Война за Бакту
Шрифт:
– Я был бы счастлив сражаться бок о бок рядом с тобой, - сказал Ведж просто.
– Но я даже не знал, что на Рилоте есть корабли, способные к гиперпрыжку, пока не увидел твой истребитель.
– Ты очень добр.
– Навара рассказывал, как вы гордитесь своими воинами…
– Но наших воинов не знает Галактика!
– Тал'дира плеснул в рот значительную часть содержимого своего стакана.
– Тви'лекки либо торговцы, либо преступники - так о нас говорят! Ты был на Рилоте. Ты знаешь, что это неправда. Но ты - в меньшинстве. Мне больно и стыдно!
Ведж грел стакан в ладонях.
– Я
Тал'дира по-детски заулыбался, даже горестно опущенные плечи расправились.
– Мы назвали их чир'дакки. На твоем… - он смущенно почесал когтем затылок.
– На общегалактическом языке это значит Семя Смерти. Ты знаешь историю Семян Смерти? В бою наши чир'дакки оправдывают свое имя.
Ведж отхлебнул виски.
– Так они все-таки умеют прыгать?
– А как же!
– загремел Тал'дира.
– Ионные двигатели - лишь маршевые! Движки на плоскостях меньше, чем на твоем "крестокрыле", но у нас есть и мотиваторы, и дефлекторные генераторы. Хотя от протонных торпед мы были вынуждены отказаться, - тви'лекк досадливо цокнул языком.
– Их трудно достать.
– Ты это мне говоришь? Мы тоже их не нашли. Бустер роет носом землю, но пока безрезультатно, - Ведж резко кивнул.
– Я завидую твоему кораблю.
– А я завидую твоей способности побеждать, - Тал'дира играл со своим стаканом вовсе не на воинский лад.
– Ты то и дело доказываешь, какой ты опасный противник.
Ведж смущенно уставился в стол, потирая рукой подбородок.
– Сдается мне, - медленно произнес он, - что держать твои корабли на привязи - позор и расточительство.
В глубине темных глаз Тал'диры разгорался задор.
– Ты прав. Большой позор.
– Может, ты или кто-нибудь из твоих ребят… прости, воинов… снизойдет до полетов вместе с нами?
Ведж поднял голову. Тал'дира смотрел на него, и на лице у гиганта было написано выражение ребенка, которому пообещали чудо.
– Работа опасная, - предупредил его Ведж, чувствуя себя волшебником из детской сказки.
– А если мы проиграем, то станем отверженными. На всю жизнь.
Лекку Тал'диры беспечно дернулись.
– Тви'лекки уже отверженные.
– Можешь дать мне целую эскадрилью? Воин кивнул.
– Кох'шак так боялся, что его ограбят по дороге, что взял с собой двенадцать моих пилотов и их Семена Смерти. Большая честь для нас сражаться вместе с тобой.
Да ты с самого начала хотел к нам, с тех пор, как услышал, что мы схватились со Снежной королевой, улыбнулся про себя Антиллес. Но сам никогда бы не попросил. Ты хотел, чтобы тебя пригласили, старый хитрец…
– Есть лишь одна проблема, - сказал он вслух.
– Исард может прекратить поставки на Рилот.
– Рилл не бакта, но нам его хватит, - Тал'дира отмел проблему одним лишь движением лекку.
– Тви'лекки гордятся своим здоровьем. Считается, что бакта - для слабаков. Если мы лишимся бакты, мы потеряем своих, но если мы не восстанем против Снежной королевы, зачем нам вообще жить?
– Снежная королева не простит нам, если мы проиграем.
Тви'лекк лишь улыбнулся и залпом допил виски.
– Неумолимый противник - единственный враг, с которым стоит встречаться в бою. Раз мы знаем, что все потеряем,
Ведж поднял стакан и легонько коснулся им стакана Тал'диры.
– Добро пожаловать на войну. Надеюсь, Снежная королева подавится твоим Семенем Смерти.
ГЛАВА 15
В купании в бакта-камере нет ничего веселого, но есть кое-что, что Корран Хорн ненавидел даже больше, чем ожидание. Сквозь розовато-оранжевый гель и толстые прозрачные стенки видишь расплывчатые фигуры и не имеешь ни малейшей возможности переброситься с ними словечком. Даже если кто-нибудь подходит совсем близко и прижимает ладонь к транспаристилу, все равно не видно даже, кто это такой. Можно строить догадки, но снаружи все равно полутемно да и освещается помещение по большей части самой камерой, как узнать - прав ты или ошибся в предположениях?
И нет никакой возможности отследить течение времени. Корран постановил, что его пребывание в бакте подзатянулось. Поначалу боль в спине и животе была почти непереносима, потом стала чуть легче. Тогда Хорн почувствовал покалывание в ногах, и это было хорошо, потому что сначала он вообще их не чувствовал и перепугался, потому что решил, будто сломал позвоночник. И только теперь Корран позволил себе думать о том, как серьезно пострадал и насколько был близок к смерти.
Мысли получались невеселые. С переломом позвоночника, если он все-таки был, пришлось смириться. К тому же он определенно повредил тазовые кости. Плюс разрыв внутренних органов. Если бы под рукой не оказалось бакты, считай - ранения, несовместимые с жизнью…
Что приводит к двум следующим вопросам. О первом - откуда взялась бакта?
– размышлять было бессмысленно. Поэтому Корран занялся разбором полетов. В космопорту он совершил две ошибки. Целых две ошибки подряд! Во-первых, думать надо было и, желательно головой, а не тем, что у него в организме отвечает за героизм. Он - не джедай. За каким ситхом он возомнил, что у него получатся джедайские навороты безо всякой подготовки? Тоже, отыскался магистр, кумир молодежи… Это хуже, чем малец, возомнивший себя полицейским и хранителем вселенского правопорядка подобно героям сериала. Если бы Орден пользовался дешевыми трюками и иллюзиями, Император не стал бы выслеживать рыцарей по всей Галактике. А если способность направлять Великую силу таит в себе опасность, к ней не следует прибегать, не научившись пользоваться как следует.
Несмотря на то что Корран дал себе страшную клятву никогда не лезть в мысли штурмовиков без спроса, самобичевание ослабевало, когда дело касалось драки. Бластера у него не было, огонь был перекрестный; если бы он ничего не предпринял, их с Миракс убили бы на месте. Чтобы избежать ловушки, нужны были действия. Вот он их и предпринял. Ошибка заключалась в том, что он воспользовался оружием, владеть которым не умел. Размахивал им словно дубьем, сил прикладывал больше, чем следовало. Если бы не разошелся так, то сумел бы контролировать клинок и справился бы и с третьим штурмовиком. Четвертый имперец, разумеется, пристрелил бы его, в этом Хорн не сомневался. Но это уже не имело бы никакого значения.