Война в Средние века

Контамин Филипп

Последний пример – Кастилия. Во время Гранадской войны, с 1486 по 1492 г., католические короли пользовались услугами иностранцев, в частности, выходцев из Германии, Англии и Франции; у них были также постоянные вооруженные силы – «королевские стражники» и войска Эрмандады; не менее массовым было использование вассалов, пожалованных чем-то вроде рентного лена – акостстьенто (Pacostamento), простых дворян, ополчения советов консехос (concejos). Магистр ордена Сантьяго, например, направил 300 легких конников, магистр ордена Калатравы – 1000 пеших воинов и 450 легких конников, города Кордова и Севилья – по 5000 бойцов. Впрочем, платили всем: легкий кавалерист из дворян получал в день 25 мараведи, пеший воин ополчения – 14 или 15 мараведи. Таким образом удалось собрать довольно значительные силы: в 1489 г. – 13 000 копий и 40 000 пеших воинов [373] .

373

Ladero Quesada М. A. Castilla у la conquista del reino de Granada. (532).

В конце Средневековья различие между воинами, служившими в силу своих военных обязанностей, и теми, кто шел сражаться по собственной воле, было еще далеко не резкое. Возможно,

прежде всего потому, что большая часть тех и других получала или рассчитывала получать жалованье, а служить за свой счет соглашались очень немногие. Среди исключений отметим поход французов в 1429 г., чтобы короновать дофина, если верить письму, написанному 8 июня Ги и Андре де Лавалями их бабке Анне и матери Жанне. Они представились Карлу VII, когда тот находился в Сент-Эньяне; король принял их очень хорошо, зная, по его словам, что они по «самой доброй воле» явились «по надобности, без зова», т. е. без вызова сеньора. Однако в финансовом отношении пусть ни на что не рассчитывают: «С деньгами у двора сейчас столь туго, – заявляет Карл VII, – что в нынешнее время я не надеюсь ни на какую помощь и поддержку». Поэтому Лавали пишут матери: пусть продаст или заложит участок земли, какой сочтет нужным, чтобы немного увеличить скудную сумму в 300 экю, которая у них осталась [374] .

374

Proces de condamnation et de rehabilitation de Jeanne d’Arc. / Ed. J. Quicherat. Paris, 1849. Vol. V. P. 106-111.

Широкое использование жалованья для воинов становится еще понятнее, если рассматривать его в общем контексте распространения наемного труда. К тому же традиционной бесплатной службы ожидали прежде всего от владельцев земли, приносящей доход, а в конце Средневековья этот тип дохода переживал длительный и порой драматичный упадок. Итак, жалованье ленникам было компенсацией их потерь в качестве сеньоров. От них нельзя было требовать услуг, сравнимых с услугами их предков в славные времена земельной ренты. Поэтому и для нанимателей, т. е. государств, жалованье было самым эффективным средством контроля за действиями своих войск и получения от них именно того, для чего их набирали. Правда, один итальянский источник, датируемый 1500 г., утверждает, что шотландцы в состоянии предоставить своему королю в случае необходимости от 50 000 до 60 000 человек для службы за свой счет в течение тридцати дней; но не характерно ли это для государства средних размеров, очень чувствительного к внешним угрозам, с довольно архаичной экономикой и пока примитивными общественными институтами? Даже в таких «патриотических и народных» войнах, какие старинные союзы Верхней Германии вели против Бургундии Карла Смелого, постоянно присутствуют денежные интересы.

Жалованье наемников и оплата наемного труда штатских меняются не совсем одинаково.

Об этом говорит следующая таблица:

(Источники: Bois G. Crise du feodalisme. Economie rurale et demographie en Normandie orientale du debut du XIV siecle au milieu du XVI siecle. Paris, 1976. P. 187-189, Contamine Ph. Guerre, Etat et societe. (457). P. 627-633).

6. ПЕРВЫЕ ПОСТОЯННЫЕ АРМИИ

«Постоянная армия» – выражение вполне не ясное, поэтому следует обрисовать разновидности такой армии. Можно считать доказанным, что по меньшей мере с начала XIV в. на конкретной территории, если только она достаточно обширна, всегда были воины, вооруженные люди, способные поддерживать внутренний порядок, а также задерживать воров и убийц, исполнять решения власти и судебных органов и обеспечивать минимальную безопасность в пределах укреплений. Впрочем, при разных обстоятельствах во многих регионах воинским отрядам годами удавалось существовать то благодаря тому, что их использовало и поддерживало государство, то за счет собственных средств. Пример – «компания» Микелетто дельи Аттендоли, судьбу которой можно проследить в течение двадцати пяти лет, с 1425 по 1449 г., когда она поочередно служила Флоренции, Неаполитанскому королевству, Венеции и папе. Даже между периодами службы она оставалась сплоченной и имела постоянную администрацию, в частности, хранителя печати и казначея: «Заключая контракты в среднем на год или два, значительно более длительные, чем те, которые обычно заключали капитаны наемников прошлого века, с незначительными перерывами между ними, Микелетто сумел наилучшим образом сохранить свою „компанию“ [375] .

375

Del Treppo М. Gil Aspetti organizzativi, economic e sociali di una compagnia di Ventura. (499).

Крепости, которые считались «ключами к стране», охранялись, порой десятилетиями, не просто горсткой стражников, а настоящими гарнизонами. Это относится, например, к Кале даже во времена мира или длительного перемирия между Францией и Бургундией. Во второй половине XV в. существует тенденция к росту числа гарнизонов: во Франции при Карле VII, Людовике XI и Карле VIII для этого использовались, в первую очередь, отряды «малого ордонанса», малооплачиваемые воины и старые гарнизонные солдаты. В начале XVI в. английская монархия постоянно содержала от 2000 до 3000 человек на сотню крепостей; больше всего воинов находилось в Кале, Дувре и Бервике-на-Твиде [376] .

376

Cruickshank С. G. Army Royal. (399). Р. 189.

В типологии постоянных вооруженных сил следует выделить телохранителей, усиление роли которых особо ощутимо после 1350 г. С этого времени многие монархи ради безопасности окружают себя одной или несколькими элитными частями; вид отборных лошадей последних, роскошь их оружия и униформы («ливреи») также должны превозносить величие господина. У этих частей подчеркнуто более военизированный внешний вид, чем у привратников, сержантов и приставов, которые, как и прежде, несут охрану при дворе. Однако иногда трудно провести четкую границу между этой традиционной категорией и новой – телохранителями. Так, в римской курии при авиньонских папах от 100 до 150 человек «несли охрану верховного понтифика и подчеркивали блеск его двора» [377] . Первая группа – это главные привратники, или старшие портье, младшие привратники и стражники у дверей; вторая

группа – сержанты, или пристава, числом не менее полусотни со времен Бенедикта XII, в обязанности которых входили: сопровождение папского кортежа, поддержание внутренней безопасности во дворце, арест клириков, совершивших преступление, охрана тюрем и выполнение некоторых заданий для Апостолической палаты (в XV в. этих сержантов регулярно набирали из числа дворян); наконец, третья группа – это папские оруженосцы, или постуланты.

377

GuiIIemam В. La cour pontificate d’Avignon (1309-1376). Etude d’une societe. Paris, 1962. P. 418.

«Воинский» аспект отчетливо заметен у Гастона Фебюса, графа де Фуа, окружившего себя «военным домом» приблизительно в 200 всадников [378] , и еще больше очевиден – у Ричарда II Английского, у которого к концу правления набралось телохранителей на настоящую небольшую армию. С 1397 г. несомненно для того, чтобы осуществить свои политические замыслы, Ричард II начал набирать в графстве Честер воинов, обязанных за ежегодное жалованье сопровождать его во всех разъездах. В сентябре 1398 г. «мастеров чеширской стражи» насчитывалось 750 человек, в том числе 10 рыцарей, 97 оруженосцев и 311 лучников; ежегодное содержание этих чрезвычайно непопулярных сил превышало 5000 фунтов стерлингов [379] .

378

Tucoo-Chala P. Gaston Febus. Un grand prince d’Occident au XIV siecle. Pau, 1976. I. 62.

379

Davies R. R. Richard II and the Principality of Chester, 1397-9. // The Reign of Richard II Essays in Honour of May Mc-Kisack. / Ed. F. R. H. Boulayand, C. M. Barron. London, 1971. P. 268-269.

В XV в. последовали новые шаги в этом направлении. Например, в герцогстве Миланском: с 1420 г. Филиппо-Мария Висконти окружает себя «братьями по оружию» (familiares ad arma) (600-700 всадников); в 1467 г. численность 11 эскадронов герцогского окружения увеличивается до 2000 человек, и то же число можно получить по данным за 1497 г., если к «дружине дома» (famiglia di casa) добавить «дружину вне дома» (famiglia fuori casa). Личная гвардия монархов династии Валуа, в зачатке существовавшая уже при Карле V и Карле VI, с 1440 г. до конца XV в. становится значительно более заметной силой. В 1511 г. она включает в себя: 200 дворян королевского дворца, 100 шотландских лучников, 100 французских лучников, 200 других французских лучников, 100 швейцарцев – итого 700 или даже 900 бойцов, если предположить, что при каждом дворянине был кутилье, способный сражаться [380] .

380

Jacqueton G. Documents relatifs а l’administration financiere en France de Charles VII a Francois I, (1443-1523). Paris, 1891. P. 162.

Даже принц со столь мизерными доходами, как Рене II, герцог Бара и Лотарингии, имел свою личную гвардию, численность которой, например, в 1496 г. намного превышала 50 человек [381] .

Двор дома Карла Смелого описан как в «Мемуарах» Оливье де Ла Марша, так и в «Хрониках» Жана Молине. Последуем за вторым, менее многословным автором, который пишет: «По обычаю при доме и семье герцога Бургундского всегда имеется 40 рыцарей и 40 кавалеристов под началом четырех знатных рыцарей, не считая прочих рыцарей в большом количестве, согласно обычным старинным условиям, и 20 камер-юнкеров. Имеется также 50 хлебодаров, 50 виночерпиев, 50 стольников, режущих мясо, 50 конюших, и при каждом свой кутилье; над ними начальствуют четыре эскадронных командира. Кроме того, есть 50 лучников личной охраны и 2 рыцаря, начальники над ними. С другой стороны <...> его гвардия насчитывает 130 кавалеристов и столько же вооруженных кутилье, а равно 130 лучников, и над ними всеми купно начальствует один рыцарь, весьма доблестный и испытанный в боях, и четыре оруженосца как эскадронные командиры». Подобная ситуация была отмечена во время осады Нейса, в 1474-1475 гг.: добрая тысяча бойцов, считая кутилье [382] . В своих амбициях герцог на этом не остановился: согласно ордонансу, утвержденному в мае 1476 г. в Лозанне, Карл Смелый должен был располагать более чем 2000 бойцов под названием гвардии: 40 шамбелланов и конных камергеров, четыре эскадрона кавалеристов из четырех состояний, или служб, двора, четыре эскадрона гвардейских кавалеристов, восемь рот английских конных лучников и восемь рот пехоты герцогского дворца [383] .

381

Contamine Ph. Rene II et les mercenaires de langue germanique la guerre contre Robert de La Marek, seigneur de Sedan (1496). (367a). P. 387-388. – Другие примеры см. Contamine Ph. Guerre, Etat et societe. (457). P. 297.

382

Molinet J. Chroniques... Bruxelles, 1935. Vol. I. P. 36.

383

Vaughan R. Charles the Bold. The Last Valois Duke of Burgundy. London, 1973. P. 197-229.

В Кастильском королевстве тоже существовал корпус «королевских стражников» (guardas reales), насчитывавший в 1481 г. 893 копья, а в 1496 г. – 1100 тяжеловооруженных кавалеристов и 130 легких кавалеристов.

Даже Англия не смогла избежать этой тенденции. Генрих VII Тюдор в 1486 г. сумел создать роту йоменской гвардии. В сообщении о свадьбе Артура, принца Уэльского, бойцы этой роты упоминаются следующим образом: «Лица, отобранные по всей стране, испытанные лучники, сильные, мужественные и храбрые мужи <...>, одетые в широкие куртки из белого и зеленого дамаста с прекрасным шитьем на груди и спине в виде гирлянд, окруженных виноградными лозами» [384] . Их численность оценивалась в 150-200, а в начале царствования Генриха VIII – даже в 600 человек; тогда же появились «королевские копья» (King's Spears), куда входили дворяне по рождению.

384

A Relation or rather a True Account of the Island of England with Sundry Particulars of the Customs of these People, and of the Royal Revenues under King Henry the Seventh about the Year 1500. / Transi. С. A. Sucyd. London, 1847. P. 104-105.