Война за "Асгард"
Шрифт:
— Господин Мондрагон, — вмешался Торквемада (которого, кстати, никто не спрашивал), — прошу меня извинить, но у нас очень мало времени. Через полтора часа вы отправляетесь на “Асгард”.
— Так говорите же прямо, что вам от меня нужно! — вспылил я (почти натурально — виски все же оказывало свое воздействие).
Обладатель аристократической фамилии покачал головой.
— Мы хотели просить вас, человека наблюдательного и хорошо разбирающегося в психологии, присмотреться к вашим спутникам повнимательнее. Возможно, вы сумеете вычислить террориста раньше нас. Это первое.
— Если не ошибаюсь, дорогой Чайльд-Гарольд, на вашем языке достижение такого соглашения называется вербовкой. — Я, не спрашивая, плеснул себе еще виски. — Предупреждаю сразу — работа осведомителя меня совершенно не прельщает.
Торквемада возмущенно хмыкнул. Желваки у него на щеках ходили, как поршни механизма, —вверх-вниз, вверх-вниз. Именно эти желваки убедили меня в том, что наша беседа как минимум очень важна для них.
— Не сгущайте краски, господин Мондрагон, — улыбнулся англичанин.
— Ни о какой вербовке речь не идет. Вы что же, намерены завтра умереть?
Я отрицательно покачал головой.
— Ну вот видите. А террорист — назовем его “Мистер Икс”, хотя это, возможно, и дама, — собирается лишить жизни всех, кто будет находиться рядом с ним в радиусе нескольких километров.
— Бомба? —деловито поинтересовался я. Он помедлил с ответом.
— Мы не знаем, — честно признался наконец Чайльд-Га-рольд. — Если мы ошибаемся — а это тоже не исключено — и враг скрывается где-то за пределами группы, ваша помощь не принесет результата. Но даже в этом случае ваша наблюдательность не пропадет даром. Но если террорист — один из группы…
— Смешно, право, — перебили его. — Что, по-вашему, Роберт Фробифишер может работать на Подполье?
Молодой человек немедленно насторожился.
— А кто вам сказал о Подполье ? В мире около двухсот крупных террористических организаций, и Подполье — лишь одна из них.
— Координирующая действия остальных в глобальном масштабе, — возразил я. — И вы не ответили на мой вопрос: Фробифишер может работать на Подполье?
Несколько секунд висела тяжелая, очень неприятная тишина. Потом Чайльд-Гарольд сказал скучным голосом:
— На Подполье — вряд ли. Но не исключено, что он может сотрудничать с тайными ультраконсервативными обществами Федерации.
— А я работаю на баскское сопротивление, — окрысился я. — Потому что у меня бабушка по маминой линии из Страны басков. Что же вы меня на этом основании в подозрительные не записали?
Он отмахнулся:
— Ах, перестаньте, дорогой Мондрагон! Мы же о серьезных вещах говорим, что вы как ребенок… Я вот о чем вам толкую — перед лицом той скрытой угрозы, с которой мы столкнулись здесь, в зоне Ближнего периметра, мы не можем позволить себе быть благодушными. И должны использовать любую возможность, чтобы остановить врага.
— Интересно, — мне действительно стало интересно, — как же вы представляете себе мою роль в борьбе с этим тайным агентом? Допустим, я узнаю, что один из моих спутников — террорист. Что прикажете мне делать? Хватать его за шиворот? Или звать на помощь доблестную службу безопасности (тут я не удержался и отвесил легкий поклон медленно цедившему свое виски Торквемаде) ?
Гарольд наконец улыбнулся, вновь превратившись в обая-тельнейшего юношу.
— Ни в коем случае! Это было бы слишком опасно! Я предложил бы вам использовать для этой цели некий условный сигнал. Например, пощелкать ногтем по бэджу подозреваемой персоны…
И эти люди претендуют на роль щита, заслоняющего нашу цивилизацию от современного Furor Teutonicus! (Тевтонская ярость! (лат.). Ни малейшей искры воображения!
— Простите мой дилетантский подход, — сказал я, — но как вы представляете себе подобное действие в отношении, скажем, короля Аравийского? Да меня к нему ближе чем на пять шагов и не подпустят. К тому же где гарантия, что кто-нибудь увидит, как я щелкаю по этому дурацкому бэджу?
Англичанин скривился, словно услышал из моих уст донельзя пошлую шутку.
— За вами постоянно будут наблюдать, Мондрагон. Что касается короля — тут вы, конечно, правы. Но мы можем предложить вам использовать кое-что из нашего специального арсенала. Допустить вас, в виде исключения, к святая святых нашей службы…
— Думаете, я не знаю, как это называется на человеческом языке? — возмутился я. — Вербовка, вот как! И вы, нисколько не смущаясь, предлагаете мне, известному писателю, стать вашим агентом?
Признаюсь честно — возмущаясь и брызгая слюной, я еще не до конца осознавал, какую великолепную возможность предоставляет мне двусмысленное предложение абэтэшника. Озарение снизошло на меня, когда я увидел, как болезненно морщится англичанин — видимо, дела его и впрямь шли не лучшим образом, если он решил обратиться ко мне за помощью. Я решил, что соглашусь поиграть в его игру — в конце концов это же не обязывало меня в любом случае предъявить им живого террориста, — но на своих условиях.
Когда я изложил ему эти условия, Ч. Г. на некоторое время потерял дар речи. На помощь ему попытался прийти Торквемада, воззвавший к моему гражданскому долгу, но я быстро поставил его на место, напомнив, что главным моим долгом в настоящий момент является написание книги о Большом Хэллоуине, а они со своими шпионскими заморочками только мешают мне его исполнять. В конце концов мы пришли к определенному компромиссу, который вкратце можно изложить следующим образом:
1. Мне выдают новый значок, на этот раз без передатчика — просто чтобы не возбуждать подозрения.
2. Я соглашаюсь исполнять роль соглядатая в группе, летящей на “Асгард”.
3. Настоящий передатчик будет вмонтирован в перстень, который я постоянно ношу на безымянном пальце левой руки (воспоминание о романтичных месяцах, проведенных мной с маркизой Боргезе, владелицей великолепного поместья в Итальянских Альпах… впрочем, я отвлекся). Гарольд Ст.-П клянется, что никакого вреда реликвии причинено не будет.
4. При обнаружении гипотетического террориста и, что важнее всего, при получении убедительных доказательств, что этот человек представляет собой опасность для завтрашнего мероприятия, я затеваю с ним (с ней) ссору, устраиваю скандал, одним словом, привлекаю к себе и к нему внимание (Эстер, не забудь записать в напоминальник, что авторство идеи принадлежит Дане).