Война с демонами. Мертвые демоны (сборник)

При написании романа автор всегда учится, и с «Меченым» («The Warded Man») – «Пестрым» («The Painted Man») в британской версии – вышла та же история. Было поистине нелегко сделать повествование динамичным, чтобы оно читалось запоем и читатель на каждой странице задавался вопросом: «Что же произойдет дальше?» Ведь в книге почти четыреста пятьдесят страниц, а сюжет охватывает четырнадцать лет жизни трех разных героев. В процессе обучения пришлось удалить ради общего блага уже написанные эпизоды, даже те, что мне нравились. Но еще важнее было научиться заглядывать вперед и не писать некоторых сцен вообще.

К вырезанному относится и «Великий базар». По сути, это глава 16,5 из «Меченого», она располагается между 16-й и 17-й и охватывает трехлетний период, на протяжении которого Арлен как вестник путешествует по Свободным городам.

В жизни Арлена это было волнующее время, полное приключений, и рассказы о его странствиях из города в город, где он знакомился с живущими за метками людьми, грозили размножиться, как грибы.

Как рассказы о Кейне из сериала «Кунг-фу».

У меня рождалось много идей насчет этих лет, но в «Меченом» не хватило места для всех, а найдись оно, Арлену пришлось бы снизить скорость, с которой он мчался навстречу судьбе. Поэтому я решил изъять эти эпизоды и вставить их в другое место. Арлена же в начале 17-й главы («Руины») показать в конце коротко обозначенной серии приключений как человека уже умудренного и подошедшего к кульминации: он находит затерянный город Анох-Сан, и это становится очередным поворотным моментом в его жизни.

Кое-какие приключения будут описаны в следующих романах, но история о том, как Арлен нашел город, оказалась слишком длинной и самостоятельной, а потому я рад изложить ее здесь.

В «Великом базаре» представлено все, что мне дорого в Арлене, а также выписан мой любимый герой второго плана, хаффит Аббан, имеющий свое мнение обо всем. Надеюсь, эта история понравится и неосведомленным читателям, которые хотят познакомиться с миром Арлена, и знатокам «Дневной войны», которым не терпится наскоро утолить голод перед выходом второй книги – «Копье Пустыни» – в апреле 2010 года.

Питер В. Бретт

Июль 2009

www.petervbrett.com

 

Солнце пустыни давило нещадно. Удручали даже не яркость и зной, а гнетущая тяжесть, и Арлен поймал себя на том, что горбится, словно сдается перед светилом.

Он пересекал окраину Красийской пустыни, где не было ничего, кроме растрескавшейся глины – во всех направлениях, сколько хватает глаз. Ничто не давало тени и не отражало жары. Ничто не лелеяло жизнь.

«Ничто не привлечет сюда человека в здравом уме», – выбранил себя Арлен, но тем не менее выпрямился в седле, бросая вызов солнцу. Его верхнее платье было сшито из тонкой белой ткани, капюшон надвинут на глаза, покрывало защищало рот и нос. Одежда частично отражала свет, но это не спасало. Он даже покрыл белой попоной коня, гнедого рысака по имени Утренний Ветер.

Конь сухо кашлянул, пытаясь избавиться от наглухо засевшей в горле пыли.

– Я тоже хочу пить, Ветер, – Арлен похлопал коня по шее, – но мы уже израсходовали утренний рацион. Делать нечего, придется терпеть.

Он снова извлек карту Аббана. Висевший на шее компас показал, что они по-прежнему идут на восток, но каньона впереди не наблюдалось. Он должен был появиться накануне, и, если Арлен с Ветром не достигнут реки и не найдут воду, придется поворачивать к Форту Красия, сколько бы ни урезывался рацион.

«А можно еще сэкономить день жажды и повернуть сейчас же», – подсказал внутренний голос.

Голос всегда советовал повернуть назад. Арлену в нем слышался отец – назойливое присутствие человека, которого он не видел десять лет. Слова неизменно несли в себе крупицы мрачной мудрости, любимой отцом. Джеф Тюк был хорошим, честным человеком, но из-за угрюмой рассудительности всю жизнь просидел дома, выходя лишь на считаные часы.

Каждый день, проведенный вдали от убежища, означал еще одну ночь среди подземников, и Арлен не то чтобы относился к опасности беспечно, но не мыслил себя без поиска мест, куда не ступала нога и не проникал взор человека. Он убежал из дома в одиннадцать лет. Сейчас ему двадцать, и он повидал столько, что сравниться с ним в кругозоре может лишь горстка людей.

Отцовский голос походил на сушь в горле Арлена – всего-навсего еще один повод набраться терпения. Демоны сделали мир маленьким. И он не позволит настырному голосу уменьшить его еще сильнее.

На сей раз он искал Баха кад’Эверам – красийскую деревню, название которой переводилось как «Чаша Эверама», то есть Создателя в красийском понимании. Из карт Аббана следовало, что она стоит в естественном углублении на месте бывшего озера в речном ущелье. Селение славилось своей посудой, но купцы уже лет двадцать как перестали туда наведываться, а экспедиция даль’шарумов обнаружила, что бахаванцев забрала ночь. С тех пор туда никто не возвращался.

– Я ходил с той экспедицией, – заявил Аббан.

Арлен с сомнением взглянул на тучного купца.

– Это правда, – сказал Аббан. – Я был еще молокососом, а не воином, носил за даль’шарумами копья, но хорошо запомнил переход. Бахаванцы сгинули без следа, но селение сохранилось в целости. Воины плевали на посуду, они сочли постыдным ее забрать. И эта посуда до сих пор лежит в руинах, дожидается смельчака, который предъявит на нее право.

Он подался вперед и многозначительно произнес:

– На базаре посуда бахаванских мастеров ценится намного дороже.