Война с Цитаделями

Сухинов Сергей Стефанович

Тед ощутил сильное головокружение. Ему и на самом деле показалось, что весь мир разом перевернулся. Да, Ким что-то вспоминал о бомбе, но очень смутно. Куда больше он говорил о Доноване, этом исчадии ада, главном террористе всех времени народов.

— Нет, Ким Соренс был не прав, — мягко сказал бэгг. — Донован на самом деле мог стать главным спасителем человечества от всех напастей — и внутренних, и внешних! Он нашел мое единственное слабое место: любовь к молодым бэггам, и вовсю пользовался этим в своих целях.

Тед криво усмехнулся.

— И ты не боишься обнаружить передо мной свою ахиллесову пяту? Я ведь тоже могу воспользоваться твоей единственной слабостью.

— Нет, не боюсь. Потому что ты слишком гуманен и полон сочувствия

ко всему человечеству. Но ты не настолько умен, как Донован. Силен, отчаянно храбр — но не умен. И по-детски наивен. Потому-то я и выбрал тебя в преемники Отца.

— Ты?!

— А кто же еще? Донован специально подобрал себе банду этих безмозглых и жестоких апостолов на случай, если я все-таки сумею когда-нибудь подстеречь его и убить. По Кодексу в этом случае Отца должен был заменить один из апостолов, и тогда бы настал конец моим надеждам. Только счастливый случай помог мне продвинуть тебя на место преемника — и тогда Донован тут же подбросил тебе эту шлюху Хельгу. И я уже ничем не мог тебе помочь — но за меня это сделал «Ягуар».

— Он…

— Он — мой преемник.

Тед надолго замолчал, осмысливая услышанное. И с каждой минутой ему становилось все горше на душе. Он уже мог и не спрашивать, кто подослал ему несчастного Кима Соренса и как тот сумел решить задачу уничтожения неуязвимого Отца Донована.

— И что же будет теперь? — наконец спросил он.

— Все будет иначе, все! Донован хитро придумал эту штуку с лигой рокеров. Он сделал все возможное, чтобы оттолкнуть от моих детей-бэггов самые первосортные мозги землян, подсунув вместо них всяческий мусор, способный лишь крушить все вокруг. Донован лишил нас хороших, полезных наездников, сделав бэггов изгоями, отбросами вашей цивилизации, вызывающих у всех здравомыслящих людей лишь презрение и ненависть. И мое поколение бэггов осталось полуживотными… Донован не смог победить нас, но сумел втоптать в грязь. Это было результатом моей ошибки, но сегодня я сумел ее исправить. Теперь все будет иначе.

— Да… Теперь все будет иначе, — задумчиво пробормотал Тед, с неожиданной для бэгга силой сжав ручки руля. Глаз вновь взглянул на него — на этот раз настороженно.

— Только не строй из себя героя, малыш, — посоветовал «Белый дракон». — Тебе будет со мной очень неплохо! Со временем ты станешь живым Богом среди людей — пока все они не станут наездниками. Но это произойдет очень не скоро. И еще я подарю тебе очень долгую жизнь — ее секрет открыли слизняки. Вспомни, как выглядел Донован перед тем, как ты убил его — а ведь по возрасту он был глубоким стариком.

Тед задумался.

— А теперь нам пора на Землю, — громовым голосом воскликнул бэгг, и Тед внезапно ощутил непреодолимо сильное желание лететь назад, к огромному шару, занимавшему почти половину звездного неба.

Огромным усилием он стряхнул с себя это наваждение, и тут же дернулся от болезненного разряда — словно его пальцы прикоснулись к оголенным проводам.

— Не надо глупостей, малыш, — мягко сказал бэгг. — Мне не хочется калечить тебя. Донован на этот случай держал свой энергоразрядник и умел справиться со мной, но ты совершенно беззащитен. Мы летим к Земле — Донован долго держал меня на Луне словно в заточении, и я потерял слишком много времени. Численность бэггов за последние годы упала почти вдвое, но мы скоро поправим дело. И для начала ты снимешь запрет на продажу бэггов солидным клиентам, отменишь осаду «зачумленных» городов…

— Нет!

Тед получил еще два мощных разряда и едва не потерял сознание. Но все-таки не потерял.

— Ты все верно рассчитал, — с трудом отдышавшись, хрипло сказал он. — Я действительно далеко не Донован. Но он одно время был моим отцом, пусть и не по своей воле. И он кое-чему научил меня — быть может, предвидя сегодняшний день. Например, терпеть любую боль. А любить человечество я научился сам — пусть и не таким образом, как это делал Отец.

Он закрыл глаза, сосредоточился и одним ужасающим

рывком разорвал петли, стягивающие ему руки. А затем таким же путем разделался и с поясом. И, не дав бэггу опередить себя, включил двигатель.

Руль отчаянно не слушался, но все же, содрогаясь от боли, Тед сумел развернуть его. Колеса бэгга стали вращаться и вскоре превратились в два сияющих диска.

Бэгг бился под ним, словно могучий дикий бык, но пилот не дал ему сбросить себя или свернуть с курса.

Поняв, куда намеревается лететь Тед, «Белый дракон» перестал сопротивляться…

…Тед сгорел, словно свеча, не долетев до Солнца.

— Прощай, малыш, — огорченно сказал бэгг, стряхнув с себя его прах. — Мы могли бы стать друзьями. Вы с Донованом умерли потому, что попытались противиться неизбежному. Глупо!

Затем «Белый дракон» развернулся и вновь направился к Земле.

Глава 1

Ровно в четыре часа ночи, как и оговаривалось в тайном послании, на всех уровнях огромного терранского дворца погас свет. Незадолго до этого все тысячи ее обитателей, включая охрану из личной гвардии императора, с помощью усыпляющего газа были погружены в глубокий сон.

Шорр Кан сидел в углу своего кабинета, за перегородкой из бронированного поляризованного стекла, делавшего его неуязвимым и одновременно невидимым, и потной рукой сжимал бластер. При свете звезд (хорошо что тайный посланник не потребовал заодно погасить и терранское небо!) он смутно различал грузного человека, восседающего на кресле у письменного стола. Двойник был погружен в транс, и ныне находился в полном подчинении своего хозяина. Он мог вести переговоры, защищаться, драться, бежать в случае угрозы для своей жизни — словом, все то же самое, что сделал бы на его месте сам Шорр Кан. А главное, двойник мог умереть героической смертью ради своего обожаемого императора.

Невидимые в темноте часы гулко зазвенели раз, второй, третий. Три часа ночи! В почившей в бозе лиге Темных Миров это время называли часом оборотня. Тот, кто в этот момент должен был войти во дворец, и был оборотнем. Еще вчера этот человек громогласно заявлял, что император всея Галактики Шорр Кан — злейший враг свободы, что он — тупой и кровожадный тиран с окаменевшими мозгами и еще более окаменевшим мировоззрением пещерного троглодита. Словом, вполне достойный друг и соратник величайшего лицемера, лже-пророка и лже-мессии Моргана Чейна! А сегодня ночью этот человек прибыл на Терру на корабле-невидимке, чтобы вступить в тайные переговоры со своим якобы злейшим врагом. Обыватели назвали бы такое поведение беспринципностью, а на самом деле это всего лишь только политика.

А вдруг это послание — часть зреющего заговора? Шорр Кан нервно вытер пот со лба. За прошедшие почти два десятка лет после его воцарения на троне Галактики на него покушались не менее сотни раз. Несмотря на все меры предосторожности, шесть его двойников погибли во время дальних космических перелетов, а один болван ухитрился даже утонуть в Атлантическом океане вместе с Лианной и обеими дочерьми, Анной и Виленой (к счастью, все они тоже были двойниками).

К счастью в метрополии подобных неприятностей не случалось уже давно. Дворец галактического императора, а вернее — огромный комплекс зданий, занимал площадь в десять квадратных километров на побережье Средиземного моря, и был буквально напичкан хитроумными антитеррористическими приборам и датчиками, а также бесчисленными агентами службы безопасности, в основном телепатами и экстрасенсами. Злоумышленник при всем желании не мог пробраться к центральному дворцу ближе чем километр. Воздушное пространство над всей территорией древнего государства Греция защищалось тройным «космическим зонтиком», и ни один летательный аппарат не мог бы приближаться к Терре с воздуха — его бы тотчас уничтожили. Да что там летательный аппарат — даже шальной комар не мог проскользнуть в покои императора!