Война против Хторра
Шрифт:
Она заплакала. Уайтлоу вынул платок из кармана и бросил на стол перед ней.
– Такой рэкет здесь вообще не работает.
– Она сердито посмотрела на него, потом взяла платок и быстро вытерла глаза. До конца занятий они была очень тихая и задумчивая.
Уайтлоу выпрямился и сказал остальным: - Это касается всех. Все, что вы слышите здесь - о службе. Большинство из вас действуют, исходя из предположения, что обязанности, это что-то вроде хора, нечто, чего следует избегать. Вы знаете, что обманываете себя? Здесь вам представляется возможность использовать ресурсы правительства Соединенных Штатов, чтобы
– Он прошагал в конец комнаты и оглядел класс. Мы повернулись на сидениях, чтобы видеть его. Его лицо было возбужденным, глаза сверкали.
– Слушайте, - сказал он.
– Вы знаете о Договоре Тысячелетия финальном акте Апокалипсиса. Я знаю, что вы уже прошли это. Для того, чтобы гарантировать мир на земле, Соединенные Штаты отказались от своего права обладать международной военной силой. Мы проиграли войну - и на сей раз взяли ответственность за проигрыш. Никогда больше не станет американский президент обладать средствами безрассудного авантюризма в своем распоряжении - риск слишком опасен. Апокалипсис доказал это.
Поэтому мы имеем взамен трудовую армию - а для вас это означает, что ваши обязанности по службе связаны отныне не с подготовкой к войне, а с подготовкой мира. Это возможность трудиться не только здесь, но в любом месте планеты, если вам захочется, бороться с причинами войны, а не с ее симптомами.
Уайтлоу резко прервался. Он засунул руки в карманы пиджака и вернулся к доске. Он стоял там спиной к нам, глядя на свои заметки на кафедре. Он стоял так достаточно долго, чтобы в классной комнате стало неуютно. Некоторые обменялись нервными взглядами. Не оборачиваясь, Уайтлоу спокойно сказал: - Пол, у вас вопросы?
Пол Джастроу сидел в конце комнаты. Как Уайтлоу увидел?
– Да, - сказал Пол, вставая.
– Я прочел здесь, - он показал один из текстов, - что наша ситуация напоминает Германию после окончания первой мировой войны, правильно?
Уайтлоу повернулся.
– Каким образом?
– Ну, мы наказаны за развязывание войны. Поэтому нам не позволяется иметь некоторые виды вооружений, которые могут быть использованы для развязывания другой войны, верно?
Уайтлоу кивнул.
– Небольшое дополнение - в нашем случае это не наказание. Это обязательство.
– Да, - сказал Пол.
– Я понимаю - но условия те же самые, не важно как назвать это. У нас нет настоящей армии - той, что носит оружие.
– Он, похоже, сердился.
– Только внутренние войска, конечно, - заметил Уайтлоу.
– Но по существу вы правы. Так в чем вопрос?
– Я перехожу к нему. Эта "трудовая армия", - он произнес с презрением, - звучит ужасно похоже на то, что было у немцев после первой мировой. У них были такие же рабочие лагеря и молодежные группы, они упражнялись с лопатами вместо ружей, выполняли общественные работы и всякое такое. И все это была просто подделка, потому что когда пришло время, парни бросили свои лопаты, подняли винтовки и снова превратились в настоящую армию. И мы знаем чем все это обернулось.
– Да, - сказал Уайтлоу.
– Ну и?
– Так как же с так называемой трудовой армией? Я имею
Уайтлоу улыбнулся. По некоторым причинам это делало его взгляд угрожающим.
– Ага, - сказал он, прямо глядя на Пола.
– Ну?..., - спросил Пол.
– Что ну?
– Это все намеренно?
– Не знаю.
– Тон Уайтлоу был обычным. Наверное, он действительно не знал.
– Ну, значит ли это, что трудовая армия - фальшивка?
– Так ли?, - спросил Уайтлоу.
– Скажите сами.
Пол глядел неуверенно.
– Я не знаю, - сказал он.
Уайтлоу постоял немного, ожидая. Он посмотрел на Пола, оглядел комнату и всех нас, затем снова посмотрел на Пола.
– Это наблюдение, Пол, или вопрос заключается в чем-то еще?
– О, да. Вопрос в другом, но я не знаю в чем он. Это просто... я не могу понять...
– Я вижу. Спасибо за честность - это хорошо. Позволь мне задержаться на этом секунду. Начнем с фактов о трудовой армии. Там люди, делающие вещи. Люди, делающие вещи, охранительно относятся к вещам, которые они сделали. Это называется территориальностью. Они могут стать очень хорошими солдатами. Да, возможность этого есть. Трудовая армия может быть преобразована в регулярную военную силу в срок...
– о, позвольте мне только взглянуть- что говорится в отчете...
– он устроил целое представление: повернулся к клипборду, нашел нужную страницу. ... ага, в срок от двенадцати до шестнадцати недель.
Он помедлил. Пустил это укорениться. Он оглядел классную комнату, встретив взгляд каждого, кто осмелился смотреть на него. Я думаю, мы были скованы ужасом; я - точно был. Это был не тот ответ, который я хотел услышать. После длинной, неуютной паузы Уайтлоу спокойно спросил: - Так что?
– Он снова прошагал в центр комнаты.
– Вопрос не в том, почему такая возможность имеется потому что всегда есть возможность военного авантюризма - вопрос в том, что мы должны делать с этим?
Никто не ответил.
Уайтлоу улыбнулся нам.
– Вот о чем наш курс. Ответственность. Вскоре она навалится на вас. Ваше задание - посмотреть, как вам нравится управляться с нею. Что бы вы сделали с армией? Это ваше орудие. Как вы хотите его использовать? Мы поговорим об этом завтра. Благодарю вас, на сегодня все.
– Он повернулся к кафедре, взял свой клипборд и вышел из комнаты.
Э? Мы сидели и смотрели друг на друга. Что это было?
Патрисия выглядела несчастной.
– Мне это не нравится, сказала она.
– И я все еще не знаю, что мне делать с моей призывной комиссией.
Кто-то подтолкнул ее.
– Не беспокойся, - сказал он.
– Ты что-нибудь придумаешь. У нас есть время.
Но он был не прав.
У нее не было времени - и ни у кого из нас. Через шесть месяцев она была мертва. Как и большинство моих школьных товарищей.
8
Когда эпидемии чумы появились впервые, медицинская общественность предполагала, что они имеют естественное происхождение, простые мутации известных болезней. Отсюда названия: черный перитонит, африканская корь, ботулоидный вирус, коматозис и энзимная реакция 42 - последняя была особенно злой. Они были так вирулентны и распространялись так быстро, что все были идентифицированы только впоследствии.