Война ведьмы (Др. издание)
Шрифт:
— Ладно! — крикнула она. — Открывай ворота!
Стражник кивнул и подал знак кому-то, прятавшемуся внизу. Послышался звон цепей, скрип веревок — и ворота медленно поползли вверх. Как только они поднялись достаточно высоко, Мисилл пришпорила коня. Фардейл следовал за ней, скрываясь в тени.
По обе стороны от ворот стояли еще два стражника. Тот, что оказался ближе к волку, сделал шаг назад и начал вытаскивать меч.
— Только тронь мою собаку! — предупредила его Мисилл. — И мой меч окажется у тебя в животе раньше, чем пес завоет.
Стражник спрятал оружие обратно в ножны и отошел
Стражник по другую сторону ворот, который заговорил с Мисилл первым, откашлялся, привлекая к себе внимание. У него были кривые ноги моряка, но, судя по недостающей левой руке и мрачному выражению лица, увечье лишило его приличной работы на море и заставило поселиться на берегу. Теперь бывший моряк перебивался тем, что подворачивалось, например нанимался охранять городские ворота.
Он окинул Мисилл оценивающим взглядом.
— Я принадлежу к касте наемников, — сказал он, с трудом ворочая языком и слегка прикрыв глаза. — Ты найдешь мастера Фаллена на Друри-лейн в восточном квартале. За пару монет я могу тебя проводить. — Он протянул ей бумаги.
Мисилл не сомневалась, что в случае согласия он заведет ее в какой-нибудь тупик и она попадет в руки его дружков.
— Я знаю город и найду дорогу сама, — сказала она, забирая бумаги.
— Это временный пропуск. Его действие прекращается с наступлением сумерек. — Стражник заговорил тише, заговорщическим тоном. — Если ты не найдешь мастера Фаллена к этому времени и он не поставит печать на твои бумаги, тебя арестуют. А я могу помочь быстро добраться до ложи наемников.
«Ясное дело, — мрачно подумала Мисилл, — ты меня туда доставишь в цепях, чтобы потом продать работорговцам».
Она ухмыльнулась, но в ее ухмылке явно прочитывалась угроза.
— Я справлюсь.
Воительница пришпорила коня и оказалась в южном квартале города. Здесь жили ремесленники и мастеровые. Даже в разбойничьем Порт-Роуле приходилось удовлетворять повседневные нужды жителей. Она проехала мимо маленькой обувной мастерской и уловила знакомый запах кожи и красок. Складывалось впечатление, что даже пираты нуждаются в хороших башмаках.
Грохот молота по наковальне сообщил ей о кузнице задолго до того, как она увидела в открытую дверь пылающий кузнечный горн и крепкого мужчину. Дальше шла свечная мастерская, в окне которой были выставлены свечи самых разных форм и размеров, лавка портного со стоящими прямо в дверях рулонами тканей. Мисилл даже заметила серебряных дел мастера, который явно занимался тем, что переплавлял добычу пиратов, придавая серебряным изделиям новый вид.
Однако хотя подобные мастерские встречались довольно часто, никто не принял бы Порт-Роул за обычный город. Все хозяева лавок и мастерских держали на виду оружие, и выражение их лиц нельзя было назвать располагающим. Даже стройный портной, чьи крошечные руки прекрасно подходили для его работы, выставил у своих дверей мускулистого стража. Складывалось впечатление, что в перечень предметов, которыми здесь торговали, доверие не входило. И, судя по манерам посетителей, заходивших в лавки, спрос на него был невелик.
Тощие женщины, сбившиеся в небольшую группку, увидев всадника, принялись поспешно кутаться в плащи. Но, сообразив, что перед ними женщина, расслабились и начали откровенно ее разглядывать. Прикрывая ладонями рты, они что-то шептали друг другу и показывали на огромного древесного волка, бежавшего рядом с лошадью. Горожане наверняка считали, что Мисилл совершает глупость, разъезжая по улицам Порт-Роула в одиночку, даже здесь, в самом спокойном районе города. Женщины редко выходили из дома без охраны, и воительница подозревала, что под плащом у каждой имеется кинжал или кривой нож. И если на кого-нибудь из них нападут, остальные придут на помощь, объединенные общим желанием выжить.
Проезжая мимо, Мисилл заглянула в мрачные глаза этих жестких женщин. Она знала, что никакой договор о взаимной помощи не помешает любой из них наброситься на свою товарку — за хорошие деньги, конечно. В Порт-Роуле перемирия заключались только по необходимости и длились недолго. А солидарность была такой же зыбкой, как утренний туман.
Мисилл продолжала свой путь через южный квартал, направляясь к центральному базару, названному Четыре Угла, потому что там сливались в один все четыре района города. Никто не обращал на нее особенного внимания, если не считать брошенного иногда любопытного взгляда. Впрочем, Мисилл была настороже, хотя и знала, что присутствие громадного волка и перекрещенные на спине клинки заставят желающих на нее напасть задуматься, стоит ли это делать.
И тем не менее воительница внимательно смотрела по сторонам и прислушивалась к царившей вокруг обычной суматохе. Даже у Фардейла шерсть встала дыбом, и время от времени он глухо рычал, если кто-то подходил слишком близко.
Проезжая мимо аптеки, Мисилл вдруг почувствовала присутствие магии стихий. Дар охотницы проснулся и запел в ее крови. Воительница придержала коня и, заглянув в открытую дверь, увидела полки, заставленные крошечными кувшинчиками и бутылками с травами и лекарствами. Это была не обычная аптека, которая торгует ивовой корой и чаем из одуванчиков. Тот, кому она принадлежала, владел природным даром целителя. Причем очень сильным.
Заинтригованная Мисилл остановила коня.
Внутри царил полумрак, но ей удалось разглядеть целительницу за прилавком. Несколько составленных вместе свечей выхватывали из темноты одетую в простое серое платье пожилую женщину с морщинистым лицом. Плечи ее покрывала черная шаль. Белые как снег волосы она заплела в косу и уложила на голове, точно свернувшуюся в кольцо змею. И хотя женщина была немолода, Мисилл почувствовала, что за прошедшие годы она стала жесткой, словно потрепанный ветрами кипарис. Даже ее кожа была цвета полированного дерева.
Целительница, казалось, смотрела на Мисилл из-за прилавка, очевидно, пыталась понять, что делает у ее двери незнакомка верхом на коне. Но Мисилл сразу поняла, что это игра света и теней. Старая женщина не могла ее видеть, потому что у нее не было глаз. Гладкая кожа на лице под бровями — ни пустых глазниц, ни толстых шрамов. Мисилл догадалась, что целительница, скорее всего, такой родилась. Бедная женщина.
Словно для того, чтобы поддержать иллюзию, что она ее видит, целительница выпрямилась и помахала Мисилл рукой, показывая, что та может войти.