло стать исходным плацдармом. В качестве объектов внезапных набегов напрашивались острова Балтийского моря, Ревель (Таллин) и, разумеется, сам русский флот. После гибели «Бисмарка» можно было пустить в действие и надводные корабли, причем это не оказало бы большого влияния на войну против Англии [56] .

56

Автор имеет в виду обнаружившуюся несостоятельность применения надводных кораблей для действий на коммуникациях Англии. — Ред.

Предоставив надводному флоту и вспомогательным крейсерам все средства, в каких они нуждались, можно было выделить достаточно сил, чтобы с самого начала действовать агрессивно в Рижском и Финском заливах.

Несмотря на все, что произошло между 18 декабря 1940 г. (дата рассылки директивы № 21) и 22 июня 1941 г. — днем фактического нападения на Советский Союз, «план Барбаросса» остался неизменным. Совершенно так же, как и в 1914 г., армия поставила себе оперативную цель, достигнуть которой можно было лишь ценой крайнего напряжения всех сил для наступления. Однако армия не подумала о том, чтобы облегчить выполнение своей трудной задачи путем использования моря и военно-морского флота. Со своей стороны флот при составлении планов оставался на оборонительной позиции, ибо иначе оценивал обстановку; верховное командование не нашло в этом противоречии ничего дурного и сохранило его.

Наступление

Балтийское море.

В Балтийском море действовали следующие германские силы:

— 28 торпедных катеров (частично учебных);

— 5 подводных лодок (учебных);

— 10 минных заградителей;

— 3 флотилии современных тральщиков;

— 5 флотилий паровых рыболовных траулеров (тральщиков-искателей и сторожевиков);

— 2 флотилии тральщиков (100-т мотоботы);

— 3 прерывателя магнитных минных заграждений;

— 2 тральщика с мотоботами на борту.

Кроме того, со стороны финнов:

— 2 броненосца береговой обороны;

— 6 торпедных катеров;

— 5 подводных лодок и несколько тральщиков и сторожевиков.

В начале войны немцы поставили мощные минные заграждения в западной части Финского залива, от Восточной Пруссии до Эланда (напрямик через Балтийское море), и даже для защиты такого незначительного порта, как Кольберг, расположенного к тому же в глубоком тылу. Русские были захвачены совершенно врасплох и вели себя чрезвычайно осторожно. Несколько их эсминцев и миноносцев стали все же жертвами торпедных катеров и мин. Ни один надводный корабль не предпринял ни малейшей попытки выйти на просторы Балтийского моря. Несколько подводных лодок показались там, но ничего не достигли, хотя после того как 12 июля 1941 г. немцы восстановили свое судоходство в полном объеме, недостатка в объектах не было.

Либава (Лиепая) перешла в руки немцев 29 июня 1941 г., причем отличился штурмовой отряд моряков, Рига — 3 июля. Однако в начале июля продвижение на территории прибалтийских государств остановилось у Пернау (Пярну). Возникли первые трудности со снабжением. По требованию армейских инстанций, в Ригу была налажена доставка грузов по морю, причем порядочное количество малых судов курсировало на виду у Советов, находившихся на Эзеле (о. Сарема). Русские военно-морские и военно-воздушные силы предпринимали лишь незначительные атаки, причем легко вооруженные и тихоходные корабли охранения всякий раз отбивали эти атаки либо вводили противника в заблуждение. Даже и русское минное оружие стояло на более низком уровне, чем в годы первой мировой войны, но со временем стало более эффективным, так как у Советов хватило времени для минирования мелководных районов. Со своей стороны, немцы и финны поставили сильные, эффективные заграждения у Юминды — к востоку от Ревеля (Таллина). Когда в конце августа Советам пришлось очистить Ревель, они потеряли при эвакуации не менее 12 военных кораблей и 35 торговых судов.

Ревель пал 29 августа 1941 г.; в середине сентября началось завоевание с суши островов Балтики — Моона, Эзеля и Даго [57] . С помощью понтонов, инженерных войск и десантных судов военно-морского флота армейские части переправились через Моонзунд [58] , как через реку, при поддержке многочисленных кораблей охранения, предоставленных флотом. В то же время к Эзелю и Даго подошли небольшие отряды кораблей: два легких крейсера с охранением — с запада, тральщики — с юга, финны — с севера; они предприняли ложную попытку десанта. Советы приняли эту демонстрацию абсолютно всерьез и подтянули свою полевую артиллерию к будто бы угрожаемым пунктам. Они утверждали, что потопили 27 кораблей перечисленных ими типов, а потом еще дважды сообщали о потоплении «большого числа» кораблей. На самом деле немцы понесли одну-единственную потерю — паровой рыболовный траулер, превращенный в тральщик и погибший от снарядов и мин; кроме того, ночью, при возвращении в базу, погиб финский броненосец береговой обороны «Ильмаринен», который подорвался на минах. К середине октября острова перешли в руки немцев.

57

Муху, Сарема, Хиума. — Ред.

58

Пролив Муху-Вяйн. — Ред.

Несмотря на пассивность русского флота, Гитлера преследовала навязчивая идея (выраженная уже в директиве № 21); она состояла в том, что крупные советские корабли попытаются пробиться в шведские порты. Он приказал не допустить этого любыми средствами. В соответствии с данным приказом, 20 сентября, когда армия Рейнгардта достигла уже предместий Ленинграда, РВМ распорядилось сформировать «Балтийский флот» и направить его в Аландское море. Он состоял из «Тирпица», «Шеера», двух легких крейсеров, трех эсминцев, одной флотилии торпедных катеров и минных заградителей. Два легких крейсера с торпедными катерами, находившиеся в Либаве, были готовы к выходу в море. Несколько дней спустя советские линкоры, равно как и крейсера, были обнаружены в поврежденном состоянии в Ленинграде — Кронштадте; после этого «Балтийский флот» был расформирован. Усилия русских сосредоточились на том, чтобы закончить до ледостава в начале декабря эвакуацию их крупной базы Ханко в юго-западном углу Финляндии. Им удалось этого достигнуть, понеся тяжелые потери от мин; подорвавшийся на минах 10000-т транспорт «Иосиф Сталин» попал в руки немцев, имея на борту несколько тысяч трупов и живых людей.

Кампания на Балтийском море закончилась без взятия Кронштадта и полной ликвидации советского флота. В последующие годы это привело к большому напряжению немецких сил. На море русские держались так же, как в прежних войнах: не очень агрессивно, тактически неумело, в обороне — упорно, с артиллерийской точки зрения — хорошо. Из 25 малых военных кораблей, которые потеряла Германия в Балтийском море, только один сторожевик был потоплен русским торпедным катером и один тральщик — авиабомбой. 3 тральщика были уничтожены в Хельсинки диверсией, остальные же 20 наскочили на мины, в том числе 3 тральщика — на немецкие и 3 заградителя — на шведские. Эти цифры показывают, что при условии немедленного энергичного наступления с моря и с воздуха русский Балтийский флот можно было очень быстро ликвидировать, понеся лишь незначительные потери.

Арктика

На других театрах войны в России германское оружие также не одержало решающих побед. В Арктике целью наступления была крупная военная база и порт в Мурманске и Полярном. Местность являлась настолько непроходимой, что горным войскам удалось преодолеть всего половину расстояния до этих пунктов, составлявшего 80 км. Это предприятие было задумано как чисто сухопутная операция, но влияние моря очень скоро дало себя почувствовать. Уже через несколько недель генерал-полковник Дитль высказал опасение за свой примыкавший к морю левый фланг. Слабые германские военно-морские силы в составе пяти эсминцев и нескольких соединений тральщиков и сторожевых кораблей не могли оборонять этот фланг. У них и без того хватало дела по линии охраны собственных морских коммуникаций. Русские располагали примерно 14 эсминцами и миноносцами и более чем 20 подводными лодками, а кроме того, некоторым количеством торпедных катеров, тральщиков и сторожевых кораблей. Их надводные корабли держались очень пассивно: один эсминец и несколько сторожевиков были внезапно атакованы в районе восточное Мурманска германскими эсминцами, которыми командовал капитан 1 ранга Шульце-Гинрихс. Подводные лодки вели себя агрессивнее и действовали искуснее, чем в Балтийском море. С середины июля до конца октября они по крайней мере 40 раз атаковали немецкие суда и потопили 7 пароходов и одного охотника за подводными лодками (паровой рыболовный траулер). Ныне известно, что часть этих успехов надо отнести на счет английских подводных лодок, действовавших из Мурманска. Во всяком случае, охранение немецких конвоев пришлось усилить, поскольку стало поддерживаться оживленное сообщение с Петсамо — финляндским портом в тылу Лапландского фронта. В 1942 г. тоннаж судов, прошедших в составе конвоев от Нордкапа в Петсамо и обратно, достиг почти 6 млн. брт; ведение войны в этой пустынной местности полностью зависело от возможности продолжать морские перевозки.