Война за Австрийское наследство. Часть 1. Война из-за Уха Дженкинса

Погоня продолжалась уже более часа. Корабль испанской береговой охраны вел преследование неизвестного брига, обнаруженного им у северо-западного побережья Кубы. И хотя на беглеце не было поднято никаких опознавательных знаков, капитан корабля Жуан де Леон Фандиньо не сомневался, что это был британский торговец, занимавшийся контрабандной торговлей в здешних водах, как и большинство его соотечественников.

Расстояние до беглеца заметно сокращалось. Тяжело груженый торговец явно

уступал в скорости испанскому кораблю, предназначенному для лихих абордажей.

Фандиньо предвкушал легкую победу – ни один торговец не мог противостоять кораблю береговой охраны, вооруженному 16 – 20 пушками, (включая пушки на вертлюгах). Его люди – около 80 человек – тоже были настроены весьма решительно. За каждого захваченного контрабандиста после продажи судна и его груза они получали неплохие «призовые».

Дистанция между судами продолжала уменьшаться. На повторный сигнал остановиться торговец не реагировал, надеясь, видимо, на чудо или появление британских военных кораблей. Но ни того, ни другого не произошло.

Наконец, наметанный глаз капитана определил, что пора уже пустить в дело свои погонные пушки. Приказ «открыть огонь» был отдан и канониры, только и ожидавшие этого момента, разрядили два носовых орудия по убегавшему судну. Два фонтанчика воды, вздыбившиеся вблизи борта беглеца, показали, что он не ошибся с определением расстояния.

Но британца это не остановило. Более того, он пытался отстреливаться из своих кормовых пушек. Это только еще больше раззадорило испанцев. Они снова и снова разряжали свои орудия, целя в такелаж и рангоут судна, стараясь не повредить корпус корабля – ведь его еще нужно было продать.

Их упорство было вознаграждено. Беглец, после непродолжительного боя, спустил паруса и в ожидании своей участи лег в дрейф. Капитан Фандиньо, подойдя к очередному «призу» ближе, смог прочитать на его корме название – «Ребекка» (“Rebecka”).

Закрытость обширных американских владений Испании для иностранных торговцев и одновременно неспособность метрополии самостоятельно насытить свои колонии промышленными товарами привело к развитию в невиданных масштабах контрабандной торговли, основным очагом которой стала Вест-Индия. Карибы буквально кишели контрабандистами всех мастей и оттенков, большинство из которых составляли выходцы с Туманного Альбиона. Для борьбы с ними испанское правительство создало специальную флотилию береговой охраны – гуарда-косту (guarda-costas ) – состоявшую из небольших, но быстроходных и хорошо вооруженных судов. Владельцы этих судов были, как правило, частные лица, получившие патент на такого рода деятельность 1 .

По договору 1713 года Гуарда-коста получила право останавливать в море иностранные торговые корабли и проверять их судовые бумаги для выяснения вопроса – занимаются они контрабандой или нет. И испанцы широко и бесцеремонно пользовались этим правом. Корабли гуарда-косты, получая щедрое вознаграждение за каждое задержанное судно, уличенное в незаконной торговле, без устали рыскали по просторам Карибского моря в поисках добычи. Они не ограничивались проверкой одних только документов, как то предусматривалось договором, а осматривали весь корабль. И если на его борту находили хотя бы небольшое количество товара, который подпадал под определение «контрабандный», судно задерживалось и вместе с грузом конфисковывалось в пользу испанской короны. Зачастую береговая охрана и с честными торговцами

поступала так же, как с теми, кто занимался запрещенным промыслом, если встречала их в так называемых «подозрительных широтах», то есть в районах, где торговые корабли попадали под подозрение в ведении незаконной торговли.

Список жертв гуарда-косты постоянно пополнялся. Далеко не всегда торговцы, а тем более контрабандисты, смиренно отдавали себя в руки береговой охраны в надежде на правосудие и заступничество британских властей. Некоторые отчаянные головы больше полагались на свою удачу, быстроту судна и мощь его пушек. И тогда волны Флибустьерского моря, давно привыкшие к орудийному грохоту и лихим абордажам, становились немыми свидетелями очередной схватки между подданными его британского величества и испанского короля.

По данным британского правительства с 1713 по 1731 год испанцами в Вест-Индии было конфисковано порядка 180 английских торговых кораблей. В последующие годы взаимных претензий меньше не стало. Контрабанда, с одной стороны, и пиратство, с другой, продолжались, что серьезно осложняло отношения между Англией и Испанией.

В октябре 1737 года Георгу II была подана петиция от торговцев, требовавших добиться от Испании возмещения понесенных убытков и отмены унизительного права на осмотр британских торговых судов.

Парламентская оппозиция не замедлила воспользоваться негативной реакцией общественности на беззакония, творимые испанцами в вест-индских водах. Спекулируя на недовольствах торговцев, пострадавших от действий гуарда-косты, она предприняла в начале 1738 года активное наступление на своих политических противников, чтобы в очередной раз попытаться сокрушить кабинет вигов во главе с премьер-министром Робертом Уолполем, бессменно находившимся у власти уже 17 лет (с 1721 г.).

В марте 1738 года перед Палатой Общин предстал некий Роберт Дженкинс, назвавшийся капитаном торгового брига «Ребекка». Он поведал парламентариям душещипательную историю о том, как 7 лет назад, в апреле 1731 года, его судно было захвачено испанским кораблем береговой охраны 2 . Дженкинс не скрывал, что, будучи обнаруженным у берегов Кубы, он не выполнил требование гуарда-косты остановиться для досмотра и оказал ей вооруженное сопротивление. Но силы были неравны, и после короткого боя он вынужден был сдаться.

В отместку за неповиновение испанский капитан, поднявшись со своими людьми на палубу «Ребекки», кипя злобой и ненавистью ко всем англичанам, подошел к Дженкинсу и на глазах у застывших от ужаса матросов отрезал ему ухо. В качестве доказательства своих слов рассказчик достал из кармана белую тряпицу и, развернув ее, показал изумленным членам парламента отрезанное ухо. «Испанец швырнул мне его в лицо и велел отнести моему королю, – сказал капитан. – При этом он пообещал, что и с его величеством сделает то же самое, если представится удобный случай».

Взрыв негодования потряс стены парламента, заглушив последние слова Дженкинса. Сменяя друг друга, ораторы от оппозиции обвиняли правительство в бездеятельности и предательстве национальных интересов страны. Раздались призывы покончить с произволом испанской гуарда-косты и потребовать у Мадрида компенсации за нанесенный материальный ущерб.

«Разве мы какая-нибудь третьеразрядная нация, чьи права и достоинство можно безнаказанно попирать»? – с гневом в голосе вопрошал мало кому тогда известный тридцатилетний Уильям Питт, призывавший наказать зарвавшихся испанцев.