Война. Мифы СССР. 1939–1945
Шрифт:
В странном — полуигровом, полудокументальном — фильме 1938-го года «Если завтра война» практически в открытую говорилось о том, кто собирается на нас напасть. Начальные титры не оставляли сомнений — «три державы» (читай Германия, Италия, Япония), «фашистский агрессор». Фашистами тогда могли назвать кого угодно — хоть Польшу, хоть Финляндию, но главным фашистом считалась, конечно, гитлеровская Германия.
Фильм очень понравился наркому Ворошилову, а самым интересным в нем были съемки с реальных маневров. В общем, советский народ в очередной раз убедился, что от Москвы до Британских морей — Красная Армия всех сильней.
В 1939-м вышли «Трактористы», фильм вроде бы о любви (конечно, на идеологически-правильном колхозном фоне). Эта картина подарила народу сразу две знаменитые
Многомудрые киноведы сегодня вокруг этого кино строят парадоксальные концепции. Вот, например, почитайте и прослезитесь: «Фильм Пырьева „Трактористы“ интересен тем, что картина мира в нем как бы раздваивается. Став воспроизведением утопической картины зажиточной колхозной жизни, свойственной лиминарию, фильм в то же время свидетельствует о прорыве в эту утопию активного пассионарного начала.
Потому герои здесь постоянно ощущают себя в ситуации перехода между танком и трактором, миром и войной. Лейтмотивы постоянно врезающихся в действие песен (о том, что самураи переходят границу и если наступит суровый час войны, герои будут готовы пойти в атаку) вносят в фильм активный пассионарный заряд. Кадры с тракторами, бороздящими мирные степи, переходят в кадры танковых атак.
Такое раздвоение… удивительно точно передает психологический синтез лиминарной и пассионарной стихий, свойственный психологии массы этого времени» [344] .
344
Хренов Н. Отечественный кинематограф: реабилитация архетипической реальности. Киноведческие записки. № 53. www.kinozapiski.ru/article/741
Неслабо сказано: «Психологический синтез лиминарной и пассионарной стихий, свойственный психологии массы».
Впрочем, если не полениться да вдуматься, все правильно написано.
В 1940 году лидером проката стала военно-патриотическая лента «Истребители». 27 миллионов зрителей.
Несложно обозвать все эти фильмы «шапкозакидательскими», но, думаю, это подход несколько упрощенный. В этом предвоенном кино было немало полезного. Во первых, оно позволило людям меньше беспокоиться за будущее. Это был особый, присущий тому историческому моменту гуманизм — дать возможность жить спокойно, не терзаясь, не накручивая себя психически, а с уверенностью ждать неизбежного.
А во-вторых, именно эти оптимистичные, радостные фильмы закладывали основы той психологии победителей, которой предстояло раскрыться в годы Великой Войны.
Сталинское кино было забюрократизировано до невозможности. Каждый вложенный рубль подлежал строгой отчетности. Многоступенчато утверждалась любая деталь сценария, кинопроб, отснятого материала… Это была такая же жестко планируемая отрасль социндусгрии, как и любая другая.
Как и вся советская промышленность, с началом войны кинематограф был быстро и успешно эвакуирован. Из Москвы «фабрика красных грез» переехала в Алма-Ату. Там «Мосфильм» слился с «Ленфильмом», образовав Центральную объединенную киностудию (ЦОКС). Кинематографистов также приняли Ташкент (столица советского Узбекистана не была главным городом советского кино военных времен, хотя так почему-то принято считать), Тбилиси, Баку, Ашхабад.
Эвакуация шла планово — съемочными группами. С «Мосфильма» сначала уехала «Машенька», следом за ней — «Парень из нашего города». На новом месте звезды кино обжились не сразу. Актриса Лидия Смирнова («Моя любовь», «Парень из нашего города», «Она защищает Родину») рассказывала: «Я почему-то очень хорошо помню Пудовкина. У него в руках авоська, а в ней буханка черного
В павильонах крошечной Алма-Атинской кинофабрики бал правил т. н. «короткий метр» — короткометражные художественные фильмы, входившие в «Боевые киносборники». Первый такой сборник демонстрировался в армии уже в августе 41-го. Это были молниеносно отснятые короткие сиквелы, в которых популярные герои предвоенного кино — Чапаев, Максим, Щорс — вновь вернулись на экран, обычно — в исполнении тех же актеров. Образы советской мифологии теперь служили новым целям, новые сюжеты были о войне. Любовь Орлова снова разъезжала на разбитом велосипеде в роли Стрелки из картины «Волга — Волга». Но теперь она развозила письма от фронтовиков, став ведущей «Боевого киносборника № 4».
Кинозвезды военного времени — в касках. У солдат, побывавших на передовой, боевые сцены в «Двух бойцах» вызывали улыбку. Но фильм бойцы все равно любили
Появились киноновеллы, основанные на реальных событиях. Например, советский вариант Ивана Сусанина — фильм «Пир в Жирмунке», сюжет которого был взят прямиком из сообщений Совинформбюро.
Все, кто мог держать в руках оружие, ушли из Жирмунки в партизаны. Лишь пожилая Прасковья осталась в деревне. Когда немцы входят в деревню, она встречает их хлебом-солью, накрывает на стол. Только еда — отравлена. Прасковья, чтобы не вызвать подозрений, ест вместе с врагами. И умирает вместе с ними.
Как только наладили выпуск полнометражных картин, выпуск киножурнала был прекращен. Свою боевую задачу он выполнил — хоть как-то, чем-то помог советским людям психологически пережить страшное начало войны.
Теперь герои «короткого метра» мигрировали в большое кино.
Колхозный повар Антоша Рыбкин хотел попасть в разведку, но остался на фронте при своей прежней специальности. Это сюжет из «Боевого киносборника». А вот уже ему посвящен целый большой фильм — «Антоша Рыбкин» (1942). Перед атакой на село проводится отвлекающий маневр — концерт фронтовой бригады. Повару Антоше поручают подменить не достающего артиста, облачают его в мундир немецкого ефрейтора, а он (ведь мечтал раньше быть в разведке, а не на полковой кухне!) на свой страх и риск пробирается в тыл противника и помогает нашим освободить село. Сюжет у этой фронтовой комедии, конечно, от реальности далек. Но находчивый герой красноармейцам нравился, давал солдатам психологическую разгрузку между боями, на часок — отвлекал от страшной реальности.
Бравый солдат Швейк сначала появился в «Боевых киносборниках», а в 1943 году — и на «полном метре», в картине «Новые похождения Швейка (Солдатская сказка)».
«Секретарь райкома» (1942), «Она защищает Родину» (1943), «Радуга» (1944), «Нашествие» (1945), «Человек № 217» (1945)… Их смотрела вся страна.
«С 1944 года в СССР был практически восстановлен довоенный прокат. В том году среди самых кассовых картин значились следующие: „В шесть часов вечера после войны“ Ивана Пырьева (26 миллионов 100 тысяч зрителей), „Радуга“ Марка Донского (23 миллиона 600 тысяч), „Зоя“ Лео Арнштама (21 миллион 870 тысяч), „Сердца четырех“ Константина Юдина (19 миллионов 440 тысяч), „Кутузов“ Владимира Петрова (17 миллионов 730 тысяч), „Небо Москвы“ Юлия Райзмана (15 миллионов 570 тысяч)» [345] .
345
Раззаков Ф. Указ. соч.