Война с Цитаделями

Июльское утро 2214 года выдалось ясным и хрустально чистым. Прошедший вчерашним вечером сильный дождь смыл пыль со скоростного шоссе, проходившего метрах в двадцати от дома Теда Хилла, и оживил все вокруг.

Поникшая вдоль обочин трава воспрянула и местами вновь зазеленела. Марсианские же кустарники по своему обыкновению скатались в дымчатые шары, сохраняя влагу от палящих лучей. Те из хищных растений, что были помоложе, бодро покатились в глубь полупустыни в надежде отыскать немногие из уцелевших кактусов. Марсианские разбойники истребляли их уже полвека и все никак не могли извести.

Тед проснулся около десяти утра и некоторое

время лежал, тупо глядя в потолок. Это был здоровенный, за два метра, детина с плотным, мускулистым телом, волосатой грудью и почти дочерна загорелой кожей, испещренной галереей непристойных татуировок. Две из них докочевали даже до щек — на правой был изображен его обожаемый «Ягуар» с гордо вздыбленным фаллосом на месте ездока, а что красовалось на левой, разобрать было невозможно, поскольку Тед скрывал грехи молодости щетиной черных как смоль волос.

Но нипочем мне ветер бесноватый,Недобрый пересвист сухой травыИ сизый отсвет мрачной синевы. —

прохрипел он и сбросил с груди сборник Китса — Тед читал его до глубокой темноты при свете фар «Ягуара». А затем встал и нехотя поплелся на кухню, которая служила заодно ванной и туалетом.

Через час он выкатил из распахнутых ворот свой «мотоцикл» — будем пока называть его так. «Ягуар» и на самом деле напоминал стремительного и грациозного зверя; двести килограммов хромированной стали, ядерный мини-генератор, шесть микрокомпьютеров и еще десятка два хитроумных агрегатов, искусно вмонтированных в плоть обычной по внешним обводам машины. Рокерские доспехи Теда, скроенные из кожи буйвола и украшенные диким орнаментом из металлических бляшек, заклепок и шипов, также были чистейшей воды камуфляжем, но выглядели впечатляюще.

Перед тем как усесться на своего зверя, Тед обернулся и бросил последний взгляд на дом. Это было типичное логово звездного рокера-одиночки, сваренное из корпусов десятков автомобилей, нашедших некогда свою смерть в этих пустынных местах. Правда, Тед немного отошел от стандартной архитектуры «а-ля свалка», водрузив на вершину стальной пирамиды кабину от межконтинентального трейлера. На этом просторном и уютном чердаке он нередко проводил вечера, любуясь с банкой пива в руке заходящим за скалы Солнцем, и здесь же на мягком сиденье развлекался с девчонками-дальнобойщицами, которых ему иногда поставляли на ночь водители грузовиков. Славное было времечко, веселое! Только оно уже позади, и очень может быть, что через месяц-другой над воротами его логова зажжется зеленая лампа, означающая: дом свободен, пилот погиб. И на чердак с банкой пива в руке заберется другой рокер, таща за собой хихикающую девчонку… Тьфу, что за кислые мысли!

Больше не оглядываясь, Тед покатил мотоцикл к шоссе. Как всегда по утрам, на трассе было пустынно — не каждый водитель, даже на бронированном «форде», рисковал до полудня сунуть нос в этот отдаленный район штата Нью-Мексико, заселенный растениями со всех планет Солнечной системы. Тед был здесь своим, но и он не отправлялся в путь без парочки НУРСов, закрепленных на багажной пусковой установке. Сегодня же его вооружение было посолиднее.

Он уселся на мягкое сиденье «Ягуара», ощущая бурные удары сердца, как всегда бывало перед стартом. К таким вещам вообще довольно трудно привыкнуть, хотя Отец Донован, ветеран лиги и ее основатель, порой говаривал: «Поверьте, мальчики, люди когда-нибудь все превратятся в звездных рокеров и будут испытывать перед стартом не больше волнения, чем перед стойкой бара». Донован… Добрый папочка Донован!

Тед включил зажигание, которое зажиганием не было, и повернул на руле рукоять, которая у обычных мотоциклов служила регулятором подачи топлива. И тотчас включился ядерный генератор, а заодно и виброзвуковой имитатор, создающий полное ощущение ревущего двигателя. «Ягуар» рванулся с места, предварительно сделав стойку на одном колесе.

Разогнавшись до ста миль в час, Тед нажал на кнопки «Ж-сфера» и «Дорожка» и на мгновение зажмурился. Когда он открыл глаза, сполохи сияния силового поля уже гасли, и теперь лишь напрягшись можно было различить мерцающие искры, окутывающие машину и пилота. Взглянув вниз, Тед увидел серебристую дорожку трехметровой длины, скользящую над полотном шоссе вместе с «Ягуаром». Но это было лишь обманом зрения, на самом деле мотоцикл уже ехал по ней, не касаясь земли, словно вкатившись на мототренажер.

Пусть, Одиночество, с тобой сам другМне жить, но не в ущельях улиц тесных.В обсерваторию стремнин отвесныхПоднимемся и поглядим вокруг.Там зыбь кристальная, цветущий луг —С ладонь — видны меж склонов многолесных… —

прошептал Тед строки своего любимого Китса и недрогнувшей рукой повернул правую рукоять руля, изменяя направление местного вектора гравитации. Передний край «бегущей дорожки» стал плавно подниматься, и «Ягуар», вздыбившись, ушел в голубое, с редкими облачками небо.

От перегрузки у Теда заныли зубы, но он и не подумал хотя бы на процент уменьшить кривизну стартовой траектории — это было не в традициях рокеров. Серебристая дорожка словно птица взмыла в воздух, окруженная фейерверком искр «Ж-сферы».

Выйдя на вертикаль, Тед приглушил тягу, экономя энергию генератора, и одновременно отклонил местный вектор гравитации от нормали. Это означало, что «Ягуар» словно бы выехал на бесконечно длинный склон и мог теперь набирать скорость за счет поля тяготения Земли. Через несколько минут она достигла стандартной стартовой для этого класса машин — триста миль в час. Силовое поле снижало напор встречного воздуха, так что пилот мог чувствовать себя вполне комфортно. Тед выждал, когда машина поднялась на полмили, и замкнул силовое поле — он предпочитал, чтобы воздух в «Ж-сфере» был прохладным и слегка разреженным. Теперь все заключенные в сферу молекулы воздуха будут странствовать с ним до самого конца полета, циркулируя через обогатительные фильтры, преобразующие углекислый газ в кислород. Обогреватели поддержат нормальную температуру даже в абсолютной пустоте космоса, а силовое поле не выпустит не единого атома воздуха наружу, одновременно парируя потоки смертоносных космических лучей. Что говорить, отличную штуку придумал сто лет назад Донован Лей-гер, Отец-основатель лиги звездных рокеров!

Донован…

Тед не удержался и, словно рокер-первогодка, оглянулся, бросив взгляд на уходящую вниз землю. Впрочем, она успела уже превратиться в Землю — огромную, бескрайнюю равнину, чуть вогнутую по краям. Буро-желтая полупустыня, редкие цепи древних скал, тонкая ниточка скоростной трассы, поблескивающие на солнце искорки — гнездо рокеров Джима Харрисона по прозвищу Черный Носорог, с которым Тед поддерживал полудружеские-полувраждебные отношения. Вскоре бескрайняя равнина сжалась, слева засверкала голубая лента Рио-Гранде. Рядом с ней появились россыпи зданий Санта-Фе — столицы штата, с которой у Теда были связаны самые разнообразные воспоминания: от первого мальчишеского поцелуя до юношеских набегов в банде самого Отца Донована. Последний раз, лет пять назад, именно он, Тед, сжег Санта-Фе почти наполовину, но сейчас городишко уже очухался и разросся пуще прежнего. Уже, естественно, без фирмы «Бегберн и сын», от которой рокеры согласно указанию Отца не оставили и головешки на головешке.

Аминь. И так будет со всеми, кто встанет на пути звездных рокеров, новых Икаров человечества, членов будущего галактического Братства!

Тед никогда не страдал боязнью высоты, но сейчас, когда он словно бы висел на невидимой вертикальной стене на высоте десяти миль над Землей, его стало подташнивать. «Ягуар», продолжая надсадно реветь, мчался по бесконечной дорожке, набирая скорость, но вокруг не было той обычной для человечества тверди, за которую можно было бы зацепиться глазом, хотя бы корзины аэростата или крыла дельтаплана. Он — и пустота. Облачка ушли далеко вниз, а впереди был только синий купол небес, да ослепительное Солнце, царящее над всем миром.