Война теней
Шрифт:
– Тогда у них четыре съезда с трассы. Скорее всего, они выберут второй, там хорошая дорога, и через вот это село, – штурман показал пальцем на карте, – они могут объехать засаду.
– Ты понял, что будет? – спросил Глаз.
– Две-три тысячи заложников, если не больше, – ответил Майор. – Они остановятся в селе и будут угрожать взрывом.
– Вы это о чём, парни? – поинтересовался пилот.
Майор сунул руку в карман за телефоном, но тот уже вызывал абонента.
– Я уже в курсе событий, – зазвучал динамик голосом генерала. –
– Мы тоже так думаем.
– Аккуратно расстреляйте машину. Я проконсультировался. Контейнер выдержит пулемётную очередь, но постарайтесь в него не попасть. Сейчас пилот получит соответствующий приказ. Дальше действуйте по обстановке. Полагаюсь на тебя.
Гоголь не любил долгих разговоров, доверял своим оперативникам, поэтому сразу отключился.
Пилот повернулся к Майору и, улыбаясь, подмигнул.
– Приказано их остановить, – сообщил он.
– Давай ко второму повороту и найди укрытие. Бить придётся из засады. Они опытные, и мы сами можем получить гранату или ракету.
Офицер кивнул, и вертолёт начал закладывать вираж и снижаться, уходя из зоны видимости трейлера.
Они нашли хорошее укрытие, в трёхстах метрах от дороги, зависнув за длинной заброшенной кошарой. До деревни трейлеру оставалось проехать десять километров.
– Бей по колёсам и постарайся не особо зацепить кабину. Желательно ещё с ними поговорить.
– Понял. Сделаем в лучшем виде, – отозвался пилот. – Они свернули в нашу сторону, – доложил он через некоторое время, видимо имея связь с другой вертушкой, ведущей издалека машину террористов.
Время растянулось. Штурман передал Майору запасные наушники и подключил их к связи. Пока в эфире слышался только шумовой фон.
– Вас вижу, – неожиданно прозвучало в динамике. – Они рядом, даю отсчёт. Девять, восемь… Ноль.
В секунду винтокрылая машина зависла, поднявшись над крышей кошары, и перед трейлером полетело крошево из земли и асфальта. Дорога вскипела от работы двух пулемётов. Машина террористов на всём ходу вошла в этот смерч пыли и металла и, пройдя сквозь него, начала на полном ходу заваливаться на левый борт.
Дорога была узкая. Её полотно приподнято над окружающей местностью не больше чем на метр. Скользнув бортом в кювет, трейлер перевернулся и, сминая тент, кабину и разбрасывая фонтаны земли, замер.
Вертолётчики не подвели. Машина террористов ещё не замерла после падения, а винтокрыл уже находился почти рядом, идя на посадку.
Майор с Глазом, не дожидаясь касания, спрыгнули в траву и побежали к искорёженной машине, лежащей на боку. Один бросился к кабине, другой – с задней стороны к порванному дугами тенту кузова.
Кабина машины была смята и пробита во многих местах пулемётными очередями. Не уцелело ни одного стекла. Майор заглянул внутрь. Водитель мёртв. Его грудная клетка была раздавлена рулевым колесом, зато пассажир пострадал меньше
Майор стал осторожно вытаскивать безвольное тело через деформированную лобовую часть кабины. Положив его на траву, он приложил свои пальцы к артерии на шее. Пульс прощупывался.
– Как тут? – прозвучал вопрос, и Майор, подняв голову, увидел Глаза.
– Живой. А что у тебя?
– Там всё всмятку. Это пустышка.
– Присмотри за ним.
Майор обошёл кабину и заглянул в прорехи порванного тента.
Открывшаяся картина не доставила ему удовольствия. Это действительно была машина-обманка. В кузове лежал обрезок толстой, в диаметре больше метра, металлической трубы. Сколько человек здесь находилось, было непонятно, так как труба прокатилась по всему кузову, давя всё на своём пути – ящики, людей, оружие.
Вернувшись к кабине, он вновь склонился над телом:
– Как думаешь, мы от него что-нибудь получим?
– Не сомневайся. Целёхонек, – ответил Глаз. – Я ему противошоковое и обезболивающее вколол. Пока до Гоголя доберёмся, отойдёт. Если что знает, всё наше будет.
– Давай его в вертолёт, – приказал Майор. – Останься здесь. Пришлют группу экспертов, выцеди отсюда всё, что возможно.
8 августа 2008 года
Гоголь, как всегда, успевал везде. Иногда Майору казалось, что генерал просто выходит на улицу, поднимает руку в обычном жесте пассажира, пытающегося обзавестись транспортом, и тут же прямо сверху к его ногам пикирует истребитель-перехватчик и пилот вежливо спрашивает, не желает ли пассажир прокатиться в противоположный конец России.
Между тем фокус был очень прост. Генерал почти никогда в период проведения операций и активизации оперативной работы не удалялся от ближайшей взлётно-посадочной полосы более чем на час езды на автомобиле. Любой командир авиационного полка в пределах генеральской досягаемости знал, что самый скоростной самолёт в этот период должен иметь десятиминутную готовность.
Вот и на этот раз, когда вертолёт с Майором и языком, устроив пылевой буран на посадочной площадке, ещё не коснулся бетонных плит, Гоголь уже нетерпеливо постукивал носком ботинка по асфальту у здания штаба авиаполка.
Открытый УАЗ, резко тормознув, остановился у входа. С его переднего сиденья спрыгнул Майор и, открыв заднюю дверцу, показал лежащего там в бессознательном состоянии мужчину.
– К медикам его, – приказал Гоголь стоящим рядом двум крепким парням из безликой камуфляжной братии. – Везёт тебе, – обратился он к Майору, – за один день двойной улов.
– Разве я мог тебя подвести? По первому даже зачистку не пришлось проводить. Нашлись два доброхота. За тысячу баксов сейчас такую историю рассказывают, что, похоже, их можно представить к наградам за проявленную храбрость.