Война призраков
Шрифт:
Земля, Сан-Антонио
– Вы как раз вовремя, коллега. – Дверь в дом Фонти распахнулась, как и в прошлый раз, раньше, чем Рышард дошел до нее, и хозяин возник на пороге. Глаза его возбужденно блестели, лицо выдавало нетерпение. – Все уже собрались.
Вслед за профессором Крачковский прошел через уже знакомый ему коридор с картинами и очутился в довольно большом зале. Стены здесь были затянуты темной тканью, а окна закрывали тяжелые занавеси. Вместе со стоящим посередине столом из мореного дуба и деревянными
Но куда больше, чем обстановка, Рышарда интересовали собравшиеся тут люди. Примерно полтора десятка отпетых расистов, основателей «Белого Возрождения».
– Господа, – обратился к ним Фонти, – позвольте вам представить Рышарда Крачковского.
Кое-кто из присутствующих не нуждался в представлении. На одном из стульев развалился Эрлингмарк. Рядом расположился Вильям Кокс. Его круглое лицо излучало улыбку и ужасно смахивало на морду чеширского кота.
Других Рышард не знал, хотя лица их видел – когда читал досье. Сейчас сухая информация, содержащаяся в голове, оживала, обрастая плотью.
– Сайрус, – представился первым невысокий, но очень широкоплечий мужчина с пронзительными зелеными глазами.
. – Очень приятно, – улыбнулся Крачковский, отвечая на крепкое рукопожатие, а назойливый голос словно шептал в ухо: Сайрус О'Лири, тридцать девять лет, выпускник военного училища в Кейптауне, командовал взводом штурмового десанта, уволен из вооруженных сил за проявления расовой нетолерантности. Активный участник «Белого Возрождения»…
– Потом-потом, – замахал руками Фонти, прерывая начавшийся процесс знакомства. – Успеете еще всех узнать, если, конечно, вам понравится у нас в клубе. Садитесь быстрее! Начнем наше заседание!
Загрохотали отодвигаемые стулья.
Рышард сел, оказавшись между О'Лири и Эрлингмарком.
– Итак, начнем. – Хозяин дома занял место во главе стола. – Мистер Крачковский, для начала я должен объяснить, чем мы тут занимаемся. И если вам покажется, что наши занятия в чем-то противоречат вашим убеждениям – вы вольны уйти. Но если примете решение остаться, то тем самым возьмете на себя обязательство соблюдать правила нашего клуба.
– Я готов выслушать вас, – ответил Рышард максимально серьезно, понимая, что любая ирония сейчас будет неуместной.
– Хорошо, – кивнул Фонти. – Так вот, в моем доме собираются те, кто считает, что современное состояние науки и общества, несмотря на экономическое благополучие на Земле, крайне неудовлетворительно!..
Черные глаза доктора сверкали, точно лазеры, а в речи звучала истовая, фанатичная убежденность. Сидящий напротив Рышарда худощавый молодой человек с очень светлыми волосами внимал Фонти с благоговением.
– …Что отягощенное гуманизмом, – продолжал тот, – и прочими предрассудками сознание человечества не готово к выживанию в космосе, где единственным способом взаимодействия между разумными видами является война!
– Пока мы вроде успешно справляемся с агрессией, – осмелился высказаться Рышард.
– По той причине, что нами не заинтересовалась ни одна из могучих
– Да! – О'Лири говорил, словно выплевывая слова. – Те, с кем мы сражались – жалкое отребье! Варвары на окраинах галактической цивилизации!
– Откуда это известно?
– От раненого картебианца, который попал ко мне в руки на Враджусе. – В голосе бывшего офицера проскальзывали одновременно горечь и ненависть. – Уверен, что правительство Федерации знает об этом, но молчит, боясь паники!
– Им все известно, но они не хотят что-либо менять, не желая терять власть! – вновь взял слово Фонти. – Для выживания человечеству нужен новый социальный строй, а создать его поможет только новая, очищенная от мишуры социальная наука, которую создадим мы!
– И что это за строй? – Рышард старательно продолжал играть роль неофита.
– Жесткая иерархия! – В запале Фонти даже ударил кулаком по столу. – Выстроенная по расовому принципу!
– По расовому?.. – Крачковский изумленно заморгал. – Это каким же образом?
– Очень просто, – вступил в разговор Эрлингмарк. – Каждая раса должна заниматься предназначенным ей от природы делом.
– Совершенно верно, – кивнул Фонти. – Вы ведь знакомы с древнеиндийским учением о варнах, которых европейцы назвали кастами?
– Что-то слышал, – Рышард недоуменно пожал плечами.
– Так вот, настало время его вспомнить! – Лицо хозяина дома пылало вдохновением. – И модифицировать. Брахманы, те, кто творит, занимается наукой и управляет – белая раса, европеоиды! Кшатрии, воины – черная раса! Вайшьи, те, кто занимается ремеслом и торговлей – семиты, смуглая раса! И шудры, кому надлежит первенствовать в тяжких трудах – монголоиды, самые многочисленные ныне на Земле!
Рышард ощутил, как у него самым банальным образом кружится голова. В мозгах что-то поскрипывало – уж слишком много бреда обрушилось на них за столь короткий промежуток времени.
Любой нормальный человек, узнав, во что верят Фонти и компания, тут же сбежал бы из «дискуссионного клуба» и позже обходил бы его десятой дорогой. Но для офицера СЭС такой поступок был невозможен.
– Слишком уж все звучит необычно!.. – сказал Рышард, не скрывая изумления. – И вы пытаетесь разработать теоретические основы функционирования подобного сообщества?
– Мы занимаемся не только теорией, – начал было О'Лири, но, поймав предостерегающий взгляд Фонти, осекся.
– Да, – сказал тот. – Именно этому мы и посвящаем наш досуг!
– Жесткая иерархия? – Как и положено ученому, у Крачковского первым вступил в дело скепсис. – А как же постулат о том, что в турбулентной и сложной среде выживают только гибкие системы?
– Иерархичность не отрицает гибкости, – покачал головой Фонти. – Впрочем, это все трудно осознать сразу. Вам, мистер Крачковский, я думаю, надлежит все это обдумать. И, надеюсь, до следующей недели вы сами примете решение о том, нужно ли вам присоединяться к нашим научным изысканиям или нет!