Война США в Афганистане. На кладбище империй

Джонс Сет Дж.

В завершение своего срока пребывания на посту командующего американскими войсками в Афганистане в 2007 г. генерал-лейтенант Эйкенберри пророчески предупредил: «Долгосрочная угроза успеху всей кампании заключается в потенциальной утрате легитимности правительства Афганистана. Если национальное правительство не в состоянии противостоять разочарованию населения в успехе реформ и национальном строительстве, народ Афганистана может утратить доверие ко всей политической системе». В результате, предостерег генерал, «может наступить момент, когда правительство Афганистана станет ненужным населению, и цели создания демократического, современного, самостоятельного государства могут быть утрачены навсегда»³³.

Коррупция и наркотики

У сельских жителей, измученных ужасной бедностью и задавленных «Талибаном», был только один выход. Каждую

весну весь Афганистан покрывают поля белых, розовых, красных и пурпурных цветов опиумного мака. Для афганцев и жителей Запада опиумный мак издавна был символом сна и смерти. Минойская богиня носила в волосах гирлянды из капсул мака, являющегося источником наркоза. В древнеримской мифологии бог сна Сомнус носил корону из мака и часто изображался лежащим на ложе из мака. Близнецы Гипнос и Танатос, древнегреческие боги сна и смерти, часто изображались держащими в руках опиумный мак. Древнеримская богиня плодородия Церера выращивала мак, чтобы использовать его в качестве снотворного после того, как ее дочь была похищена повелителем загробного мира Плутоном.

Для Афганистана эта метафора о сне и смерти была более чем подходящей. После ввода американских войск объем выращивания, изготовления и контрабанды опиумного мака резко возрос, и это повлекло за собой ослабление государственной власти и распространение коррупции на всех уровнях афганского руководства. Объем выращиваемого мака увеличивался каждый год после свержения талибов, хотя между 2007 и 2008 гг. отмечалось снижение на 19 процентов³⁴. Торговля наркотиками подрывала усилия по совершенствованию управления, способствовала распространению коррупции в правительстве и препятствовала развитию легальной экономики ³⁵.

Последствия были просто ошеломляющие. «Серьезность проблемы наркотиков трудно переоценить», – сказал мне Даг Уэнкел в конце 2005 г., когда мы пили с ним чай в кафетерии на территории американского посольства в Кабуле³⁶. Уэнкел занимал тогда пост директора Бюро по контролю за распространением наркотиков при посольстве. До этого он работал в Управлении по борьбе с наркотиками (Drug Enforcement Administration, DEA). В 2003 г. его пригласили на должность директора Бюро, чтобы он координировал всю деятельность американских властей, направленную на борьбу с наркотиками в Афганистане. В конце 70-х годов молодой тогда Уэнкел работал в Кабуле в системе DEA. «Я успел на самолет в Нью-Дели за несколько часов до появления русских, – рассказывал он. – Люди думали, это случилось, потому что я знал, что произойдет. А я не знал, просто так случилось, что мне надо было ехать. Но Советы решили, что я агент ЦРУ, и я не мог вернуться – до сих пор»³⁷. Когда мы заговорили о том, что в этом году уровень торговли наркотиками снизился, но все еще высок, он сказал: «они проникли во все сферы жизни Афганистана и подрывают всю структуру власти»³⁸.

Лаборатории в Афганистане перерабатывают опиум в морфиновое основание, белый героин или один из нескольких сортов коричневого героина. Но они не смогли бы делать это самостоятельно. В Афганистане не производятся прекурсоры и другие химикаты, необходимые для переработки опиума в морфиновое основание. Уксусный ангидрид – вещество, наиболее часто используемое как ацилирующий агент при изготовлении героина, – регулярно завозится контрабандой в Афганистан из Пакистана, Индии, Средней Азии, Китая и Европы. Несколько крупнейших лабораторий по изготовлению героина расположены в провинциях Бадахшан, Нангархар и Гильменд ³⁹. Большую часть опиатов, изготовленных в Афганистане, вывозят на рынки Запада, хотя часть потребляют в самом Афганистане и соседних государствах как в виде опиума, так и в виде героина. По данным американской разведки, например, «сотни килограммов высокосортного героина попадают ежемесячно в Саудовскую Аравию и Кувейт через Ирак из стран, где его производят – Афганистана и Ирана»⁴⁰. Афганский героин перевозят по множеству маршрутов. Разрабатывая их, контрабандисты всегда отталкиваются от политических и силовых действий властей. Афганские наркодельцы чаще всего вывозят партии героина из страны на легковых автомобилях и грузовиках по горным дорогам. Колонны машин с героином регулярно приходят в Южный и Западный Пакистан. Более мелкие партии через пограничные провинции переправляются в Карачи, откуда морским путем следуют в Соединенные Штаты ⁴¹.

«Производство и сбыт наркотиков чрезвычайно важны для выживания мятежников в южном Афганистане, – сказал мне офицер разведки 82-й воздушно-десантной дивизии на военном аэродроме в Баграме, расположенном в 30 милях (48 км) севернее Кабула и являющемся центром операций американских войск в восточном Афганистане. – Мятежники, действующие дальше к северу вдоль афгано-пакистанской границы, получают деньги из других источников: от богатых арабов, в виде «закята» с мечетей и от торговли различными товарами, в частности лесом. Но не от торговли наркотиками»⁴².

Наркоторговцы и другие криминальные группировки создали сложную сеть транспортировки наркотиков из Афганистана в Пакистан и другие соседние государства. «Талибан» был задействован в этой системе на всех уровнях – он был связан с фермерами, торговцами опиумом, лабораториями, контрабандистами и основными наркобаронами, а также с экспортом на международные рынки. Там, где талибы контролировали территории, они обкладывали данью крестьян, выращивающих мак, и предлагали им защиту от властей, пытавшихся уничтожать поля. «Талибану» платили группировки, занимавшиеся вывозом наркотиков, в обмен на защиту при движении по дорогам. Некоторые талибы даже сами занимались выращиванием мака и потому не могли участвовать в боях вплоть до окончания сбора урожая весной ⁴³.

«Талибан» уже длительное время занимается контрабандой наркотиков. В 1997 г., например, талибы получили 75 млн долларов от контрабанды наркотиков из Афганистана в Пакистан ⁴⁴. Номинально они были против наркотиков и даже создали структуру, призванную бороться с ними. Но чаще всего они просто закрывали на них глаза. Глава талибского антинаркотического бюро в Кандагаре как-то сказал, что «производить опиум допустимо, потому что его потребляют кяфиры [т. е. неверные] на Западе, а не мусульмане или афганцы»⁴⁵.

По оценкам афганской разведки, почти 30 процентов доходов «Талибана» так или иначе связаны с контрабандой наркотиков ⁴⁶. Но в равной степени вину можно возложить и на афганских правительственных чиновников. В прессе постоянно появляются сообщения об их вовлеченности в наркоторговлю. Чаще всех в этом обвиняют Ахмеда Вали Карзая, брата президента Афганистана. В распоряжении АВС News (информационная программа телеканала American Broadcasting Company, сокр. ABC), например, оказались документы из американских военных источников, в которых говорилось, что брат президента получает деньги от наркобаронов в виде взяток за содействие и обеспечение свободы передвижения⁴⁷. В статье-расследовании, опубликованной в газете «New York Times», содержатся интервью высокопоставленных американских чиновников, в которых говорится, что «в Белом доме уверены, что Ахмед Вали Карзай вовлечен в торговлю наркотиками, и американские представители неоднократно предупреждали президента Карзая о том, что его брат является обузой с политической точки зрения»⁴⁸. Однако некоторые высокопоставленные представители американских разведслужб утверждали, что информация об Ахмеде Вали Карзае основывается на докладах из вторых и даже третьих рук и иногда поступает от людей, имевших обиды на Карзаев ⁴⁹. Как бы то ни было в реальности, многие афганцы считали, что брат президента замешан в наркоторговле.

Правительственные чиновники также регулярно обвинялись в получении взяток и в участии в наркоторговле. В лондонской газете «The Times», например, была опубликована статья-расследование, в которой упоминались несколько человек, включая генерала Аззама, начальника штаба Министерства внутренних дел. В статье подчеркивается, что «Министерство внутренних дел, ключевой инструмент обеспечения безопасности в стране, остается главным правонарушителем». Журналисты нашли подтверждение тому, что «генерал Аззам, недавно назначенный начальником оперативного управления после окончания пребывания на должности начальника штаба, и его заместитель генерал Решад являются основными получателями взяток». Афганское правительство распределило 34 провинции страны по трем категориям. К категории «А» были отнесены провинции с самыми высокими потенциальными прибылями от оборота наркотиков, к категории «С» – провинции с минимальными потенциальными прибылями, к категории «В» – все остальные. По оценкам специалистов антинаркотического ведомства, один командир пограничной полиции в восточном Афганистане имел в месяц 400 000 долларов от контрабанды героина ⁵⁰. Эти обвинения, как минимум, усиливали среди афганцев ощущение, что их правительство коррумпированно, включая тех его членов, которые, как предполагалось, должны руководить борьбой с распространением наркотиков. Редакционная статья в газете Daily Afghanistan резюмировала: