Война орхидей
Шрифт:
Заперев машину, Андрей сказал, не оборачиваясь:
– Вот и все. Что мне теперь делать?
– Иди, куда тебя поведут.
Его провели недалеко, всего несколько метров, к серому "ниссану", за рулем которого сидел четвертый головорез. Обладатель пистолета сел на переднее сидение, рядом с водителем, а Андрея поместили на заднее, между двумя здоровыми лбами, которые держали его руки.
Обладатель пистолета кивнул водителю, тот тронул машину с места.
– Куда мы едем?
– поинтересовался Андрей.
– В аэропорт "Шереметьево-2". Точнее, в сторону аэропорта, - ответил обладатель пистолета.
– Звони своей подруге.
– Я не уверен, что из этого выйдет толк, - предупредил Андрей.
– Я несколько раз со вчерашнего вечера набирал её номер - и никто не отвечал.
– Не беда, ты попытайся, - ответил обладатель пистолета.
– Никто не ответит - увидимся возле аэропорта. Но, конечно, было бы лучше, если бы нам удалось договориться с ней заранее.
Андрей набрал номер мобильного телефона Богомола, который уже помнил наизусть. К его удивлению, она ответила. Впрочем, чему удивляться? Ведь она сама послала его в западню...
– Алло, слушаю...
– Это я, - сказал Андрей.
– Меня схватили. Чего хотят, не знаю. То есть, хотят оговорить условия с тобой.
– Дай им трубку, - спокойно ответила она.
– Передаю, - сказал Андрей.
И протянул трубку обладателю пистолета.
– Слушай, красавица, - без предисловий заявил тот.
– Тебе, я так понимаю, дорог как груз, который должен доставить твой посыльный, так и этот посыльный лично. А нам нужен тот человек, которого ты сейчас везешь в аэропорт. В аэропорту нам с вами разбираться неохота - хотя мы и на это пойдем, если прижмет, только тогда можешь попрощаться и со своим пареньком, и со своими цветочками - так что лучше всего было бы, если бы мы встретились прямо за Химками, на первом же съезде с основной трассы. Там есть очень хорошее и спокойное место, где мы без помех совершим наш обмен.
Он помолчал, выслушивая её ответ, потом сказал:
– Только без фокусов! Прикончить нашего заложника мы всегда успеем.
Потом, удовлетворенно хмыкнув, он отключился от связи, убрал телефон и поглядел на часы.
– Мы подъедем практически одновременно... Должны опередить их минут на десять... Поднажми на всякий случай, - бросил он шоферу.
Шофер "поднажал" - и машина легко и плавно понеслась в сторону кольцевой дороги.
– Надо быть поосторожнее с этой сволочью, - проговорил обладатель пистолета, ни к кому особенно не обращаясь.
– Она вчера положила четверых отличных мужиков, тех, кого мы сняли с Шиндина. Вроде, все правильно делали, в глухом переулке ей дорогу перекрыли... И как она с ними расправилась, ума не приложу! Да ещё этот Шиндин подгадил, мать его так...
– Их бы все равно пришлось отзывать, - откликнулся один из тех, что держали Андрея.
– Кто ж знал, что этот гад так наложит в штаны, что вздумает сдаваться органам. И Курослепа завалил - решил, дурак, что это Курослеп его нам заказал, как будто Курослепу больше делать нечего, и что если Курослепа сцапают, то и охота за ним прекратится...
– Курослепов тоже дурак нечесаный, - отозвался главный.
– На хрена ему понадобилось хватать и уродовать этого штопальщика, который работал на Шиндина? Тут любой вообразит, что ищут, где ты сам прячешься...
– Не пойму только, как он про то, что штопальщик
– обронил шофер.
– А чего тут странного?
– пожал плечами главный.
– Такие слухи быстро расходятся. Если ещё Курослеп в эти дни девочку выписывал, и она расчухала про штопальщика в подвале... Тьфу, злости не хватает! Ладно, о покойниках плохо не говорят.
– Курослеп, видно, ждал чего-то подобного, раз ампулку с ядом держал наготове, - заметил один из державших Андрея.
– Он тюряги боялся так, что кипятком ссал при одной мысли о ней - все колени ошпаривал, - проговорил главный.
– И правильно боялся. Когда на зоне узнали бы про его фокусы с девочками, то никакие капиталы его бы не спасли.
– Угу, - буркнул шофер.
– Выбитыми зубами не обошлось бы. Во все дыры отдраили бы, и хорошо, если не ломом. Слыхал я про такого, которому все внутренности порвали.
– Вот и запасся ядом, чтобы из ствола башку не дырявить, - подытожил четвертый бандит. И это прозвучало как окончательная эпитафия.
Так Андрей узнал, что произошло ночью и чем закончился арест Курослепова. Полковник не подвел: все грешили на Шиндина.
Некоторое время после этого разговора ехали молча. Молча проскочили отрезок кольцевой, поворот на Химки, и только уже почти на выезде из Химок главный сказал шоферу:
– Притормаживай тут, чтобы съезд не пропустить.
– Да уж знаю, - отозвался шофер.
– ...Кстати, нас опередили, - сообщил он, указывая вдаль.
– Вон машина стоит.
– Надо ещё посмотреть, та машина или не та, - проворчал главный.
– Та, конечно. Какая же еще?
– сказал громила слева от Андрея.
На сей раз, Богомол надела ярко-рыжий парик. Губы она подкрасила так, чтобы изменить их форму, а верхнюю часть её лица закрывали огромные темные очки. Кроме того, она остановилась за плавным поворотом дороги на восток, и бандиты последние двести метров вынуждены были ехать против солнца, которое было очень ярким в то утро. Они видели лишь общий, слегка размытый, темный силуэт, и им было не только трудно разглядеть облик поджидавшей их женщины, но и открыть прицельный огонь. А они были для неё как на ладони.
– Эй!
– крикнул главный, когда машина остановилась метрах в двадцати пяти.
– Кончай валять дурака! Мы ведь хоть сейчас можем продырявить твоего парня!
– Продырявите - никто отсюда не уедет, - спокойно ответила она.
В её голосе было столько уверенности, что даже эти прожженные головорезы на долю секунды подрастерялись. Она воспользовалась этой паузой, чтобы сказать:
– Обмен так обмен. Отпускайте вашего пленника, а я отдам вам то, что вы хотите.
– В каком смысле?
– крикнул бандюга.
– Ты нам должна отдать человека! Где он?
– Не здесь. Я ведь тоже подстраховалась. Я отдам вам вот это...
– она помахала в воздухе какой-то бумажкой.
– Что это?
– осведомился главный.
– Ксерокс квитка. "Бронь" на пансионат в Майнце, куда я должна доставить моего подопечного, и где его уже никто не будет охранять. В квитке указан не только адрес пансионата, но и номер, в котором он будет жить, и имя, под которым он там остановится... Он должен прожить там три дня, и лишь после этого другие люди - не знаю, кто - повезут его дальше. Тогда к нему уже не подступишься.