Война во времени
Шрифт:
Вот так-то, — помолчав недолго, закончил он.
Зачарованные, все молчали.
— Надо бы нам тут тоже побольше всяких следов оставить, — всё-таки Сашка был энтузиастом, несмотря ни на что. — Потом расскажем, где надо искать. Во шуму-то будет!
Антон вдруг расхохотался, забыв о снова напомнившей о себе боли в ноге:
— Ну, ты и Гуся! Ты чем топтать-то будешь? Голыми пятками? Ты ж тапки ещё у того динозавра потерял!
Сашка хотел было возмутиться, но вдруг и сам против воли рассмеялся:
— Да хоть бы и пятки! Представляешь, следы динозавра, а поверх них — человеческие!
Антон хмыкнул.
— Нам бы только вернуться, — заключил он.
Да… Не надо было ему этого говорить.
Все тут же вернулись в действительность.
Страшную и неуютную…
— Слушайте, а вот интересное дело, — после паузы проговорила Алина. — Звёзды здесь… Ведь не то, что созвездия другие, а… Просто не наши…
Мальчишки разом посмотрели в небо.
— Да-а, — неопределённо протянул Саша.
Антон, подумав, сказал:
— Так ведь понятно… Если столько лет… Солнце же летит вокруг Галактики. И звёзды — тоже. Созвездия — это же просто картинки, как их человек с Земли видит. А сами-то звёзды на самом деле в самых разных местах и на разных расстояниях находятся. Вот и меняется картинка неба…
Саша его поддержал:
— То есть ты всё же, Алька, намекаешь, что мы — в другом мире? А разницы-то никакой! В смысле — так, на глаз, не определишь. Звёзды, может, и не наши — так ведь и Земля здешняя в другом месте Галактики находится. Другие, можно сказать, соседи…
Алина поёжилась. Всё равно! Другое время, другой мир… Неважно. Главное, что всё вокруг — чужое.
И дело даже не в звёздах. Эти ужасные динозавры — они ж чужие вообще! Словно и неживые. Так — машины для уничтожения. Вроде кем-то запущенных на Землю роботов. Какие-то неродные деревья, чужая трава, иное небо — просто другая планета!
И, словно кто-то услышал её мысли и решил утешить, — из-за скал впереди показался краешек Луны. Она величественно ползла наверх, бросая на землю серебристый тюль своего серебряного света, и, казалось, смотрела на троих затерянных в прошлом детей дружески и участливо. Лицо её было чуть-чуть иным — или казалось таким, — но это было всё то же, родное лицо вечного земного спутника, лицо. Луна, такая настоящая и такая неизменная, посылала ребятам, казалось, привет из их родного дома, из их родного времени — из недавнего прошлого и в то же время — из далёкого будущего…
И лицо это было таким близким и таким недоступным, что Алина — второй раз за этот бесконечный день — отчаянно, горько разрыдалась…
Глава 7. Противовоздушная оборона
Обычно в книжках говорится, что утро пришло солнечное, и герой проснулся, полагая, что он — в родном доме.
Но тут было совсем не так.
Во-первых, поспать толком не удалось. Было жёстко и холодно. Приходилось долго ворочаться, устраиваясь поудобнее. Потом, когда как-то пристраивались, всех будил какой-нибудь необычный звук. Потом кому-то хотелось в туалет — а куда тут особенно отойдешь, на голой скале? Приходилось в кромешной тьме пробираться на ощупь по камням, спускаться на песочек, вновь подниматься в их тесное убежище…Потом все снова устраивались, потеснее прижавшись друг к другу — и тут же
Словом, не сказать, что ребята проснулись свежими. Хотя какая-то доля правды в словах писателей прочитанных ими книжек была: им очень не хотелось возвращаться к осознанию, что они страшно затеряны во времени. И что вокруг них — ни одного друга, кроме, разве что, далекой Луны… И что в любой следующий момент их могут элементарно съесть! Их!
Болели животы. Видно, всё же не совсем убили они своей неумелой жаркой на костре местную микрофлору в дохлом ящере.
— Да нет, — уверенно сказал Сашка. — Просто мясо было несвежее.
— Как? — поразился Антон. — Мы ж его на месте разделали? Сразу, как ящер коньки отбросил?
— Ха! — ответил великолепный Гуся. — Мясо, чтобы не испортиться, в состоянии храниться один-два дня. А этому — сто миллионов лет минимум!
Алина хрюкнула от смеха. И тут же задумалась. Шутки — шутками, а ведь между их организмами и динозаврами действительно миллион веков! И как что усваивается, просто неизвестно.
Мама у Алины была любительницей составлять блюда по усвояемости. Она очень вкусно готовила, но старалась продукты подбирать так, чтобы, по её словам, надо было есть поменьше, а витаминов и других полезных веществ получать побольше.
Девочка глубоко вздохнула. Задержала дыхание. Чтобы не расплакаться снова. Эх, мама, как хочется тебя увидеть!..
На вчерашнего динозавра смотреть не хотелось. Не только потому, что его мясо ещё и сейчас время от времени вспучивалось в животах. Просто за ночь его облепили какие-то то ли жуки, то ли червяки, и после них никак не хотелось даже притрагиваться к этой «еде».
Лишь оптимистичный Гуся хладнокровно подошёл к ящеру, раскрыл нож и бестрепетно начал снова резать шершавую кожу и выламывать у него «кисть» со страшными когтями.
На вопрос «Зачем?» он отрезал уверенно:
— На память. В школе Штырчику, — так он звал своего приятеля-соперника Сашку Штырова, — покажу, он обалдеет.
Как ни странно, эта его небрезгливость и уверенность в возвращении как-то обогрела всех. А действительно, отчего бы им не вернуться? Антон ворочал ногой. Конечно, не так здорово, как вчера живописал Гуся, но всё же мог уже на неё опираться. А значит — и ходить. Самостоятельно.
Остаётся только забраться наверх, добежать обратно до леса, пробраться по опушке до того места, где они «выпали» в этот мир… И если там не бродят голодные тираннозавры, — подобрать камень и убраться отсюда подобру-поздорову!
В общем, Алина не удивилась, когда и от рассудительного Антона услышала просьбу отрезать ему «тоже лапу… или, может, челюсть?.. с такими зубками!». Сама она решила пойти умыться — мальчишкам ладно, а девочке и в таких условиях надо оставаться аккуратной, в приличном виде…
Она выбрала мелкую лагунку за камнями, защищающими пляж от моря. Волны прибоя с шумом влетали сюда между каменными зубьями, разбрызгиваясь на тысячи радужных осколков. Получалось даже что-то вроде душа.
Раздеваться, конечно, не стала и плюхнулась в воду прямо так — в брючках и блузке. Впрочем, им небольшая стирка после вчерашней гонки — и особенно ночёвки — тоже не мешала.