Война за Врата. Тетралогия

Сахаров Василий Иванович

Выстрелы грохочут по всему залу, и прикрывающего меня справа Меченого, что-то резко бьет в бок, но защита держит, и он, лишь покачнулся. Удачливого стрелка, сумевшего подобраться близко и высадившего в него патронов десять из пулемета, я расстреливаю в упор. Зал закончился, и мы, подходим к выходу. С противоположной стороны приближаются наши братья по ордену. На улице слышны крики, и на звук голосов мы кидаем десяток гранат. Взрывы, и стекло дверных пакетов разлетается в стороны. Тишина, но наверху кто-то есть, мы чувствуем их, и эти кто-то, очень опасны.

Идем наверх, и в промежутке между седьмым и восьмым этажами встречаем

заслон. Пятеро наемников и десяток эльфов. Мы выжимаем из себя все, на что способны, и быстрым рывком, побивая все мировые рекорды скорости, преодолеваем расстояние разделяющее нас и врага. Несколько тяжелых пуль бьют в меня, но я уже на этаже, и передо мной возникает непропорционально рослый для этой расы эльф. Он бьет меня прикладом в лицо, но защита держит, а я, пустой раскрытой ладонью ударяю его в лоб. Он силен необыкновенно, в нем есть что-то знакомое, он будет жить, он мне интересен. Эльф, теряя сознание, падает, а я, инстинктивно, резко падаю на пол и прижимаюсь к стене. Вовремя, так как над головой пролетает клинок меча. Не простого, надо заметить, а пробивающего силовое поле. Вон, один из моих воинов упал и зажимает кишки, выползающие из распоротого живота. Не вставая, бью очередями в невероятно быстрого эльфийского бойца, но не могу попасть, он мечется как юла по всему широкому коридору. Однако когда ко мне присоединяются еще два ствола, сообща, мы достаем его.

Оставив позади себя раненого бойца и одного бойца для присмотра за ним, движемся дальше. Ожидаем сопротивления, но его нет, и только на двенадцатом этаже, где расположен КП эльфийских координаторов, к нам бросаются трое воинов, но тем, кого мы встретили перед этим, они и в подметки не годятся. Последний заслон пройден, и мы, входим в комнату заставленную самой разной и на вид сложной аппаратурой. Мне она пока не нужна, и увидев идущий к ней от сети толстый энергокабель, короткой очередью я отстреливаю его у основания.

В комнате сидят четверо эльфов, судя по мундирам, кадровые военные. Один из них резко вскакивает, и кричит как потерпевший:

– Кто посмел? Мы действующие офицеры и представляем шестнадцатый отдел при третьем разведсекторе Пятой Группы Армий.

– Командор Кудрявцев, отряд "Акинак", - коротко бросаю я.

Эльфы многозначительно переглядываются, и офицер, начавший разговор, продолжает свой гневный крик:

– Мы требуем передать нас в представительство Световечной империи.

Я нахожу стул, и сажусь. Усталость дает о себе знать, хоть побегали не так уж много, а нервишки попалили себе не слабо.

– Для начала представьтесь.

– Вам это знать не положено. Мы эльфы - высшая раса. Ты ведь землянин, а значит должен знать, что Первородные стоят над всеми и, не обязаны никому и ничего объяснять.

Я вынул из кобуры "стечкин" и выстрелил ему в коленную чашечку. Не издав ни звука, он прислонился к боковине агрегата стоявшего в комнате, и скатился вниз.

– У кого-нибудь еще есть претензии, жалобы, заявления, вопросы?
– спросил я. Эльфы промолчали, и я продолжил: - Понятно, тогда, ты, - я ткнул стволом в ближайшего.
– Ваши фамилии, звания, должности?

Эльф оглянулся на своего побледневшего собрата лежащего на полу, и еле слышно, произнес:

– Тот, кого ты ранил, человек, глава шестнадцатого отдела капитан Устиэль-кон-Багайриэль, а мы, его сотрудники, я капитан Тиэль-кон-Фигерь, и мой напарник

капитан Миэль-кон-Граэль.

– А этот?
– я указал на четвертого эльфа, сидящего за аппаратурой.

– Мастер-техник Мистир Бонэль.

– Ну, я так понимаю, что именно вы занимаетесь моим делом?

– Да, - не стал отпираться капитан Тиэль.

– В таком случае, думаю, что нам с вами, многое придется обсудить. Собирайтесь.

Глава 29

Планета Бортнай. Световечная империя. Врата Перехода. 13.10.2015.

Генерал Парамонов был самым обычным сереньким человеком, ни добрым, ни злым, никаким. Именно про таких Христос говорил, что они не холодны и не горячи. Судьба и папа, тоже генерал, распорядились его жизнью так, что он пошел по пути военного. Родитель, зорко наблюдающий с высоты важного командного поста за единственным сыном, со временем от дел полностью отошел, и он, остался с судьбой сам на сам. И быть бы ему обычным полковником в каком-нибудь заштатном гарнизоне на окраине огромной страны, но он имел один козырь, который помогал ему в жизни и службе. Парамонов всегда тонко и очень точно чувствовал, как он должен поступить в любой ситуации. Что это было, он не знал, да никогда и не задумывался, ему требовался приказ, и он его выполнял со всем возможным рвением. Именно тогда, он превращался из обычного незаметного гражданина, каких много, в деятельного и очень активного человека.

Сам за собой, Парамонов этого не замечал, но непосредственное начальство, эту особенность молодого офицера приметило с самого начала его военной карьеры, и использовало на полную катушку. Так, он стал своего рода палочкой-выручалочкой для всех вышестоящих над ним. Надо решить дело с военным прокурором, возбудившим дело по хищениям в одной из частей. Звучит команда: "Капитан Парамонов, вперед!", и проблема решена. Надо договориться с полевыми командирами боевиков о перемирии: "Майор Парамонов, вперед!", и на три дня, стрельба и боевые действия в одном отдельно взятом горном районе стихают полностью. На дороге между КПП "Кавказ" и Ачхой-Мартаном, пропадает машина с важным начальником, и кто-то в сердцах бросил: "Полковник Парамонов, найдите базу боевиков и решите эту проблему". Через двое суток, начальник был в целости и сохранности доставлен в штаб, а Парамонов в это время, сидя в грязном бушлате под окнами казармы, вместе с парнями из разведроты мотострелкового полка, пил осетинский спирт и этим пытался забить стресс оттого, что сегодня, он впервые убил человека.

Так, шаг за шагом, Парамонов дорос до генерал-лейтенанта, а когда освободилась вакансия командующего российским контингентом войск в иных мирах, то выбор пал именно на него. Это была проблема, а кроме Парамонова, никто в иные миры ехать не желал. Генерал принял новое свое назначение без радости, но и на судьбу сетовать не стал. Ему как обычно, было все равно, чем заниматься, главное, что был приказ, и то, что в его жизни вновь появилась какая-то цель. Даже имея в подчинении не регулярные части, а орду азиатских работяг, Парамонов смог сделать многое. Он наладил работу службы тыла, организовал первую поставку боеприпасов, подтянул дисциплину, и подружился с начальством, командующим всего экспедиционного корпуса, генералом Джимом Йорком, сосланным сюда за резкий характер и критику администрации президента.