Война Ночных Охотников
Шрифт:
Упал он не слишком удачно, - прямо на труп, лежавший на диване. Ноги подкосились, Алексей хлопнулся на бок, сильно ударившись рукой о поручень развороченного дивана. И только сейчас увидел, что левый рукав весь пропитан кровью. Стараясь не думать об этом, он вскочил на ноги и рванул к двери, ведущий в подвал. Вернее, к тому телу, что лежало у входа.
Позади нарастал грохот и яростный рев. Бегущий тролль тоже не стал останавливаться и искать лестницу. Он с разбега прошел сквозь перила и в облаке щепок рухнул вниз, разбив вдребезги стол рядом с диваном. Замешкался лишь на секунду,
Выдрав Калашников из пальцев мертвого стрелка, Кобылин развернулся, припал на одно колено и вскинул автомат. Первую очередь из трех пуль он всадил наступавшему троллю прямо в грудь. Из дыр на синей форме брызнула темная кровь, но монстр не остановился – лишь замедлил шаг. Вторую очередь охотник выпустил в позеленевшее лицо, искаженное до неузнаваемости гримасой ярости. Автоматные пули разворотили лицевые кости тролля, кровь и ошметки мяса полетели в разные стороны. Монстр повалился вперед, выбросил огромную ручищу, вцепился в пол, подтянулся, перетаскивая свое тело поближе к охотнику.
Кобылин плавно поднялся, сделал пару шагов, опустил ствол автомата и еще одной очередью разнес в клочья затылок тролля. Тот вздрогнул пару раз и затих. Его практически обезглавленное тело осталось лежать на полу, заливая его темной, почти черной, кровью. А охотник, продолжая движение, резко обернулся вокруг себя и ткнул с размаха автоматом за спину.
Он ждал этого. Чувствовал этот жадный взгляд, понимал, что нападение будет быстрым и безжалостным. Как обычно – в тот самый момент, когда жертва расслабиться, решив, что опасность миновала. Но Кобылин не был жертвой. Он был охотником, прекрасно знавшим повадки вампиров и имевший за плечами опыт сотен других охотников. В самом прямом, будь он проклят, смысле.
Упырь, выскользнувший из кухни, и бросившийся на охотника, получил удар в живот и отлетел назад. На лету он извернулся, приземлился на четвереньки, но автомат успел выплюнуть еще одну очередь. Массивные пули пронзили плечи и грудь вампира, отшвырнули к стене, а следующая очередь, разбившая ему голову, не дала подняться.
Кобылин сделал пару шагов вперед, спокойно и деловито расстреливая упыря из Калашникова. Он выпустил остатки магазина, превратив серую голову в склизкий обрубок, а впалую грудь - в решето. Потом отбросил автомат, ухватил монстра за ногу и деловито поволок к выходу.
Переступая через трупы, не забывая поглядывать по сторонам, охотник подтащил останки упыря к распахнутым дверям и выбросил их на залитое ослепительным солнцем крыльцо – к тому трупу, что уже лежал на ступеньках.
И замер, прислушиваясь к себе и окружающему миру. Кровавое безумие отступило. Алексей услышал шорох ветра в развесистых кронах елок. Едва различимый гомон мелких птах, далекие звуки машин, несущихся по дороге. Мир на секунду успокоился, став гладким и блестящим, как море после бури.
Алексей прикрыл глаза, медленно выдохнул, переводя дух. Прошлое стало чуть ближе, чуть отчетливей. Казалось – протяни руку, чуть сосредоточься, смахни пыль и – картина откроется полностью. Все станет ясным и простым. Понятным.
Шорох пришел из-за спины. Из глубины дома. Он был противным, омерзительным – как клякса, запятнавшая белый лист. Миг волшебства прошел. Кобылин резко открыл глаза и обернулся. Проклятье. Кто-то живой остался в доме и сейчас бродит там, возможно, вызывая подмогу. Это начинает надоедать.
По настоящему взбешенный, пребывающий на грани безумия, Кобылин сунул руку в карман, нащупал пистолет, и зашагал в глубину холла, заваленного мертвыми телами.
У него было очень важное и срочное дело. Ему срочно нужно было найти Гришу, и задать ему один единственный вопрос.
И никто, никто в этом проклятом безумном мире не смеет ему сейчас мешать.
***
Глава 25
***
Когда красный диод над дверью мигнул, Григорий открыл глаза. Сухие губы казались непослушными оладьями, но Борода все же шевельнул ими, пытаясь вздохнуть, поморщился от боли. Потом приподнял голову, собираясь оглядеться – и тогда уже застонал по-настоящему.
Болело все. Голова, плечи, руки, ноги. Подонок Строев сделал из него отбивную и при этом не нанес опасных травм. Что-то уже успело зажить, что-то оказалось не таким страшным, как представлялось. Самым серьезным повреждением оставалась дыра от пули в плече, да пара порезов от вампирских когтей на животе.
Медленно выдыхая носом, Гриша чуть приподнялся, собираясь сесть. Руки ему сковали наручниками – на это раз перед собой. Да, так удобнее, чем за спиной, но все равно от этого не легче. Зато можно сесть и привалиться здоровым плечом к стене. Медленно выдохнуть. И вдохнуть.
Заслышав странный звук, Борода насторожился. Крысы? Нет, не похоже. Кажется, это в доме. Крысы. Сколько прошло времени? Удалось ли этим мелким тварям добраться до Треша? И где охрана? Глупо, конечно, просить у них глоток воды. Но они же хотят, чтобы он дожил до второго визита Строева? Или уже махнули на него рукой?
Красная точка над дверью снова мигнула, и на этот раз за тяжелой панелью раздался вполне различимый скрежет. Борода насторожился, подобрал под себя ноги и таращась в темноту. Не слишком ли быстро исполняется его желание?
Дверь распахнулась, и поток яркого света хлынул в камеру, рассекая темноту словно клинок. Гриша прищурился и невольно застонал от боли в разбитой брови. Он поднял руки, пытаясь защитить глаза от света. И замер.
В проеме двери показался черный силуэт. Вполне человеческий – руки, ноги, голова. И вместе с тем, в нем было что-то такое... особое. Словно заряжен электричеством. Коснешься – ударит током.
Человек шагнул в комнату и направился к Грише. Его силуэт, подсвеченный со спины, беззвучно парил в темноте, медленно приближаясь к пленнику. Борода затаил дыхание, до рези в глазах всматриваясь в такое знакомое и вместе с тем такое чужое лицо. Худые торчащие скулы, выдвинутый вперед подбородок, чуть прищуренные глаза, глубокая морщина поперек лба. Не лицо – застывшая маска. Слишком напоминающая посмертную, сделанную из гипса, снятую с еще теплого тела.