Война орхидей
Шрифт:
Он набрал номер квартиры на "Киевской". Телефон не отвечал. Тогда он сразу перезвонил по мобильному.
– Алло, - сказал глубокий и мелодичный голос Людмилы.
– Это я. Ты выследила, кого хотела?
– без предисловий спросил Андрей.
– Да, - безмятежно ответила она.
– Сейчас я сижу в приемной у Кибирева Владимира Михайловича, врача-гинеколога.
– Ты можешь сейчас говорить?
– Да. Я совершенно одна. В особой приемной для "знатных пациенток". Сижу, листаю журнальчик. Мое кресло - напротив двери, у противоположной стены, а в двери - витражное стекло, так что я сразу замечу, если кто-нибудь
– Ты ждешь приема?
– Я уже была у него на приеме. Могу сообщить, что с женской точки зрения я абсолютно здорова. Уже можно сказать, что эрозии, на которую я пожаловалась, нет. Но кой-какие анализы я на всякий случай сдала. Сейчас он лично принесет мне результаты анализов, когда они будут готовы, а потом его рабочий день кончается и мы поедем обедать в хороший ресторан. Как видишь, даже ко всему привычные гинекологи начинают пускать слюни, увидев меня, она говорила с обычной суховатой иронией.
– А в чем дело?
– Если с ним что-нибудь стрясется до того, как мы сдадим его Курослепову, Повар оторвет нам головы.
– "Нам" - в смысле тебе и твоему партнеру?
– "Нам" - в смысле всем нам. Тебе тоже.
– Хорошо. Я это учту.
– В какой ресторан вы поедете?
– Давай условимся, - предложила она.
– Что-нибудь в Киевском направлении...
– Гм... "Европейский" на Краснопресненской набережной, а? Это уже фактически в самом центре - но все-таки в той стороне.
– Хорошо. Держи его там до победного.
– Не беспокойся. Ты там будешь?
– Могу быть, за одним из соседних столиков...
– Вот и хорошо. Если нашего клиента будут вдруг уводить не те люди, которых ты знаешь, ты подашь мне знак. Сколько времени надо?
– До Баковки и обратно. Но в Баковке ещё предстоит серьезный разговор.
– Скажем, часа три. Ну, это нормально. Мы можем пробыть в ресторане до семи и даже дольше. Только пусть глупостей не наделают. Я тут должна быть ни при чем, поэтому мне тоже должны угрожать и велеть молчать, если жизнь дорога...
– Может, тебя тоже похитить?
– хмыкнул Андрей.
– Это лишнее. Ни в одном спектакле нельзя переигрывать. Все, пока, кто-то идет.
– Ну?
– спросил Игорь, когда Андрей положил трубку.
– Ресторан "Европейский" на Краснопресненской, - сообщил Андрей. Нашу красавицу ты знаешь в лицо. Ее спутника зовут Кибирев Владимир Михайлович. Просьба, чтобы я был за одним из соседних столиков - и подал знак, если среди визитеров не будет тебя или кого-то из охраны Курослепова, кого я знаю.
– Разумный шаг, - одобрил Игорь.
– И просьба разыграть как можно убедительней, что Кибирева вы выследили сами, а она здесь ни при чем и тоже жертва...
– Исполним всю комедию звездным составом, - заверил Игорь.
– Что ж, теперь моя пора звонить.
Он набрал номер.
– Иван Вениаминович? Да, Терентьев... Я срочно выезжаю к вам... Дела, я вам скажу, серьезней некуда... И надо будет срочно принимать очень важное решение... Ждите. Я лечу на всех парах... Вот так, - вздохнул он, повесив трубку.
– Поехали закладывать Курослепова Повару, - он двинулся было к компьютеру, потом махнул рукой.
– Нет времени. Сам найдешь все данные Мазаева Александра Петровича. Это один из следователей, занимавшихся делом Яманова. Скажи ему, что действуешь по моей просьбе и что вопрос срочный. Все, до встречи
И Игорь умчался, на ходу влезая в рукава своего великолепного пальто.
Да, интуиция Андрея не подвела. Яманов и впрямь мог стать теперь центральной фигурой. Потому что у всей интриги, разыгрываемой Поваром, существовало лишь одно объяснение - объяснение, настолько понятное обоим друзьям, что они не стали говорить о нем вслух. Тем более, что Игоря время поджимало.
Повару надо, чтобы Курослепов увидел пленку. Понятно, из увидевшего пленку Курослепова можно будет веревки вить. Но Курослепов, разумеется, из кожи вон вылезет, чтобы установить, кем и как сделана запись. Когда - он легко припомнит, по участникам и обстановке запечатленной оргии. Повар велел валить все на гинеколога, который может быть виноват во многом, но к изготовлению или передаче этой пленки явно не причастен. Если Повар подставляет невиновного - значит, он хочет прикрыть настоящего виновника.
А раз он хочет его прикрыть - значит, это был человек, самим Поваром внедренный в мир дельцов от проституции.
И на эту роль подходит только Яманов. И Бечтаев, и Моховых крутились в Москве уже много лет, про них известно, кто они такие, их биографии как на ладони. А Яманов - из молодых, да борзых - заявился из Казани, где, вроде бы, был членом молодежной банды, но этот кусок биографии легко подделать и трудно проверить. Пробыв в Москве без году неделя, Яманов начал подбивать клинья под Бечтаева. Хотя ему, по всему раскладу, выгодней и безопасней было бы проходить под Бечтаевым ещё годика два. Смысл свергать Бечтаева имелся только в одном случае: если Повар хотел обезглавить и развалить крупную "бригаду", жирующую на проституции, выведя в её бригадиры своего человека.
Моховых нужны были помощники, чтобы сделать видеозапись. Скажем, для того, чтобы предварительно установить аппаратуру. Ведь на оргии Моховых приезжал вместе с Курослеповым, и у него не было времени возиться с установкой и наладкой, а если б Моховых однажды заявился в квартиру Бечтаева один и стал бы с чем-то возиться исподтишка - это бы могло вызвать подозрения. Значит, надо кому-то доверится. Бечтаев не подходил: вполне мог заложить Курослепову. А на все готовый волчонок Яманов, которому был открыт свободный доступ в квартиру Бечтаева, был идеальной кандидатурой. Моховых достаточно было посулить, что он окажет всякую помощь в ниспровержении Бечтаева - и Яманов в лепешку расшибся бы.
А потом Моховых достаточно капнуть Бечтаеву, что Яманов под него роет, и вложить в руки Бечтаева пистолет - и единственный соучастник Моховых будет благополучно устранен, никому не успев ничего рассказать.
Да, но Яманов мертв - зачем его прикрывать?
Ответ достаточно прост: Повару стало известно о пленке через один из "контактов" Яманова - "контактов", который жив и действует до сих пор, и, возможно, именно этот "контакт" подсказал убийце (Богомолу или нет, все равно), как, убрав Моховых и Кореву, подкинуть пленку так, что она, якобы случайным путем, наверняка дошла до Повара. И этот "контакт" настолько очевиден, что Курослепову достаточно будет беглого взгляда на окружение Моховых и Яманова последнего года, чтобы его вычислить - и либо самому свести счеты, либо заложить главарям мафии, контролирующей проституцию. Значит, надо направить взгляд Курослепова совсем в другую сторону...