Война. Мифы СССР. 1939–1945

Мединский Владимир Ростиславович

Кабарда — молибден,

Осетия — цинк,

Зангезур (это в Армении) — медь.

Специально для тех, кто начитался фантазий, будто немцы восстанавливали частную собственность и чуть ли не способствовали возвращению из эмиграции — к управлению заводами — бывших владельцев, — пара фактов.

Уже летом 1941-го в Германии стали образовываться «восточные компании» — филиалы крупных германских трестов. Они стали «опекунами» лучших советских предприятий и целых отраслей. Фирма «Маннесман — Рёренверке», скажем, «опекала» металлургический завод в Таганроге.

Потом решили упростить историю — и уже 27 июля 1941 года Геринг дал указание: пора с «опекунством» кончать и как можно быстрее организовать «сдачу

восточных объектов в аренду» немецким предприятиям. По-нашему, по-современному, это был рейдерский захват со сменой менеджмента. Начались массовые «слияния и поглощения» Отметим, что нигде в Европе ничего подобного Гитлер не делал. Частная собственность оставалась священна и неприкосновенна. То ли дело — в России!

Новый владелец феодосийской табачной фабрики, ее бывший главный бухгалтер Булатович, наладил там выпуск махорки и папирос. Значительный запас сырья остался с довоенного времени. Но как только фабрика заработала, она стала использоваться для нужд германской армии. А хозяину-приватизатору было объявлено, что «частная собственность, безусловно, незыблема… Но русские предприниматели смогут полностью воспользоваться плодами своих трудов только после победы над большевизмом» [228] .

228

Ковалев Б. Н. Коллаборационизм в России в 1941–1945 гг.: типы и формы. Великий Новгород, 2009.

Пограбить Россию рванули бизнесмены и из других европейских стран, бывших уже под немцами. Возникли «Нидерландская восточная компания», «Бельгийское восточное общество», «Датский восточный комитет», норвежское общество «Аустрвег», «Французское восточное товарищество» и т. п.

Немцы и колхозы. Пьеса в трех действиях

«Конец колхозному рабству!»

Немецкий плакат 1941 года

Немцы шли в Россию под тем же лозунгом, что и демократы-прихватизаторы. «Долой колхозное рабство!» Только в отличие от экспериментаторов 90-х они колхозы… оставили. Неоконченная пьеса «Немцы и колхозы» имеет как бы три действия. Отметим их для удобства цифрами: первое — 41, второе — 42, третье — 43.

Действие первое-41. Поначалу немцы колхозы не тронули. Просто переименовали их в «общие дворы». Колхозная система как сырьевой придаток тыловых служб вермахта немцев вполне устраивала.

Правда, в «Положении об общем дворе» говорилось: «Немцы признают исключительно частное имущество, а колхозы придуманы коммунистами, чтобы погубить русское крестьянство». Но даже председателей колхозов оставляли тех же, если они гарантировали сохранение поставок сельхозпродукции на советском уровне.

Приняв хозяйство, новый/старый руководитель общего двора должен был собрать крестьян и обратиться к ним с речью следующего содержания:

«Люди! С сегодняшнего дня вы находитесь под защитой немецкого военного управления. Мы пришли к вам не как враги. Мы принесли вам порядок и безопасность. В течение двух десятилетий вас угнетали и эксплуатировали, теперь вы снова являетесь свободными людьми. Вы снова будете получать вашу законную заработную плату, которой вы были обманным путем лишены в течение десятилетий. Для того чтобы быстро и прочно улучшить свое положение, вы должны точно выполнять наши постановления и распоряжения. Больше не должно быть бездельников. Если вы не будете продолжать работать, вы вынуждены будете голодать. Кто будет сопротивляться, тот, несмотря на его положение, будет предан самому строгому военному суду» [229] .

229

Ковалев Б. Н.

Указ. соч. Цитируется здесь и далее.

За сбор урожая отвечали окружные «сельскохозяйственные фюреры» — типа секретарей райкомов по сельскому хозяйству при большевиках.

Действие второе-42. И в 1942 году немцы колхозы не тронули. Но зато — развернули в газетах критику советского колхозного строя. Мол, деревня работала на город, на новый слой эксплуататоров-коммунистов, даже на содержание компартий в Европе. Пора с этим кончать! Тут же пошли «письма трудящихся» в прессу (эх, как все похоже в любой пропаганде) с просьбами «простых колхозников» восстановить частную собственность на землю, а колхозы — окончательно уничтожить. Финальным аккордом PR-кампании стал ответ германской администрации в тех же русских газетах:

Адольф Гитлер, узнав о бедах колхозников (ну, просто нельзя не умилиться! — В. М.), заявил: «Существующее до сих пор положение (т. е. колхозы) немецким правительством будет постепенно изменено так, что русский снова станет хозяином своего куска земли».

После чего «Рейхминистерство освобожденных областей» Розенберга опубликовало постановление о новом порядке землепользования, которое так и называлось, внимание: «Дар Адольфа Гитлера русскому крестьянству». Колхозный строй объявлялся ликвидированным.

На первом этапе реформы колхозы превращались в общинные хозяйства, к ним переходили земля, скот и имущество. Однако в действительности…

«Крестьяне не получали индивидуальных земельных наделов и были обязаны обрабатывать земли общинного хозяйства под надзором управляющего, назначаемого немецкими властями и действовавшего по их директивам. Весь урожай должен был поступать в распоряжение немецких властей, а крестьяне за свою работу получали плату. Размеры и формы оплаты при опубликовании данного распоряжения объявлены не были. Постановление Розенберга объявляло частной собственностью крестьян только приусадебные участки».

Вот так. Как говорится, почувствуйте разницу. Тем, кто помнит советские реалии, это четко напомнит брата-близнеца колхоза. Под названием — совхоз.

Единственным способом крестьянину все же стать собственником земли было предательство. За сданных партизан в Орловской области давали 11 га, в Псковском уезде — 25 га. Доходило и до 100 га — в Курской области. Правда, землю давали только за командиров. И прямо скажем, только на время войны. Никаких «га» русским, пусть даже и предателям, немцы, конечно же, никогда бы не оставили. Земли нужны были своим, немецким фермерам. Именно поэтому, думаю, и с расформированием колхозов не возились: чего впустую тратить время.

Действие третье-43. И в 1943 году немцы колхозы (совхозы) не тронули. Уже у них земля под ногами горела, а хозяйственная целесообразность требовала своего: выкачивать из русской деревни последние соки для германской армии. Поборы только росли. Колхозная форма идеально для этого подходила, на то она и была большевиками с самого начала заточена.

И одновременно, как будто в каком-то параллельном, без пересечений с реальностью, мире летом 1943 года была опубликована декларация «О частной собственности на землю». Вводились «хутора и отрубы» — прямо-таки новая столыпинская реформа. Ради своей землицы, надеялись немцы, русские крестьяне уж точно выпустят жидо-большевикам кишки своими вилами. Всерьез рассчитывали даже на волнения «по другую линию фронта» — достаточно об этом раззвонить…