Война Небесных Властелинов
Шрифт:
С лица Мило сразу сползла маска добродушия. Он отвернулся к Робину.
– Послушай, сначала я подумал, что твоя машина – обыкновенная дешевка, но теперь, познакомившись с ней поближе, вижу, что ошибся. Это не просто продукт Старой Науки, это порождение Науки Новейшей! Неужели элои не утратили навыков инженерной работы?
Робин отрицательно покачал головой.
– Нет, это работа не элоев, а их программ.
И он объяснил, как уже объяснял герцогу, что элои, перед тем как стать элоями, разработали самообучающиеся программы и вручили им свою
Мило покачал головой.
– Они, значит, кайфуют, а программы за них работают. Нехорошо. Как ты думаешь, можно будет с ними договориться?
– С программами? Сомнительно…
– Ничего, – махнул рукой Мило, – я уверен, что найду способ.
– Я не понимаю, Робин, как ты уцелел? – спросила Джен. – Почему тебя не уничтожили, когда обнаружили отклонения в развитии?
– Не разрешила Этическая Программа.
– Этическая Программа?
– Да, элои разработали Этическую Программу перед тем, как превратиться в элоев.
– Зачем?
– Этическая Программа следит за элоями и не допускает антиобщественных поступков. Ведь у них нет никаких барьеров против абсолютного индивидуализма. Кроме того, Этическая Программа следит за разного рода вещами типа того, чтобы, например, все человеческие зародыши, с которыми производятся эксперименты, не доживали до пятинедельного возраста, определенного Организацией Объединенных Наций…
– ООН?! – вскричал Мило. – Ну и ну! Почти полтысячелетия прошло, как ООН распалась, а ее правила все еще действуют!
– Элои были честными, добросовестными учеными… до того, как стали элоями. И вели себя как им подобает до самого конца.
– Если они такие хорошие, то почему не помогли людям? – спросила Джен.
– Сам я точно не знаю, но обучающие программы рассказывали мне, что ученые решили, что все погибло (и в этом они не сильно ошибались: вспомните время сразу после Генных войн) и что их существование как ученых и представителей человечества лишено всякого смысла, и поэтому им остается только позаботиться о себе. Но перед уходом в иной мир они заложили в программы свои благородные принципы, и в результате меня не уничтожили в зародыше, потому что, когда обнаружилась моя нестандартность, мне уже было больше пяти недель от роду. Этическая Программа запретила модифицировать меня, пока я не достигну зрелости и пока не смогу сам выбрать свою судьбу. Я, конечно, отказался от высокой чести вступить в общество элоев.
– То есть, ты остался жить по чистой случайности? Это значит, что комплекс сложнейших программ дал сбой? Маловероятно! Что-то здесь не так…
Робин пожал плечами.
– Это все, что я знаю. Больше ничего не могу добавить.
Мило яростно почесал затылок.
– Ну что ж, какова бы ни была причина сбоя, у нас у обоих есть повод порадоваться ошибке программ, которая привела к твоему появлению на свет.
Мило повернулся к Джен.
– А как ты? Тоже небось рада, а?
И он посмотрел на женщину таким масляным взглядом, будто грязью измазал.
– Им нужен ты.
– Я? Зачем? – притворно удивился герцог. – Вы разве не сказали им, что я низложен?
– Мы сказали, – печально произнес принц Дарси, – но они отказались разговаривать с женщиной. Мусульмане, что с них возьмешь…
– Ну а ты? Или ты уже не мужчина?
Принц Дарси вспыхнул, но сдержался.
– Меня они тоже всерьез не воспринимают. По их мнению, я – мальчишка и… калека.
– То есть я для вас с матерью должен таскать каштаны из огня? С какой стати? – усмехнулся герцог и скрестил руки на груди.
Принц прокашлялся и тихо произнес:
– Они требуют твоего восстановления на троне.
Герцог откинул голову назад и торжествующе рассмеялся.
– Теперь понимаю, почему ты пришел один. Твоя мамаша, наверное, от ярости заболела. Ну хорошо, я принимаю твои извинения. Накажу вас потом. – Герцог встал с кровати. – Сейчас я немедленно лечу на «Меч Ислама» и посмотрю, что можно исправить.
Очень медленно, будто это стоило ему напряжения всех душевных сил (так оно и было на самом деле), принц склонил голову:
– Да, сир.
Через час герцог сидел перед Эль Рашадом. От его торжества не осталось и следа. За трон ему предстояло заплатить слишком большую цену.
– Ты – болван, – сразу заявил Эль Рашад. – Не послушал меня и в результате потерял все. Я же тебе говорил: отдай его мне! Мои палачи сумели бы вытянуть из него все! А ты? Ты даже был настолько глуп, что бросил нас…
– Я не хотел бросать вас, – возразил герцог. – Это шторм виноват.
– Замолчи! – закричал Эль Рашад. – Я сам все знаю! Из-за тебя мальчишка перебежал на сторону Небесной Леди! Теперь наша задача стала вдвое сложнее!
– Он меня обманул, – поник головой герцог. – Но он казался таким… Он и моя дочь… Я был так уверен в нем…
– Ты должен искупить свою вину! – потребовал Эль Рашад.
– Сделаю все, что смогу. Но что я могу?
– Ты возглавишь атаку на флот Небесной Леди. Если нужно, пойдешь на таран флагмана. Ты дашь нам возможность высадиться на другие корабли этой Небесной Ведьмы.
– Я должен пожертвовать своим кораблем? – удрученно произнес герцог. – А если я, э-э-э, откажусь?
– Тогда ты сможешь сам оценить искусство моих палачей. Через час содержательной беседы с ними тебе дадут кинжал. Ручаюсь тебе, что ты сам с радостью перережешь себе глотку!
Герцог кивнул и сказал:
– Я все понял.
Теперь он уже жалел, что ему вернули трон.
Джен взглянула на Робина. Тот безмятежно спал. Она не переставала удивляться, как он ухитряется в безнадежном положении сохранять абсолютное спокойствие. Она тщетно взывала к его инстинкту самосохранения. Он сначала соблазнил ее, а потом спокойно заснул. А вот она заснуть не может. Почему же он так себя ведет? Он совсем не глуп. Наверное, он все-таки что-то знает, но ей не говорит. Но это так жестоко с его стороны…