Война Ночных Охотников
Шрифт:
Свернув еще раз, охотник двинулся быстрым шагом между старыми домами по дороге, на которой чудом сохранилась брусчатка. Прохожих тут не было, а дома стояли так близко, что переулок напоминал горное ущелье.
От стен веяло холодом, и Алексей ускорил шаг, стремясь миновать неприятное место. Он вдруг понял, что идет слишком быстро. Зов все усиливался, нарастая с каждой минутой. Алексей сгорбился, постарался сосредоточиться, чтобы как-то притушить разгоравшийся внутри пожар.
Хорошего настроения как не бывало. Он не знал, что ждет его впереди, но судя по ощущениям – что-то серьезное. Из памяти вынырнуло неожиданной воспоминания о новосибирском подвале. Строй белых безволосых мертвых
Помотав головой, Алексей отогнал непрошеное воспоминание. Оно отступило, сгинуло в мутном клубящемся комке, служившим охотнику памятью о прошедшем годе. Но неприятное чувство осталось. И оно усиливалось с каждым шагом.
Кобылин выбрался из переулка на соседнюю улочку, обогнул пару старушек, затеявших неимоверно важную беседу у подъезда, и двинулся дальше, в сторону центра. Он чувствовал, как зов тянет его вперед, заставляет ускорять шаг и постарался отвлечься. Нельзя идти на поводу у этой тяги, иначе беды не миновать. Слишком сильно. Необычно.
Нахмурившись, Алексей вскинул взгляд и принялся рассматривать стены домов, вывески, указатели, проезжающие машины – все, что только могло его ненадолго отвлечь от воспоминаний. На этой улочке дома были особенными. Судя по вывескам, в них помещались офисы, музеи, памятники культуры. Даже поликлиники. Снаружи здания выглядели старыми и действительно напоминали памятники, но заглядывая в окна и приоткрытые двери, Алексей заметил, что внутренняя отделка почти везде очень дорогая и качественная.
Улочка постепенно расширялась. Дома, стоявшие у дороги, начали потихоньку обрастать признаками современного жилья. Где-то шлагбаум на въезде во двор, где-то стены обшиты современными пластиковыми панелями, а там свежая штукатурка. Появились большие витрины, застекленные крылечки из пластика и хрома. Вывески стали ярче, тротуары – шире, а здания – выше.
Кобылин вытер вспотевший лоб и двинулся дальше, глядя ровно перед собой. Зов все усиливался. Алексей уже почти не управлял своим телом, лишь задавал ему нужный вектор движения. Так, наверно, чувствуют себя космонавты, когда падают в железной капсуле на планету, притягивающую их к себе неизбежным законом гравитации.
Облизнув пересохшие губы, Алексей заставил себя перейти на другую сторону улицы, в тень, туда, где было меньше прохожих. А их, черт возьми, становилось все больше и больше. Они выныривали из переулков, пересекали дорогу, снова растворялись в лабиринте улиц. То ли туристы, то ли бездельники, то ли черт знает кто. Что же им в такую рань не сидится дома – с раздражением подумал Кобылин, сунув руки в карман ветровки и сжав кулаки.
Он снова ускорил шаги и теперь не мог ничего с этим поделать. Сейчас, даже бы если он захотел, то не смог бы отвернуть в сторону. Зов был так силен, что окружающий мир начал постепенно тускнеть. Алексей, сосредоточенный только на движении вперед, уже воспринимал прохожих как серые тени, а дома – как угловатые коробки, сливавшиеся друг с другом. Он чувствовал, как на плечи ложится невидимый тяжелый груз. Понимал – добром это не кончится. Не надо было приходить сюда днем. Что-то не так. Не так, как всегда.
Кобылин взглянул вперед. Там, вдалеке, дома кончались. Старая улочка упиралась в какой-то широкий современный проспект. В этом самом месте и находился тот, кто испускал призыв.
Двигаясь среди теней прохожих, словно во сне, охотник миновал еще один старый дом и направился к большому зданию, стоявшему на углу. Оно напоминало небольшой офисный центр, или, может, банк – забор, большие одинаковые окна, заезд для машин с полосатым шлагбаумом.
Он брел вперед на негнущихся ногах, уже не в силах сдерживать шаги, но все еще отдавая себе отчет в том, что происходит. Его движение напоминало падение в пропасть – когда еще понимаешь, что летишь, но сделать уже ничего не можешь. Алексей чувствовал, что все кончится плохо. Но ничего не мог изменить.
Все изменилось само, когда охотник сделал пару шагов к высокому решетчатому забору. Он вдруг ощутил, как слева, вверху, раскрылась черная дыра, дернувшая его настолько сильно, что он остановился. Этот новый призыв был раз в сто сильнее предыдущего, и Алексей не мог ему сопротивляться.
Повинуясь инстинкту, резко повернувшись, двигаясь быстро, словно молния, он выдернул руку из кармана и прицелился в здание, стоявшее на другой стороне улице. В окно третьего этажа, туда, где за занавеской пряталось белое лицо в терновом венце из черного, струящегося в стороны дыма.
Вместо привычной тяжести оружия ладонь Кобылина ощутила лишь пустоту и смертельный холод вмиг заледеневших пальцев, а вместо грома выстрела над застывшей улицей раскатилась тишина. Мир замер. Время остановилось, позволив Кобылину увидеть каждую черточку невозмутимо спокойного лица того, кто прятался за шторой. Он видел все – даже мутные, почти белые глаза, за которыми ворочалось что-то чужое. И такое знакомое.
Он увидел вспышку, и за его спиной распахнула свои объятия тьма. Проваливаясь в нее спиной, Кобылин ощутил, что омерзительный зов исчез, и он стал свободным – таким, каким не был уже долгое время. Свободным от проклятья, свободным от вечной тяжести чужой воли. Алексей Кобылин успел улыбнуться, наслаждаясь этой секундой абсолютного счастья.
А потом мир погас.
***
Глава 5
***
Зайдя в комнату, Йован сразу подошел к окну, и, не касаясь занавесок, осторожно выглянул на улицу. Обзор был не слишком хорошим. Третий этаж, все-таки, накладывал определенные ограничения. Слишком близко. Неприятно. Но распоряжения однозначны, операция спланирована, надо выполнять приказ.
Оглядев комнату, Йован задержал взгляд на старом комоде, стоявшем у стены. На нем лежала старая скатерть, искусно сплетенная их сотен тонких нитей. Она напомнила ему былые времена, что-то из детства, которого он почти не помнил. Древняя квартира со скрипучей мебелью, тесная и темная, где пахнет сыростью и плесенью. Резкие голоса. Все как в тумане, словно это не его воспоминания, а чей-то рассказ. Быть может, так и было.
Взглянув на часы, Йован быстро положил на пол длинный тубус, захваченный с собой из машины, и принялся деловито вынимать из него детали – трубки, палочки, рычажки. Он работал автоматически, руки двигались сами, выполняя привычный ритуал, знакомый до мелочей. При этом Йован не забывал краем глаза следить за дверью. Как удачно получилось в этот раз. Никакого насилия, никаких следов, никакой спешки. Квартира снята на неделю. Здесь деньги решают все вопросы, это проще и надежнее любых угроз. Хороший город.