Война Ночных Охотников
Шрифт:
– В больнице, - жарко выдохнула Ленка, наклоняясь над охотником и чуть не плача. – Боже, Лешка, что с тобой случилось…
– Что, - прошептал Кобылин, переводя взгляд на Гришу. – Случилось?
– Тебя подстрелили, - быстро выдохнула охотница. – Прямо на улице, когда ты вернулся…
– А Конопатовы, - прошептал Кобылин. – Тут? Он… упал со стула… Наверно. Мы отравились…
– Конопатовы? – Гриша вскинулся, обошел каталку с другой стороны, наклонился над охотником.
– Какие Конопатовы? – удивилась
Борода бесцеремонно оттолкнул ее руку прочь от лица Кобылина, склонился над охотником и одним пальцем оттянул его нижнее веко.
– Леша, кто такие Конопатовы?
– спокойно спросил он, разглядывая глаз охотника.
– Бра, - выдохнул тот, пытаясь отвернуться. – Братья.
Ленка глянула на Гришу, недоуменно вскинула брови.
– Черт, - процедил тот сквозь зубы, и принялся ощупывать шрам на виске. – Вот, черт…
– Больно, - выдохнул Кобылин. – Уйди…
– Гриша, - севшим голосом позвала Ленка. – Гриша, что происходит…
– Это не он, - яростно прошипел тот в ответ.
Они стояли над каталкой, таращась друг на друга, а на простынях, между ними, ворочался тощий обессиленный охотник.
– Как это не он, - вскрикнула Лена, и в ее голосе зазвучали истерические нотки. – Ты что, вот он, лежит…
– Это не Кобылин, - глухо произнес Борода. – Это алкоголик Лешенька из второго подъезда. То, чем был Кобылин до того, как стал охотником.
– Что? – воскликнула Ленка. – Ты спятил? Какой еще алкоголик?
Она резко наклонилась над охотником, схватила его за плечо, заглянула в глаза – серые, мутные, подернутые пеленой.
– Лешка, - жарко зашептала она. – Перестань. Это же я, Лена. Посмотри на меня. Посмотри!
Кобылин взглянул ей в глаза, с совершенно равнодушным видом отвел взгляд и вытаращился на Григория, сердито сопевшего в черную бороду.
– Кобылин!
– Хватит его трясти, - рявкнул Гриша. – Отпусти!
Ленка отдернула руку от охотника, словно обожглась. Глянула на Гришу, остро, зло. Сжала кулаки, того и гляди – ударит.
– Гриша, - хрипло процедила она. – Гриша, черт тебя за ногу… Что это?
– Это разрушение личности, - мрачно отозвался Борода, глядя на охотника. – Разрушилось не тело, а психика. Личность. Память, сознание…
– Он что, головой ударился? – тихо спросила Лена. – Это пройдет?
– Я понятия не имею! – рявкнул Борода. – Может, это его Жнец выжег изнутри! Может, забрали его на тот свет, кто знает, что у него творится с этой потусторонней хренью! А может просто с ума сошел!
Кобылин застонал, откинулся на подушку и прикрыл глаза.
– Не надо…- выдавил он. – Кричать. Больно.
– Не ори, - шепотом напустилась на Гришу охотница. – Чего орешь?
Борода закусил губу и махнул рукой – широко, сверху вниз, словно разрубая невидимый узел.
– Не кричите, - простонал Кобылин и тяжело задышал. – Замолчите. Пожалуйста. Все.
Закрыв глаза, охотник замер. Из приоткрытого рта, из уголка губ, проступила вязкая слюна.
– Вот теперь мы точно в полной жопе, - мрачно изрек Борода.
Ленка взглянула на потерявшего сознание охотника, прижала ладонь к губам и покосилась на мрачного, как грозовая туча, Григория. В ее глазах плескался ужас – самый настоящий ужас, в который ее давно не могли ввергнуть никакие монстры на свете.
Сказать она ничего не успела – в глубине кожаной куртки Гриши запел телефон, хрипло и настойчиво, пытаясь пробиться сквозь все слои одежды. Охотник чертыхнулся, запустил руку в недра куртки, достал черный мобильник, глянул на высветившийся номер и приложил к уху.
– Да, - быстро сказал он. – Говори.
– Собирайтесь, - раздался голос Айвена. – Я вижу, как от кольца, в вашу сторону движутся четыре машины. Идут ровно друг за другом. У второй, белого Рено, знакомые номера. Когда-то она принадлежала местным аналитикам Ордена. Остальных не знаю.
– Продолжай наблюдение, - бросил Борода. – На рожон не лезь.
Сунув телефон в карман, он обернулся к двери и взмахнул рукой, подзывая караулившего в коридоре Вадима.
– Что? – севшим голосом спросила Лена.
– Гости, - отозвался Борода. – Скорее всего, люди Строева. Пора убираться отсюда.
– Ну как, жив? – спросил Вадим, подступая ближе и бросая взгляд на Кобылина. – Твою мать!
– Быстро, - сказал Борода, не давая оборотню времени разглядывать охотника. – Выломай поручень. Сними наручники. Его на плечо – и за мной. Лена, прикрывай.
Борода зашагал к двери, раздраженно грохоча ботинками по полу. За его спиной звонко хрустнул выдираемый из каталки поручень, потом раздался едва слышный стон. Гриша не обернулся, знал, - все, что он поручил Вадиму, будет в точности выполнено. Сжав зубы, координатор двинулся дальше. Он догадывался, что все будет плохо. Но не представлял – насколько. То, что он увидел, не лезло ни в какие рамки. Он был растерян, напуган, близок к панике. Но не хотел, чтобы это видели его друзья.
Выскочив в коридор, чуть не споткнувшись о Веру, заглядывающую в палату, он направился к больничному холлу.
– Уходим! – крикнул он Близнецам. – Один на крыльце, второй за машиной, быстро!
Оба мгновенно поднялись и исчезли за входной дверью. Гриша замедлил шаг, обернулся.
За его спиной высился Вадим, на его могучем плече болтался исхудавший Кобылин. Рядом стояла Ленка с мокрыми от слез глазами. А снизу на нее смотрела огромная рыжая псина.
– Все, - сухо сказал Борода, подавив пытавшийся вырваться стон. – Уносим ноги.
И, развернувшись, бросился к выходу.
***