Война орхидей

Биргер Алексей Борисович

Игорь часто называл Андрея "адвокатом дьявола" - имея в виду одно из правил римской католической церкви: когда решается вопрос об очередной канонизации, назначается человек, именуемый "адвокатом дьявола". Он должен тщательно изучить всю биографию кандидата в святые, собрать весь "негатив" и "компромат", который удастся отыскать, и на слушании дела изо всех сил добиваться, чтобы кандидату было отказано в канонизации. Так, по мнению церкви, обеспечивается полная беспристрастность и объективность, необходимые для принятия правильного решения. Игорь поощрял Андрея, с его умом бывшего шахматиста-перворазрядника, на сомнения и придирки. Эти сомнения нередко позволяли разглядеть то, что иначе проскользнуло бы незамеченным. И вообще не давали "попасть

в чужую колею глубокую".

– Ты сможешь порасспрашивать следователей?
– спросил Андрей.

– Разумеется. Что ещё тебя смущает?

– Этот чеченец. Почему Богомол дала наводку именно на него?

– Потому что знала наверняка о его причастности к той мафии, которая контролирует проституцию.

– Но она подчеркнула, что, по её мнению, он не был похож на человека из преступного мира.

Игорь только рассмеялся.

– Мафиози бывают порой очень благообразны.

– И все-таки я бы его проверил.

– Пусть Повар проверяет!
– отмахнулся Игорь.
– Нас это не касается. В конце концов, нам за это не платят.

– Да, насчет Повара... Если мы догадались, что надо искать гинеколога Коревой, то Повар сообразит это ещё быстрее нас. Неужели он не опередит Богомола, при его-то возможностях?

– Если не опередит - значит, Богомолу дано "добро" на устранение этого гинеколога, - спокойно заметил Игорь.

– К тому все идет...
– проговорил Андрей.
– Но зачем? Ведь этот гинеколог - бесценный свидетель. Только он может подтвердить Курослепову, что Корева его надувала.

– Так, может, Повару вовсе не нужно, чтобы Курослепов об этом знал, пожал плечами Игорь.

– Тогда я просто не понимаю, что нужно Повару!

– Сила Повара в том, что этого никто не понимает... пока не оказывается слишком поздно!
– хмыкнул Игорь.
– Будем считать, что это само прояснится в ближайшие дни. Что ещё тебя смущает?

– Садовник, - сказал Андрей.

– То есть?

– Для того, чтобы успешно разводить такие цветы, надо иметь садовника высшего класса, специалиста по орхидеям. Почему мы ни разу не встретили этого садовника? Почему Курослепов о нем не упоминал и не предложил нам с ним встретиться - ведь садовник мог бы многое рассказать об оранжереях: когда он в них работает, когда они остаются без присмотра... В силу обстоятельств, мы сразу же кинулись по следу "неизвестного", забыв обо всем. Но, в более спокойной обстановке, разве мы не начали бы с дотошных расспросов садовника?

Игорь задумался.

– С одной стороны, в этом нет ничего страшного. И в наших книгах не раз упоминается, что самые страстные любители орхидей обходились без садовников, самостоятельно холя и лелея свои обожаемые цветы - даже богатейшие люди мира. Курослепов достаточно смыслит в орхидеях и достаточно ими увлечен, чтобы обходиться без дополнительной прислуги. Но, с другой стороны... Ведь кто-то должен ухаживать за орхидеями, когда Курослепов, например, в отъезде - и абы кому такое дело не поручишь. Почему Курослепов ни словом не упомянул о таком помощнике? Скорей всего, потому что этот человек появляется редко, и вообще фигура слишком второстепенная, чтобы о ней сразу вспомнили в поднявшейся суете. Однако, ты прав, спросить стоит. И, если через два дня орхидеи не появятся, то продолжить поиски продолжить с разговора с садовником. Кстати, таких садовников, которые ухаживают за орхидеями в отсутствие владельцев, называют "няньками". "Нянька" может знать или припомнить что-нибудь ценное. А почему ты вдруг подумал о садовнике?

– Не вдруг, - ответил Андрей.
– Ведь и в нашей специальной литературе описано, что для некоторых нежных видов орхидей режим комнатной оранжереи предпочтительнее режима большой оранжереи, особенно в нашем северном климате, и что известны случаи, когда энтузиасты со скромным доходом добивались в своих малогабаритных квартирках большего, чем богатые владельцы крупных

оранжерей, оборудованных по последнему слову техники... И там же приводилось несколько случаев, в разных странах, когда такие скромные любители задешево продавали результаты своей работы - чтобы заняться новыми экспериментами или ради разрешения работать в крупной оранжерее с особо редкими экземплярами... Для того, чтобы вырастить редчайшую орхидею, надо не просто все знать об этих цветах, надо их чувствовать. А Курослепов, согласись, не из тех, кто способен чувствовать цветы. Но при этом он очень тщеславен. Если все его роскошные достижения результат чужого труда, то, конечно, он будет это тщательно скрывать. И даже возникни у него подозрения, что садовник причастен к ограблению, он ни словом нам об этом не обмолвится - потому что тогда мы узнаем, что всеми своими успехами он обязан какому-то никчемному чудаку, и, при его самолюбии, это будет для него больнее любого ограбления. Ведь украденное можно восстановить, а репутацию не восстановишь... Если существует такой садовник, то для Курослепова самая стыдная тайна - он, а не девочки...
– с кривой улыбкой заключил Андрей.

– И все это ты выводишь из...
– протянул Игорь.

– Из того, что Курослепов слишком тщательно молчит о своих помощниках, хотя они у него должны быть, - кивнул Андрей.
– И в первую очередь детективам следовало бы говорить с ними... Вот та мелкая неувязочка, которая меня смущала. Есть и ещё кое-что...

– Да?
– совсем заинтересованно спросил Игорь.

Андрей только собирался объяснить, как зазвонил телефон.

– Да?
– сказал Игорь, взяв трубку.
– Да, слушаю, Григорий Ильич... Да, разумеется... Понял... Тут есть одна проблема... Ах, вы знаете? Ну, да, конечно, простите... Да, все сделаем, не волнуйтесь, - он аккуратно, двумя пальцами, положил трубку и потер ухо - словно трубка обожгла ему и ухо и ладонь за время этого короткого разговора.

– Чего хочет Повар?
– несколько встревожено спросил Андрей.

– Значит, так, - сумрачно проговорил Игорь.
– Его "маленькая стариковская просьба", как ты понимаешь. Вручить нашу копию видеокассеты Курослепову. Сказать ему, что эту копию убийца оставил на теле Коревой - и что ты прибрал её к рукам до приезда милиции. Намекнуть про гинеколога Коревой, повернув так, что ко всем безобразиям, от ограбления оранжереи до тайной видеосъемки может быть причастен он.

– То есть, сдать гинеколога Курослепову?
– осведомился Андрей.
– С тем, чтобы под этим соусом вернуть Курослепову его орхидеи, так?

– Выходит, так... И вот что самое главное: гинеколог должен попасть в руки Курослепова живым и невредимым. Если он погибнет до того, как Курослепов, с нашей помощью, его схватит, Повар со всех спустит шкуру - и с нас, и с Богомола. Признаться, судьба Богомола волнует меня намного меньше нашей. Но наша - висит на волоске!..

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

– Подожди, - ошарашено сказал Андрей.
– Откуда Повар знает, что Богомол собирается убить гинеколога? И почему, в таком случае, он сам её не остановит - ведь для него это так просто, он наверняка уже знает его имя, адрес и место работы?..

– Все вопросы - потом, - отмахнулся Игорь.
– А сейчас подумай, как ты можешь срочно связаться со своей дорогой красавицей - пока она не натворила непоправимых бед?

– Если она сейчас дома, то её телефон у меня, естественно, есть, сказал Андрей.
– Есть и номер мобильного - если он не изменился за это время...

– Звони!
– Игорь пододвинул к нему аппарат и поглядел на часы.
– Черт! Уже три часа дня. Как бы мы не опоздали, при скорости нашей красотки...

– Не опоздаем, - заверил Андрей.
– Она действует быстро, но сперва все продумав. Горячку не порет. До сегодняшней ночи этот "штопальщик" не погибнет. Ведь ей надо не только заманить его в ловушку, но и как следует допросить перед тем, как убить.