Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)

Дэвидсон Филипп Б.

Чтобы победить, США следовало создать стратегию более мощную, чем та, которую взял на вооружение противник. Иными словами, такую, которая бы позволяла воспользоваться его слабостью, не дав ему применить силу против наших уязвимых мест. Нашим самым уязвимым местом являлась заложенная в самой демократической системе неспособность вести длительную, нерешительную, несфокусированную и кровавую войну далеко от дома – войну, преследующую неопределенные или не вполне определенные цели. У нас имелись и другие слабости, но именно эта была нашей ахиллесовой пятой.

Главное наше преимущество заключалось в подавляющем военном превосходстве над противником. В теории, американская стратегия во Вьетнаме

должна была состоять в том, чтобы избежать затяжной войны и нанести как можно более сокрушительный и быстрый удар по Вьетконгу и Северному Вьетнаму – удар, способный в короткие сроки положить конец войне. Я не говорю о ядерном оружии (использование его не представлялось необходимым и к тому же являлось невыгодным с политической точки зрения). “Концентрированная” атака с применением всех прочих средств не только помогла бы США достигнуть цели в Южном Вьетнаме, но и в сравнении с затяжной войной сделала бы конфликт куда менее кровопролитным. Короткая война сократила бы потери с обеих сторон, дала бы возможность избежать разрушений, неминуемых при длительном конфликте, и сэкономила бы миллиарды долларов, которые в таком случае пошли бы на более гуманные цели.

Как известно, президент Джонсон и другие американские лидеры отвергли такой путь. Если США не могли почему-либо нанести концентрированный удар и разом закончить войну, тогда им надлежало разработать контрмеры по нейтрализации северовьетнамской версии революционно-освободительной войны. Два с половиной тысячелетия назад Сунь-Цзы говорил: “Важнейшая наша задача в войне – подрывать стратегию противника”.

Задание не из легких. Дуглас Пайк писал о революционно-освободительной войне: “…против этой стратегии не существует контрстратегии”‹2›. Несмотря на авторитет Пайка, я все же рискну сказать, что, по моему мнению, не существует такой вещи, как непобедимая стратегия. Но у Пайка имеются основания для сделанного им высказывания, так как, хотя теоретически найти стратегическое средство против революционно-освободительной войны возможно, ни США, ни Франция не выработали его за весь период войн с вьетнамскими коммунистами.

Для того были свои причины. Так, США определились с национальной задачей, которую они решали во Вьетнаме, лишь незадолго до прихода к власти администрации Никсона. С конца пятидесятых и до начала 1964-го в Вашингтоне все еще надеялись на то, что усилиями американских военных советников удастся помочь РВ бороться с инсургентами Вьетконга. Только в марте 1964-го меморандумом NSAM 288 США провозгласили, что хотят “видеть Южный Вьетнам стабильным, независимым, некоммунистическим государством”. Формулировка имела несколько недостатков. Она была слишком общей и допускала широкий спектр толкований. Достижение поставленной цели в значительной мере зависело от правительства Южного Вьетнама, оказавшегося таким слабым и ненадежным, что улучшить его по большей части было Соединенным Штатам просто не по силам. Провозглашенная задача по природе своей предполагала оборонительный подход и не определяла, чего же все-таки хочет Америка, “успеха” или “победы”, к тому же не могла стать лозунгом, способным сплотить американский народ.

Стоит ли удивляться тому, что сбит с толку оказался даже главный проводник политики Джонсона? По собственному его признанию, генерал Вестморленд как КОМКОВПЮВ считал, что его задача (и национальная задача) состоит в том, чтобы “…карать коммунистов до тех пор, пока они не сядут за стол переговоров”. Генерал Максвелл Тейлор в 1966-м дал другую интерпретацию национальной цели. На парламентских слушаниях он сказал, что не искал способа “победить” северных вьетнамцев, а только “старался, чтобы они исправились”.

У администрации Никсона была цель, хотя и не слишком героическая: вывести войска

из Вьетнама и выполнить обязательства. Никсон и Киссинджер замаскировали отступление под фасадом вьет-намизации и переговоров. С первым они справились, но из-за скорого краха Южного Вьетнама приличия так и остались несоблюденными.

Поскольку нельзя разработать превосходящую стратегию, не имея ясной цели, все остальные усилия США были обречены на провал. Случилось это потому, что Америка нарушила фундаментальную максиму Клаузевица: “Первое, самое главное и в долгосрочной перспективе наиболее важное, что должны сделать государственный муж и полководец, это – определиться с тем, каков… характер войны, на которую они отправляются… не заблуждаясь (в отношении нее) и не пытаясь свести ее к чему-то чуждому ее природе. Это первейший и наиболее всеобъемлющий из вопросов стратегии”‹3›.

Американское руководство довольно туманно представляло себе принципы революционно-освободительной войны и совершенно не чувствовало нюансов. Роберт Комер подтверждает это следующими словами: “Хотя многие осознают исключительно политическую и революционную сущность конфликта, мы допускаем ошибку в отношении подлинной его сути в том, что касается средств противодействия”‹4›. Лучше о понимании Америкой революционно-освободительной войны не скажешь. Зиап высказался об американцах более откровенно: “Они не могут взять в толк, что Вьетнамскую войну нужно рассматривать через призму стратегии народной войны, что это не есть вопрос живой силы и техники, что подобные вещи не имеют отношения к проблеме”‹5›. Поскольку американцы никогда не смотрели на эту войну через “призму” Зиапа, они и действовали несообразно ситуации. Чтобы подтвердить справедливость столь беспощадного приговора, мы в данной главе рассмотрим реакцию США на революционно-освободительную войну поэтапно.

Первое, революционно-освободительная война – политическая война, целью которой является захват власти в государстве с помощью вооруженной борьбы. США же с самого начала и до конца пользовались почти исключительно военными средствами. На бюрократическом уровне война велась не под эгидой государственного департамента (и не группой представителей этого органа), а Министерством обороны и ОКНШ. На уровне внимания руководства, в плане освещения в СМИ и в том, что касается финансовой стороны, главными и определяющими являлись оружие и боевые действия.

Неспособность Соединенных Штатов понять приоритетность политической составляющей в конфликте отражается в истории программы умиротворения, самого важного из доступных американскому правительству политических средств. Несмотря на это, пацификацию “футболили” от одного ведомства к другому с самого начала шестидесятых и до 1967-го, когда Комер вдохнул в нее жизнь. Даже и тогда она оставалась побочным дитятей, а любимыми чадами Сайгона и Вашингтона являлись крупные наземные операции и “ROLLING THUNDER”.

На протяжении всей войны Соединенные Штаты мало задумывались над политическими, экономическими и психологическими последствиями их военных операций. Никто не обращал внимания на гибель мирного населения, ненужные разрушения, а между тем и то и другое производило негативный политический эффект. Почти никто не пытался внушить бойцам АРВ суть их политической миссии и объяснить, что они должны оказывать помощь и поддержку южновьетнамскому народу.

И наконец, США никогда не действовали в соответствии с тем принципом, что для одержания политической победы в войне в Южном Вьетнаме необходимо коренным образом реформировать правительство страны. Ну, разумеется, американцы постоянно говорили о важности преобразований, без которых руководство не сможет заручиться поддержкой народа, но, когда правители делали по-своему, мы ничего не предпринимали.