Война на море. Внимание рейдеры!
Шрифт:
«Клан Бьюкенен» отплыл из Ливерпуля в конце марта 1941 года. На борту находилось 6000 тонн военных грузов и снаряжения, предназначавшихся для английских войск в Индии. В тот момент уже шли активные приготовления к отражению возможной японской агрессии. Расстояние в 7000 миль через Атлантику и вдоль мыса Доброй Надежды транспорт преодолел в одиночку. Ему посчастливилось избежать встреч с немецкими подводными лодками, «Кондорами» и надводными рейдерами. И это в то время, когда немцы топили в среднем 20 союзных транспортов в неделю. Идя на полной скорости, «Клан Бьюкенен» благополучно достиг Дурбана 18 апреля. Приняв на борт запас топлива, пресной воды и продовольствия, а также значительное количество армейской почты, транспорт вновь вышел в море 19 апреля.
В этот период войны немецкие подводные лодки еще не патрулировали в Индийском океане, а потому «Клан Бьюкенен» направлялся в Индию кратчайшим маршрутом через Мозамбикский
Еще через два дня, утром 25 апреля, когда «Эмпайр Лайт» шел ко дну, «Клан Бьюкенен» находился рядом с Сейшельскими островами. На борту «Клана Бьюкенена» находилось три радиста, которые, сменяя друг друга, круглосуточно прослушивали эфир. Однако благодаря смертоносной точности комендоров «Пингвина» судьба «Эмпайр Лайт» осталась неизвестной остальному миру. Идя северо-восточным курсом, Дэвенпорт-Джонс намеревался пройти между Лаккадивскими и Мальдивскими островами через пролив Восьмого градуса. После того, как корабль прошел путь длиной 9000 миль и теперь входил в зону оперативных действий английской флотилии восточного побережья Индии, базировавшейся в портах Цейлона, его капитану можно было простить некоторую степень благодушия. Он не забросил целиком выполнение своих служебных обязанностей, однако, по всей видимости, почувствовал, что теперь можно несколько ослабить бдительность.
После того как «Клан Бьюкенен» был обнаружен, Крюдер прибег к своей испытанной тактике. Он лег на параллельный с транспортом курс, держась от него на некотором расстоянии. В полночь он повел рейдер сходящимся курсом, рассчитывая при первых проблесках солнца начать атаку. Два судна, в довоенные годы плававшие в этих водах в качестве торговых кораблей, медленно и неумолимо сближались. Их встреча могла привести лишь к одному результату.
Рассвет 28 апреля наступил со стремительностью, присущей низким широтам. Полный мрак уступил место утреннему свету в течение нескольких минут. Погода стояла прекрасная, дул легкий ветер, предвещая наступление еще одного знойного дня. «Клан Бьюкенен» в этот момент находился в 600 милях к юго-западу от острова Миникои, самой северной точки пролива Восьмого градуса. Транспорт двигался таким курсом, чтобы пройти в 10 милях южнее этого острова со скоростью 15 узлов.
Старший помощник Стэнли Дэвидсон, несший вахту на мостике, как раз закончил утренние наблюдения за звездами и готовился нанести на карту текущую позицию корабля. В этот момент сразу несколько снарядов пронеслись над транспортом и взорвались рядом с судном. Дэвидсон замер на месте и увидел вспышки выстрелов по правому борту — как ему показалось, на расстоянии 3–4 миль. Вбегая в рулевую рубку, чтобы включить сигнал боевой тревоги, старший помощник услышал, как еще несколько снарядов просвистели в воздухе и взорвались в воде перед самым носом корабля.
Впрочем, не было особой необходимости включать сигнал боевой тревоги, поскольку мало кто из экипажа «Клана Бьюкенена» в тот момент не находился уже на логах. Капитан Дэвенпорт-Джонс прибежал на мостик через несколько секунд после первого залпа рейдера. Внешне он сохранял спокойствие, хотя в глубине души досадовал, что противнику удалось перехватить корабль в тотмомент, когда он уже приближался к концу своего долгого пути. Капитан распорядился подготовить к уничтожению всю секретную документацию и кодовые книги и приготовить шлюпки к спуску на воду. Какое-то время он испытывал искушение все же попытаться оказать сопротивление с помощью своего орудия, но время уже было упущено. В этот самый момент орудие оказалось сметенным с палубы точным залпом с «Пингвина». Пролетев в воздухе, оно с грохотом врезалось в обшивку в районе машинного отделения. Дэвенпорт-Джонс поблагодарил судьбу за то, что еще не успел послать к орудию артиллеристов.
Снаряды продолжали градом сыпаться на палубу транспорта, наполняя воздух бесчисленными осколками шрапнели. И посреди всего этого хаоса второй офицер-радист Уолтер Кларк упорно отстукивал на своем радиопередатчике сигнал SOS. Когда с рейдера просигналили: «Прекратите использовать свой радиопередатчик, в противном случае будем продолжать обстрел» — Дэвенпорт-Джонс понял, что пришло время принимать не самое легкое решение. Офицеры транспорта сохраняли присутствие духа, но матросы-индийцы уже запаниковали и начали покидать машинное отделение. В этот момент один из снарядов угодил в мостик. Понимая, что дальнейшее сопротивление приведет лишь к ненужным жертвам, капитан приказал Кларку прекратить передачу призыва о помощи и полностью отключить передатчик. Затем он поставил ручку машинного телеграфа в положение «стоп». Старший помощник Дэвидсон так описывал то, что происходило далее:
«Обстрел с рейдера, продолжавшийся 10 минут, прекратился примерно в 5 часов 25 минут. После этого немцы отправили к нашему кораблю моторный катер с группой захвата, состоявшей из возглавлявшего ее офицера Варинга (Варнинга) и шести до зубов вооруженных матросов. Они поднялись на борт нашего корабля и сразу же взяли под контроль мостик. Немцы потребовали предоставить им секретную документацию, которую мы успели уничтожить. К тому времени капитан уже отдал приказ спустить шлюпки на воду. Первая шлюпка получила слишком много повреждений, и ее использование не представлялось возможным. Однако остальные три шлюпки уцелели и были спущены на воду. Весь экипаж уже разместился в них. К тому времени на корме корабля начал разгораться пожар. Я вызвал на мостик второго механика, но он уже находился в одной из шлюпок. С помощью третьего механика, оставшегося на мостике, и немецких матросов нам удалось приостановить дальнейшее распространение пламени.
Вернувшись на мостик, я увидел, что немцы допрашивают капитана. Когда присутствовавшему тут же второму офицеру-радисту задали вопрос, кто отдал ему распоряжение вывести из строя передатчик, капитан заявил: „Такой приказ отдал я“.
Нам приказали взять с собой как можно больше одежды и плыть на шлюпках в сторону рейдера. Капитана доставили на немецкий рейдер отдельно от остальных на моторном катере. Тем временем подошел еще один катер с немецкого корабля. Прибывшие на нем собрали все имевшиеся на транспорте запасы продовольствия, спиртных напитков и табачных изделий, а также забрали с собой все имевшиеся на борту беспроводные средства связи и бумаги, найденные в каюте капитана и моей.
По прибытии на борт рейдера все 25 британцев были помещены в предназначенное для них помещение в трюме номер 2, по левому борту корабля. Затем немцы переписали наши имена и звания. Они отобрали у нас все деньги и вообще все, что находилось в наших карманах, включая ножи, бумаги, сигареты и спиртное. После этого нам предложили располагаться в этом помещении, как нам будет удобно. В каюте имелось 24 койки и еще одна подвесная. Перед койками находился стол, за которым одновременно могли сесть 12 человек. Длина каюты составляла примерно 10 метров, ширина — 5, а высота ее была около 3 метров. Справа от входной двери находились туалет, 2 умывальника и 2 душевые кабины. В каюте имелось устройство для регенерации воздуха, однако не было ни одного иллюминатора и никаких дополнительных переборок, отделявших ее от борта корабля. Не было и какого-либо помещения для послеобеденных прогулок.
Наши матросы-индийцы (96 человек) были размещены в помещении в трюме номер 3.
Примерно в 7 часов, сразу после того как переписали наши имена, я отчетливо услышал звуки двух взрывов. Капитан заметил, что это, должно быть, взорвали наш корабль».
«Клан Бьюкенен» пустили ко дну с помощью взрывчатки в 7 часов, после чего «Пингвин» вновь двинулся вперед. Крюдер по-прежнему был преисполнен решимости найти столь необходимый для проведения дальнейших операций танкер, а потому приготовился в случае необходимости углубиться в просторы Аравийского моря. Это само по себе представляло немалый риск. Хотя на сигнал SOS, отправленный с «Клана Бьюкенена», и не поступило ответа от какой-либо береговой или корабельной радиостанции, все равно оставалась немалая вероятность того, что этот сигнал мог быть кем-то принят. В этом районе находилось множество английских военно-морских баз — в Адене, Карачи, Бомбее, Коломбо и Момбасе, — а охота за «Пингвином» уже могла идти полным ходом. И все же Крюдер не утратил веры в свою способность переиграть противника. Он отправил радиограмму в Берлин, в которой потребовал, чтобы «Альстертор» ждал его к югу от Диего-Гарсиа 8 мая — капитан рейдера планировал там переправить пленных на борт вспомогательного корабля. Также Крюдер отдал «Адъютанту» приказ идти к месту предполагаемого контакта.
Вероятно, он пересмотрел бы свои планы, если бы знал, что радиограмма с «Клана Бьюкенена» действительно была принята двумя наземными станциями радиослежения — в Адене и Коломбо. Хотя сигнал был очень слабым и искаженным, его смысл не вызывал никаких сомнений. Боевые корабли, находившиеся в портах восточного побережья Индии, уже находились в состоянии боевой готовности, и, когда сведения об атаке на «Клан Бьюкенен» получило командование флотилии восточного побережья Индии, вице-адмирал Р. Лефам приказал новозеландскому крейсеру «Линдер» выйти в море. В то же время отряд, состоявший из тяжелого крейсера «Корнуолл», легкого крейсера «Хоукинс» и авианосца «Игл», вышел из Момбасы и устремился на север. В течение очень короткого промежутка времени Индийский океан стал крайне опасным местом для «Пингвина».