Война после войны
Шрифт:
Подумайте о другом бесспорно неопровержимом факте. Пауль ушёл незадолго до своего ареста, а значит, его агент или агенты находятся в центральном управлении в Москве.
Неужели никто из вас об этом не подумал? Чем вообще занимается ваша служба? Возьмите меня на работу к себе? Впрочем, я уже работаю на вас.
Вальтер Нойманн отправлял в Россию не одного Пауля. Легализировали его люди, уже работавшие в Советском Союзе на весьма высоких должностях, но Пауль изначально отправлялся в Россию как ключевой руководитель всей создаваемой Нойманном разведывательной сети. Именно поэтому я убежден,
По поводу того, что убийцу Вальтера разыскивали и не нашли его не обольщайтесь. Убийцу никто не искал. После вашего отчёта никакого розыска не проводилось, но это я буду обсуждать не с вами, а с Паулем и ещё с некоторыми людьми. Это только наше дело. Убийцу Вальтера Нойманна не искали. Я это знаю достоверно.
Руководил специальным отделом бригадефюрер SS Гельмут Штольк. Он же приказал пытать личного помощника Вальтера Нойманна, уже зная о том, что большая часть инструкторов, лично знавших Вальтера и готовившая его агентов уничтожена. Какое интересное совпадение. Не правда ли? Осталось только посмотреть, кто попробует убить Пауля и всё встанет на свои места. Подумайте и об этом. — Бонке был опять ошарашен. Ему и в голову не могло прийти то, что говорит Елагин, но всё было логично.
— Но зачем это надо было бригадефюреру? — Возмущённо воскликнул собеседник Елагина.
— Я не сказал, что непосредственно бригадефюреру господин Бонке. Во-первых, это было необходимо самому Ранке, он давно метил на место Вальтера.
Ранке был назначен руководителем разведшколы в тридцать девятом году и сразу же попытался взять бразды правления в свои руки. Делал он это весьма топорно через голову Нойманна назначенного в то же время инспектором всех разведывательно-диверсионных школ Литвы, Латвии и Эстонии. А во-вторых, основная цель — это такие уникальные агенты как Пауль, которых годами готовили эти разведшколы и которые разбросаны сейчас по всему миру.
Агентов были сотни и далеко не все они проходили через мои руки. Вполне вероятно Ранке в личном разговоре сообщил бригадефюреру информацию, спровоцировавшую последнего на необдуманные действия. Ранке был связан с кем-то ещё, сам он не мог организовать такое покушение. Когда мы найдём этого человека, я предоставлю вам все собранные нами доказательства. — теперь Елагина было не узнать. Он был деловит и собран.
— Вы так уверены, что найдёте человека убившего Вальтера? Но как? — Елагин ответил сразу.
— Сложности есть, но нет ничего невозможного. И у меня, и у Пауля есть свои люди в Советском Союзе и в других странах мира. К тому же необходимо выяснить, кто из сотрудников спецотдела остался в живых и вышел на агентов Вальтера. Очень многие агенты были связаны не только со мной и Вальтером, но и с Паулем и друг с другом.
По задумке Вальтера Нойманна это была многочисленная сеть, охватывающая всю Европу, Африку и Южную и Северную Америки. Своеобразная организация навечно связанных друг с другом людей. Связь между этими агентами общая и бессрочная. Впрочем, давайте пока оставим это и вернёмся
По большому счёту мы всё обговорили. Ваши предложения меня устраивают. Через месяц я уеду на острова, и буду контролировать строительство резиденции, а затем найду возможность остаться там. Способы связи мы с вами обговорили. Человек Пауля самостоятельно выйдет на меня на островах, а о расследовании убийства Вальтера Нойманна я буду держать вас в курсе дела. Может быть, нам понадобится ваша помощь. — Попрощавшись с Бонке, Елагин откинулся на спинку кресла и один из телохранителей тут же помог откинуть её.
— Браво Алексей Петрович. — присев на кресло, в котором сидел Бонке негромко произнёс он на чистейшем русском языке.
— Вы действительно профессионал! Как жаль, что вы так долго не понимали друга. Я имею в виду вас и представителей Советского Союза, но в этом нет вашей вины. Как говорит Командир. Судьба.
— Советский Союз. — голос Елагина звенел от нескрываемой ненависти.
— Если бы вы знали, как я ненавижу эту страну, то вы никогда не произнесли бы эти слова.
— Я знаю. — в отличие от Елагина Лис был спокоен и, как-то беспечен. Со стороны могло бы показаться, что опытный учитель говорит с малолетним учеником.
— Мы очень многое о вас знаем Алексей Петрович, но всё на самом деле так и есть. Ваше прошлое — это только ваше прошлое, и нас оно совершенно не интересует.
«Лерман Центр» и мы не представители Советского Союза. Мы помогаем своей стране и стараемся сделать её лучше, но к официальным представителям власти никакого отношения не имеем. В прошлом каждого из нас есть белые и чёрные пятна и никому не хочется их ворошить. — Елагин заинтересованно посмотрел на Лиса. Это был первый откровенный разговор с выходцем из другого мира.
То, что Лис, Командир, Багги, Лето, Ким, Хаски и знаменитый на весь мир Степаныч не большевики, Елагин был уверен на все сто процентов, и сейчас можно было попробовать получить ответы на давно интересующие его вопросы.
— Какие же чёрные пятна у вас могут быть? — Елагин начал издали, но интересовало его совсем не это.
— Как вы понимаете, Алексей Петрович мы все военные и в своей жизни успели хлебнуть самых разнообразных приключений. Воюют не только в вашем мире и времени, так что у каждого из нас имеется свой опыт, о котором не хотелось бы вспоминать. — казалось, что его собеседника забавляет этот разговор и Елагин решился.
— Скажите Лис. А что это вообще было? Тогда. В конце сорок третьего года. Никто не ожидал таких действий от большевистского правительства. Чья вообще была идея с обменом научно-технической информацией и передачей военных технологий? Это было как гром с ясного неба.
И ещё этот ваш Степаныч. Кто придумал эти безумные интервью по радио, которыми заслушивался весь мир? Это были такие откровения, что слова этого человека цитируют до сих пор. — Лис улыбнулся.
— Степаныч это да! Это была наша совместная идея. Попав в ваш мир, мы несколько дней находились на болоте в Псковской области. Подгоняя информацию для срочной передачи по каналу Командира, мы прикинули будущее развитие событий и запланировали некоторые действия способные изменить течение войны.